— Стражи такие жестокие, потому что их еще в раннем детстве заставляют пройти зверское испытание, которое ломает их детскую психику и превращает в безжалостные, равнодушные к боли и неспособные к состраданию карательные машины. Тебе ведь понятно, как утроено Бытие? Бесчисленные миры в бесчисленных параллельных вселенных. Вот ты как дверотль проходишь через тонкие перемычки в какие хочешь миры. Но в два одинаковых параллельных попасть никогда не сможешь, потому что они, как зеркала повторяют друг друга в соседних вселенных, которые напичканы точно такими же мирами, снова и снова, до бесконечности. Только иногда немного отличаются. Так вот стражи, в большинстве своем, сквозь миры перемещаться не способны, зато отлично шныряют меж вселенными в пределах одного и того же скопированного мира. Этому их в собственном древнейшем тайном обществе еще с раннего детства обучают. Это же понятно?

— Вполне, — кивнула девушка.

— А теперь скажи мне, что произойдет, если в одном мире одной вселенной одновременно встретятся два абсолютно одинаковых стража?

Шира немного задумалась, затем, наклонив голову, предположила:

— Они сделают классное фото на память, поболтают о том, о сем и пойдут разыгрывать соседей?

— Было бы здорово, но нет. Произойдет нарушение экзистенциальных законов, коллапс и аннигиляция обоих.

— Чегось?

— Вселенная сломается и уничтожит объекты, нарушающие ее хрупкий порядок и баланс сил, мест, Энергии и тому подобной ерунды, составляющей необходимое для существования всех и вся равновесие.

Девушка сглотнула и удивилась глобальности и сложности этой гипотетической ситуации.

— Проще говоря, они умрут, — подытожила она.

— И не только они. Кто знает, чем обернется такого рода экзистенциальный конфликт и какие масштабы затронет уничтожение. Может стражей одновременно будет не два, а больше, и может они успеют вместе наворотить таких неисправимых дел, что вселенной придется очень долго выпутываться из передряги, которую все это создаст. Вот чтобы такого не произошло, тот самый старинный орден, общество или как это у них называется, и решает эту проблему радикально и предельно рано, еще до того, как стражи заступают на свои должности.

— Не понимаю, — спросила Шира, — как они могут это предотвратить? Зачем тогда вообще стражам перемещаться между вселенными? Сидел бы каждый в своем мире, и занимался бы карательным делом, не выходя из зоны вселенского комфорта, так сказать.

— Самая главная и единственная роль стражей — сохранять безопасность, отлавливая и уничтожая нарушителей порядка. Так как жители миров, как и сами миры, примерно копируют друг друга, повторяясь из раза в раз, то и их события, поступки и преступления в каждом мире, так или иначе, дублируются. Поэтому достаточно, чтобы один только страж выявил такого преступника в своем мире, как он может спокойно пройтись по соседним вселенным и, уже зная, как он выглядит, чем занимается и где находится, поймать и покарать грешника. Точнее, всех его вселенских клонов. Я, честно сказать, так до конца и не разобрался, как именно стражи определяют, сколько из бесчисленного множества вселенных входит в их «участок», но как-то они все-таки умудряются в этом месиве Бытия не пересекаться.

Шира подперла голову руками и, задумчиво нахмурившись, посмотрела на Рэя, который явно давно устал объяснять, но, почему-то терпеливо продолжал стараться делать это как можно понятнее.

— И где же страшное испытание, про которые ты говорил, и из-за которого я должна начать их жалеть?

— Жалеть их точно не стоит. Но понять чуть лучше, наверное, получится.

Маг переложил поврежденную руку, повязка на которой уже пропиталась кровью, немного удобнее, и продолжил рассказывать.

— Старые члены общества стражей набирают молодняк, как правило, из сиротских домов и приютов. Выбирают совсем младенцев, чтобы проще было воспитать под себя, ну и чтобы никто не стал искать пропавших. Какое-то время их тренируют, обучают всякому. А потом, как только мальчишкам исполняется по двенадцать лет, выдают им ключи-пропуски сквозь вселенные, какое-то оружие, типа ножа или кинжала, и отправляют на испытание. Ребята должны пройтись по намеченной «территории», которую я, как раз, не очень знаю, как делят, и встретиться со всеми своими клонами. И при встрече — убить, в доказательство забрав с собой пропуск поверженного «брата». Так, раз за разом, вселенная за вселенной, все меньше выживших «близнецов», жестоко расправляющихся друг с другом, прячутся, находят, спасаются и сражаются сами с собой. По итогу, остается только один, сильнейший, хитрейший и безжалостнейший из всех копий, который и посвящается в стражи и, спустя годы тренировок, заступает на свой пост в своем мире и всех его параллелях.

— Просто ужас какой-то! — Вымолвила Шира. — У такого точно абсолютно бесполезно просить пощады или снисхождения. Раз он еще в детстве был способен на такие страшные вещи, то преступников, на которых их там, видимо, все эти годы тренировок натравливают, он точно никогда жалеть не станет.

— Вот именно. Поэтому в тот мир, в котором нас уже поджидают, больше ни ногой. Запомнила?

Дверотль кивнула.

— Не сомневался. Налету схватываешь, — одобрительно похвалил парень.

— Вот только, — задумчиво протянула Шира, — не могу кое-что понять. Раз страж на «участке» всего один, почему бы кому-нибудь не объединиться и не убить его?

— На одной и той же территории в единственном экземпляре действительно только один страж. Но сколько других таких экземпляров еще входит в отряд, контролирующих участок, всегда по-разному. Это нам сегодня достался только один противник. Не так уж и сильно они опасаются нас, как преступников. Зачастую стражи устраивают облаву группами, каждый участник которой — высококлассный убийца-профессионал. Справится с такими не так уж и просто, каким бы сильным магом или воином ты ни был. Да и ты правда думаешь, что никто не пытался им противостоять? Раз не знаешь о таких — значит их имена давно стерты из истории, — с сожалением усмехнулся Рэй. — У них целая куча тузов в рукаве, о множестве из которых вообще мало кому известно. Еще и это их проклятое оружие. Стоит металлу клинка стража ранить преступника, как его магические силы ослабевают или и вовсе блокируются. Повезло, что тебя не задело. У раненного практически нет шанса уйти от стража живым.

— Но нам удалось. В чем действительно повезло, так это в том, что среди стражей нет дверотлей или еще кого, способного организовать преследование — улыбнулась Шира. — Если бы такой монстр помчался за нами, уж сколько через миры не прыгай — уйти не удастся.

— Не хочу сильно тебя огорчать. Но нам действительно повезло в этот раз, — вздохнул парень. — Будем надеяться, что удача и дальше не отвернется. Хотя бы пока я не закончу свое дело… Что ж. На разговор ты меня быстро вывела. Может также быстро и еды нам раздобыть сможешь?

— Сейчас найду что-нибудь снаружи. То, что я могу магией сотворить, пока безвкусное совсем получается. А тебе отдыхать нужно и раны залечивать. Так что будь здесь, я скоро вернусь.

С этими словами Шира сжала ладонь в кулак, закрыла глаза и на пару мгновений погрузилась в себя. После она раскрыла пальцы, и в ее руке красовались несколько новеньких монет.

— Ну вот, отлично получилось. Я тебе теперь совсем не нужен, — усмехнулся Рэй.

Девушка широко улыбнулась и вышла из сарая.

Ее вылазка наружу оказалась чуть дольше, чем она изначально планировала. Все затянулось из-за глубокого чувства ностальгии, нахлынувшего с ранее знакомых мест, по которым девушка не смогла не пройтись хоть немного. Когда, спустя пару часов, она вернулась, то обнаружила на полу несколько мятых красных бинтов, небрежно валявшихся в том месте, где прежде сидел маг. Парень уже успел сменить повязки и теперь, восстанавливая силы, дремал в дальнем углу сарая, прислонившись спиной к пыльной деревянной стене.

— Что это такое? — Недовольно пробурчала она себе под нос. — То он печется о каждой капельке крови, которую мог случайно оставить где-то на полу отеля, а то бросает окровавленные тряпки где попало.