— Какой ужас! Кошмар! Боже мой! — прошептали сразу несколько человек.
— Тела были перенесены на кладбище, а кенотаф возвращён на место, — поспешил успокоить всех мистер Хоутон, отирая взмокший лоб. — Но оцените хитрость Анны Вентворт! Она специально сделала эту крышку, чтобы отвлечь внимание! Все были уверены, что тела лежат внутри кенотафа, а когда их там не оказалось, успокоились. Это всё было устроено лишь для отвода глаз.
— А можно на эту штуку посмотреть? — спросил какой-то мужчина. — Туда бывают экскурсии?
— Исключительно редко, — покачал головой мистер Хоутон. — Дело в том, что лес по ту сторону принадлежит Вентвортам. А заходить в частные владения мы можем только с разрешения. Иногда хозяева его давали, иногда нет. Мы переправлялись на лодках на ту сторону, осматривали часть парка Эбберли, которая примыкает к реке, а потом шли в Лес самоубийц. Это была прекрасная прогулка и одновременно экскурсия. Я попробую связаться с владельцами, и, может быть, в этом году нам посчастливится увидеть кенотаф. Это произведение искусства! Я знаю, что большинство из вас не из этих мест и вскоре уедет, но тем, кто живёт поблизости, предлагаю записаться в агентстве, если вы желаете посетить те места. Я пока ничего не обещаю, но увидеть парк Эбберли и все эти старинные постройки — это редкая, редчайшаяая возможность!
***
Всю дорогу назад из Стоктона Уилсон пытался разговорить Айрис, но та отвечала на его расспросы неохотно. Да, ей понравилась экскурсия. Да, было жарковато. Да, самое интересное — это руины монастыря. И Анна Вентворт.
Айрис никак не могла заставить себя вдуматься в беседу. Мысли занимали Вентворты. Экскурсовод, по опыту зная, чем привлечь слушателей рассказал то, чего было не найти в серьёзных книгах, полную странных совпадений историю де Вернеев и Вентвортов.
А она, несмотря на слова Уилсона про дурное место, всё же сходила пару дней назад посмотреть на часовню и маленькую, высотой чуть выше пояса, копию церкви… Она показалась ей красивой, но странной, она никогда не видела ничего подобного, но только теперь она поняла, зачем копия была здесь поставлена и что значила… Она бы посмотрела на неё совсем другими глазами, если бы снова оказалась там.
Эбберли было местом удивительным и немного пугающим. Сколько ещё тайн скрывалось здесь? И сколько таилось в библиотеке?
Когда они вернулись назад, мистер Уилсон, встретив на крыльце Джоан, даже пошутил:
— Мисс Бирн, видно, вконец напугалась. Им на экскурсии про проклятие рассказывали, про Лес самоубийц, поди про женщину в чёрном тоже…
— Про женщину в чёрном? — повернулась к Уилсону Айрис. Словно в ответ на эти слова, у неё начала болеть голова.
Уилсон довольно хохотнул:
— А как же? У любого уважающего себя особняка должна быть своя женщина в чёрном… Или же в белом, это уж у кого какой вкус. И тут своя есть!
— Не болтайте, чего не следует, мистер Уилсон, — недовольно проговорила Джоан. — Вы всё шуточки шутите, а это ведь не просто так…
— Что не просто так? — спросила Айрис.
— Не на пустом месте эти рассказы. — Заметив, как Айрис изменилась в лице, Джоан добавила. — Да вы не переживайте так, мисс Бирн! Здесь она давно не показывается.
Джоан говорила это так, словно была убеждена: женщина в чёрном существует, просто сейчас занята чем-то другим и не посещает Эбберли.
Но Айрис не могла сейчас думать над этим, ей на самом деле было нехорошо. Возможно, немного перегрелась на солнце, пока была на экскурсии. Айрис пробормотала что-то про то, что у неё есть дела и вошла в дом. Внутри царили прохлада и полумрак, пахло воском для мебели и выпечкой с кухни.
Айрис дошла до нижней ступеньки боковой лестницы и остановилась. Несмотря на головную боль, здесь ей стало лучше. Этот коридор с белым плиточным полом, череда тёмных дверей, желтоватые лампы, свисающие с потолка на коротких массивных цепях, домашние уютные запахи, даже потёртости на ковре, покрывавшем лестницу, — всё было болезненно-прекрасным, трогательно-прекрасным. Прекрасным не в том смысле, в котором прекрасны картины, развешанные в гостиных, или фарфоровые статуэтки в витринах… Эти простые вещи были гораздо прекраснее. Это был дом, которого Айрис так не хватало, пока она жила в колледже. И было непонятно, почему это неуместное чувство нахлынуло на неё именно сейчас, когда ей было почти до головокружения плохо.
Она полюбила Эбберли. Вот и всё. Ей нравилось сюда возвращаться.
Айрис медленно поднялась наверх и, скинув у двери туфли и бросив шляпу на стол, упала на кровать. Покрывало было прохладным…
Айрис пролежала в постели полчаса, а потом заглянула Джоан — проверить. В руках у неё был маленький подносик со стаканом лимонада:
— Я немного волновалась за вас, — сказала Джоан. — Вы такая бледная были!
— Просто голова заболела, — Айрис села на кровати. — Наверное, от жары. Сейчас почти прошло.
— После лимонада ещё лучше станет. Могу вам аспирин принести…
— Нет, спасибо… Мне на самом деле уже лучше.
— Я уж подумала, вы из-за чёрной женщины…
— Нет, — улыбнулась Айрис. — Я не верю в такое.
Она сделал глоток лимонада. Как и всё, приготовленное миссис Хендерсон, он был невероятно вкусным.
Джоан покосилась на дверь, а потом подошла поближе к Айрис:
— А я думаю, что дыма без огня не бывает. Вот подумайте: местные здесь не работают… Ну неужели у них просто придурь такая? Или деньги не нужны? Они не просто верят, что этот дом несчастливый, они знают.
— Мне он не кажется несчастливым, Джоан. Мне кажется, что до того, как произошла эта история с леди Клементиной, Вентворты были счастливы. А когда пройдёт время, сэр Дэвид тоже… С ним всё будет хорошо.
— Дай то бог! Молодой совсем, а целыми днями работает, или музыку слушает, или читает… Съездил бы куда. А то только фабрики да Лондон. Руперт-то, его брат, взял и женился, например!
— Я слышала, он серьёзно болен…
— Жениться это не мешает… Он, ну… Как вам сказать, хилый такой и перекошенный. Хромает сильно. Увидите, если здесь подольше проживёте, а не как предыдущий библиотекарь… — Джоан указала на стакан: — Вы допивайте, мисс, а я сразу вниз отнесу.
Айрис в пару больших глотков допила лимонад и отдала стакан Джоан. Та дошла до двери и взялась за ручку, а потом остановилась:
— Хотите про женщину в чёрном расскажу?
— Джоан… — едва ли не взмолилась Айрис. Её все эти стародавние истории не то что по-настоящему пугали, скорее, рождали какое-то неприятное смятение.
— Это не выдумки! — с уверенностью произнесла Джоан. — Ни Пайк, ни Уилсон не верят, но объяснить-то никак такие совпадения не могут.
— Какие совпадения?
— Про чёрную женщину… Когда умерла та леди, которая мост разрушила и монахов погубила, здесь стала являться женщина в чёрном. Её многие видели и тогда, и потом… А потом она надолго исчезла. И знаете, когда её снова увидели? В то лето, когда леди Клементина пропала. И из деревни люди видели, и кто-то из садовников. Но после того она опять перестала являться. А на Рождество сюда приезжал Руперт с женой и ребёнком, и с ним была няня. Девушка из Корнуэлла, никогда здесь раньше не была, проработала у них всего месяц. И вот мы как-то болтали на кухне, про всякое, ну, знаете… А она и говорит: «Я возле нашего дома такую женщину странную вижу, вся в чёрном и исчезает, как призрак. Прямо жутко становится… Один раз из окна видела, она стоит у изгороди, точно статуя, не шевелится и смотрит на дом, как будто ждёт кого, а лица не разобрать…». А потом она с коляской на улице была и опять ту женщину увидела. И соседи видели. Такая странная, жуткая, всегда вечером приходит, в сумерках. Вот откуда той девочке про Анну Вентворт знать, а?
— Но если это призрак Вентвортов, то зачем ему появляться у дома того, кто Вентворт только по имени? — возразила Айрис. — Вряд ли призраки признают усыновление. Это просто какая-то женщина… Мало ли безумцев, которые подглядывают под чужими окнами?
Джоан с заговорщицким видом склонилась к Айрис:
