— Пять тысяч элитных гвардейцев на один только район…

— На то они и личная гвардия Императора, — Лео допил остатки вина, стук стакана о поверхность лакированного столика вывел меня из раздумий. — Ну что, идем? Нас ждет насыщенный день.

Хранитель Чести весело подмигнул и только когда он двинул к выходу, я спохватилась.

— Постой! — окликнув его, я раскрыла ладони, открыв брату маленькую коробочку, упакованную в синюю с золотом бумагу. — У меня для тебя подарок

— Подарок? Мне? — переспросил Лео, глядя на коробочку с недоверием.

— У тебя же день рождения скоро — виновато сказала я. — Я не знаю, как скоро мы с тобой сможем вновь увидеться, а потому я решила воспользоваться моментом и… Если тебе не понравится, скажи сразу, я верну его и, обещаю, выберу тот подарок, который тебе…

Леонард уже не слушал меня и с нетерпением вскрывал упаковку, безжалостно скидывая клочки на ковровый ворс. Довольно странная картина — широкоплечий солдат под семь футов ростом выглядел совершенно нелепо с выражением детского озорного предвкушения, пока подымал крышечку футляра, так и норовящую сломаться с его сильных мозолистых пальцах.

Марион засиял в огнях камина и свечей, из-за чего мне даже показалось, что внутри камня и вправду был кусочек моря, застывший в моменте подобно смоле. Продавец также любезно почистил и отполировал потемневший металл, и кольцо теперь смотрелось почти как новенькое.

— Это… — Лео изумленно рассматривал перстень, завороженный яркими лазурными отблесками. — Где ты такое нашла?

— В одной антикварной лавке в Пецинии, — отмахнулась я, стараясь выглядеть непринужденно. — Увидела их, и подумала, что они просто созданы для нас.

— Они?

Я показала свой перстень с темпесисом, а легким нажатием на камень продемонстрировала и скрывающуюся под ультрамариновым камнем печать. Глаза брата восторженно сияли. Он проделал тот же фокус с марионом. На лице его застыло неопределенное выражение — то ли печаль, то ли нежность.

— Я… Понимаю, что тебе с таким статусом носить подобное не пристало…

— Чтобы я такого больше не слышал, — Леонард резко одернул меня, в миг изменившись в лице. — Неужели ты думала, что я променяю какие-то цацки на подарок от родной сестры? Да еще и такой прекрасный… Да ни один столичный ювелир не сможет сотворить такое…

Он еще раз провел по узорам на перстне и решительно надел его на безымянный палец правой руки.

— Спасибо, — Леонард еще раз заключил меня в объятиях, на этот раз нежных и бережных, словно бы он хотел защитить меня от моих же собственных мыслей.

Мы вышли из особняка, где нас уже ждал экипаж. Карета миновала широкие мощеные ровной плитной улицы Люцериса, и перед тем, как мы пересекли Масерию, я с нескрываемым восхищением рассматривала стены императорского дворца. Он был так близко, что я могла различить мелкие детали, украшающие фасад стен.

— Я хотел тебя как-нибудь удивить, — неуверенно начал брат, когда я перестала выглядывать в окно. — Ты же почти не бывала в столичных местах из-за учебы. Вот только я не знаю, что тебе может понравится, и… Эй, что смешного?

— Прости, — я тут же уняла произвольно вырвавшийся смешок и постаралась заверить Лео, что это не издевка.

Рука легла на перстень.

— У меня были сложности с тем, чтобы подобрать тебе подарок. Моя подруга дала мне дельный совет, который помог в итоге найти эти перстни. Я долго корила себя за то, что так плохо знаю нынешнего тебя. И вот сейчас я понимаю, что мы с тобой испытываем схожие чувства…

Лео понимающе кивнул. Неловкость от странного и неприятного чувства отчужденности начали отступать.

— Прошло столько лет, — начал он. — Ты очень сильно изменилась. Трудно представить, что та маленькая заноза, которая вечно таскалась за мной и любила пересказывать сюжет каждой прочитанной книжки, превратилась в такую статную благородную даму…

— Брось, — я усмехнулась. — Итак, какой у нас на сегодня план?

Лео задумался.

— У меня было несколько вариантов, которые я как раз хотел с тобой обсудить.

— Я вся во внимании, дорогой брат. Очень хочется узнать, как ты проводишь досуг вне тренировочных залов. Ну и домов на красных улицах.

Легкий румянец выступил на его скулах. Я хмыкнула.

— Я хотел тебя угостить северной кухней, если не возражаешь.

— Еще бы я возражала.

— Но вот как провести досуг до нашего ужина… Ты ведь еще не бывала в Креациуме?

— Только перед началом учебы, но почти ничего там не успела осмотреть, — вздохнула я, завистливо вспомнив многочисленные рассказы Каталины о районе созидания.

— В таком случае, предлагаю пройтись по Залу Славы, заглянуть в галерею, и еще… Хм-м… Как смотришь на театр?

— Театр? — я вновь не сдержала смешок. Чтобы мой брат, всегда предпочитающий компанию солдат всей этой «возвышенной чепухе», сам предлагал пойти в театр? — И какая чайка тебя клюнула?

— Обидно, знаешь ли, — он скорчил оскорбленное лицо, но долго оно не удержалось, и Лео нравоучительным тоном процитировал. — «Культурное развитие важно для высокоморальных качеств офицера». К тому же, у среднеземцев нестандартный подход к развлечению. Такой, что даже я оценил.

Брови вскинулись в удивлении.

— Это какой же?

— Совмещение театральной постановки и боев, — глаза Лео загорелись огнем. — Нет, конечно, и классические театры и оперы тут есть, но боевая постановка — это совсем другой уровень…

— Мне сложно представить, как вообще такое можно совместить, — в который раз Империя поражала своими контрастами.

— Может, помнишь, что раньше в Империи были популярны гладиаторские бои.

Я кивнула, поморщившись. Этот способ публичной казни был повсеместен до возникновения единой Империи. В свое время, когда провинции еще были отдельными государствами и постоянно конфликтовали друг с другом, один из Императоров ввел такую традицию из-за большого количества пленных в одном из своих походов. Кровавая жестокость гладиаторских боев, как их описывали в старинных трактатах, пугала не меньше, чем общественное одобрение таких мероприятий. Особенно учитывая, что потом это превратилось в настоящий спорт…

— Эту традицию запретили после окончания Священных Войн как одно из условий Декларации новой Империи.

— Да, конечно, провинции были решительно против гладиаторов, и поддавшись единогласию Великих Домов», Император запретил такое развлечение Но это не значит, что они исчезли насовсем. Если знаешь, где искать, то почти в любом уголке Империи можно найти подпольные бои.

— Что?! — я в ужасе ахнула. — Это же не законно!

— Наверное, от этого и притягательнее. Все знают о подпольных боях, многие патриции самолично спонсируют бойцов и выигрывают на ставках.

— Ты же не собираешься вести меня на что-то такое, правда?..

— Конечно нет, — усмехнулся брат, хотя тень разочарования на его лице все же промелькнула. Уж не рассчитывал ли он, что я соглашусь на такое? — Но я бы хотел тебя отвести на постановочный театральный бой. Уверяю, там не будет ничего жестокого, это совершенно другой уровень восприятия постановки пьес…

Поразмыслив, я все же согласилась в качестве компромисса. Мысль о том, что кто-то додумался совместить кровавые битвы гладиаторов с театральными постановками вызывала у меня больше тревогу, чем интерес. Однако я же хотела побольше узнать о том, что нравится брату, а, значит, нужно было примиряться с тем, что мне самой не нравилось.

До начала спектакля у нас было предостаточно времени, а потому под мерный стук копыт о мостовую мы просто беседовали. Много беседовали. Обо всем и ни о чем.

Я делилась своими впечатлениями о своих первых месяцах в столице, об учебе, о предметах и профессорах, что их преподают. Рассказала о том, что почти каждую неделю посещала по два, а то и три званных ужина. Разумеется, о мерзких подробностях раута у Камиши Десая я умолчала. В голове почти сразу всплыло предупреждение, брошенное им в нашу последнюю встречу.

«Передавайте мои пожелания Каталине Андо…»