Сплоченные молчаливым согласием, мы все вместе отправились в основной корпус, где у нас сейчас должна была идти лекция по философии, обдумывая на ходу причину нашего опоздания.

Последующие дни мы почти не вылезали из библиотеки, с трудом совмещая выполнение домашних заданий с поиском всевозможной информации о магии. Количество заданий увеличилось в разы, как и их сложность — первый триместр нашего обучения подходил к концу, а с ним с каждым днем неумолимо приближались первые промежуточные экзамены.

Как ни странно, но Ада незаметно для всех, и для самой себя тоже, вписалась в нашу компанию. Она стала тем самым недостающим звеном, что разбавляла нашу меланхоличную атмосферу своей неуемной энергией. Для меня такая сторона Ады Набелит стала откровением. Конечно, ее любовь к насмешкам никуда не делась, но теперь они хотя бы стали скорее дружескими поддевками, нежели язвительным глумлением. Девушка оказалась настоящей душой компании, раскрывшись, словно цветок с шипами — она почти никогда не унывала, но при этом ей хватало усердия и сообразительности, чтобы на лету схватывать материал, из-за чего только мне, пожалуй, приходилось проводить больше времени за бесконечной зубрежкой учебного материала.

Внезапное потепление в отношениях с Адой стало шоком для всего остального курса, который с самого начала учебного года наблюдал, как грызутся между собой две представительными Великих Домов, как кошка с собакой. Более того, Ада в крайне жесткой форме запретила остальным набелитам как-либо пытаться доставать нас с Ари, и даже прилюдно обругала Нару, когда та в очередной раз обозвала северянина книжным червяком.

— Лучше бы держала рот за замком, так хотя бы выглядишь умнее, — гневно одернула Ада, ошарашив тем самым подругу.

Наверное, если бы у Нары было право, она бы оскорбилась до глубины души за такое, но все, что ей оставалось — молча наблюдать, как ее госпожа весело проводит время с новыми друзьями, над которыми совсем недавно они все вместе издевались.

Помимо учебы, приходилось еще и соблюдать и причитающееся по статусу времяпрепровождение, а именно — посещение званых обедов, приемов, вечеров и балов. И благодарить за это стоило лишь Десая. Каждый день по моему возвращению из Академии Каталина зачитывала мне несколько предварительно одобренных Софией приглашений, а я уже готова была на стенку лезть, разрываясь между обязанностями наследницы Великого Дома и студенткой Академии.

Уж не знаю, что задумал арраканский змей, но это чрезмерное внимание утомляло, а от количества фальшивых улыбок, которые мне приходилось изображать перед гостями, уже начинали болеть мышцы на лице. Было тяжело находиться среди всех этих льстецов и прихвостней, каждый из которых вел свою игру — тайную или неумелую, отчего очередной прием словно бы высасывал из меня жизненные силы. Я не успевала отдохнуть перед началом учебной недели, из-за чего усваивать новый тяжелый материал, который нам начали давать, становилось все труднее. Ну и, конечно же, все это сказывалось на моем настроении — даже Ари подметил, что моя беспричинная раздражительность уже начинает переходить границы.

— Если тебя так все это не нравится, почему просто не откажешься? — пожал он плечами, не отрываясь от очередного увлекательного тома «Исследование магических форм жизни и их взаимодействия с экосистемой».

Мы в очередной раз допоздна засиделись в библиотеке. Пока я второпях доделывала задание по алгебраическим исчислениям из-за того, что вчера вечером была приглашена на ужин к очередным вельможам, чьи имена я уже даже вспомнить не могу. Хус уже давно расправился со всеми задачами, он взял себе пару книжек со стойки исследовательской литературы, чтобы немного «расслабиться».

— Я и так отказываюсь от большей части приглашений просто потому, что тогда придется всю неделю по гостям разъезжать, — я вздохнула, когда в очередной раз смазала чертеж перьевой ручкой.

— Трата времени, — фыркнул Ари. — Мне вот абсолютно все равно на приглашения. И ты их игнорируй.

— Я маркиза, Ари. И завидная партия для большинства этих жлобов, только и мечтающих откусить кусок побольше, да еще и с флотом моего отца в придачу. Пока есть возможность, нужно узнать как можно больше о тех, кто захочется нас использовать. Сейчас я — лицо нашей семьи, нельзя давать повода думать о нас плохо.

— Тебе есть разница, что будут думать эти лизоблюды? — светлая бровь изогнулась, а ледяные глаза смотрели с таким же ледяным выражением. — Ты же знаешь, что ради выгоды они готовы вцепиться друг другу горло, как стая бешеных собак. Смысл пытаться с такими дружбу заводить?

— Это не дружба, — возразила я. — «Хочешь узнать своего врага — выпей с ним чашку чая».

— Нумерис Эннецис, «Тактика дворянской войны», — Ари безошибочно определил автора моей цитаты. Впрочем, в пору было бы уже перестать удивляться его эрудированности. — Смотри, чтобы это не обернулось потом против тебя же.

— Думаешь, я настолько наивна, чтобы рассказывать им хотя бы толику важной информации? — фыркнула я.

— Это ты так думаешь. Любая брошенная фраза может обернуться не в твою пользу. Чем меньше про тебя вообще что-то знают, тем больше будут пускать слухов, настолько далеких от истины, что даже правда легко затеряется среди них.

— Дай угадаю, опять чья-то цитата?

— Мне так матушка говорила, — серовато-бурые пятна на бледном болезненном лице выдали смущение Ари.

— Твоя матушка очень мудрая женщина, — кивнула я.

— Да. Жаль вот только отец этого не ценит, — тяжело вздохнул северянин, переворачивая страницу.

— Правда? — я удивленно оторвала взгляд от своих вычислений. — Звучит так, словно бы Айварс и Джордис… не слишком ладят.

— Я… — Ари запнулся, собираясь с мыслями. — Наверное, когда-то они и вправду любили друг друга. Когда матушка была дочерью майора Серой Гвардии, а отец — седьмым сыном ярла Хус, приехавшим в столицу, поскольку в родном доме ему не было места. Она никогда не думала, что станет женой правителя Нортланда. Но, когда к тебе сватается сам ярл, отказываться не только невежливо, но и глупо. Дедушка тогда настоял на этом браке, и мать подчинилась его решению. Он верил, что его дочь сможет женской рукой остудить юношеский пыл молодого нортлинга и направит его мудрыми советами. Однако отец… слишком отец. Не привыкли на севере, чтобы женщины помыкали мужчинами, а потому он быстро пресек все ее попытки вмешиваться в политические дела Дома.

Я молча слушала его исповедь, и даже Ада, до этого дремавшая над раскрытой книгой перестала посапывать. Наверное, Ари было очень тяжело жить в таких условиях, видя, как пренебрежительно относится Айварс к своей жене.

— Так что я выучусь и докажу отцу, что он был неправ и не только сила решает, но еще и ум, — Ари замялся и попытался спрятаться за книгой, чтобы скрыть побагровевшее лицо.

Вероятно, он думал, что со стороны это выглядит смешно, но я и близко не думала так. Стремление парня доказать отцу, что он тоже чего-то стоит, определенно взрастило в нем крепость и усердие, с которым он точно добьется всего, что он сам захочет.

Однако все равно было видно, что есть вещи, которые Ари скрывал не только от окружающих, но и от самого себя. Что-то, что угнетало его куда сильнее слабого здоровья и неуважительного отношения отца.

— Ну, думаю, если ты станешь известен, как великий исследователь древнего забытого искусства, то точно завоюешь почет среди северян. Например, скажешь, что заколдуешь их или что-то вроде того.

Ари прыснул от смеха.

— Главное, чтобы не сожгли на костре… — он снова вздохнул, захлопнул книгу и обвел взглядом разложенные стопки книг о магии. — Это все конечно очень интересно, но мы упираемся в тупик.

— Это ты о чем?

— Все исследования датируются сотней, может двумя сотнями лет, — задумчиво сказал он. — Как раз момент, когда Империя начала пытаться изучать маналитические ресурсы с точки зрения науки… Но нам нужно обратиться к еще более раннему периоду.