— Вы собираетесь наказать меня, как нарушительницу? — робко спросила я, когда горечь отступила.

— Мне следовало бы. Но раз вы сумели попасть сюда, это уже несколько… интересно, — пронзительные бледно-голубые глаза вглядывались в мое лицо, выискивая толику смятения, которое могло бы меня выдать. — Должно быть, вам несказанно повезло, и я снимаю несуществующую шляпу перед вашей находчивостью. Думаю, расспрашивать вас нет смысла, но я могу понять ход ваших мыслей… — глаза его скользнули с моего лица ниже, к шее, к скромной ложбинке декольте… На мгновение от его жадного, почти хищного взгляда мне стало не по себе, и я почувствовала себя беззащитной. — Имея такую ценность, мне бы тоже хотелось узнать о ней побольше.

— Вы… — я смутилась, растерянная его странным интересом к кулону. — Это подарок.

— Разумеется. Я и не думаю на него претендовать, — он улыбнулся, но почему-то улыбка теперь не казалась мне безобидной. — Однако вы должны понимать, что подобные происшествия, как то, что вы устроили сегодня, может обернуться проблемами. При Роксли я не стал бы этого говорить, он иначе бы стал зазнаваться еще сильнее. И все же он прав — у нас сейчас очень важная работа, к которой не нужно лишнее внимание. Как думаете, нам с вами лучше поступить?

Мне стало совсем дурно. Я уже успела пожалеть, что решила остаться наедине со стариком, что выпила эту мерзкую жидкость, что вообще ринулась спасать набелитку. Сидела бы она сама сейчас отдувалась перед ним.

— Я искренне лишь стремилась больше узнать о нашем окружающем мире, профессор. Это ведь часть нашего мира, а значит магию тоже надо изучать… Я давно искала разную информацию, как только в детстве получила этот камень, но никакая информация не сравнится с тем, что я увидела в лазуритовом хрустале.

— Вот как? — Манолис задумчиво склонил голову. — То есть у вас этот камень уже многие годы?.. Как интересно… Впрочем, это может объяснить ваше, с позволения сказать, поведение. Вы знаете, как появляется замерзшее пламя, госпожа?

Я немного удивилась резкой сменой темы.

— Он возникает на вершинах северных гор, в тех местах, где северное сияние, или — как называют это нортлинги, — небесные огни, «соприкасается с землей». Это упоминалось во всех легендах и энциклопедиях, что я читала, хотя до конца и не понимаю, что имеется ввиду.

— Как и мы, — профессор вздохнул уж слишком тяжело и трагично. — Замершее пламя воистину удивительный минерал. По сути, огонь внутри него — это запертое в ледяной оболочке магическая энергия. У него отличительные абсорбирующие свойства, и он может поглощать большее количество магии извне… Даже в такой крохе может быть заключена огромная сила. Думаю, не стоит говорить, что такая энергия может сотворить, если оболочка каким-то образом повредится…

Мне стало жутко от осознания, что все это время я носила у себя на шее нечто настолько опасное. Впрочем, оболочка из истинного льда не была такой уж хрупкой — в книгах говорилось, что такой лед невозможно ни растопить, ни повредить никаким орудием.

— Для нас замершее пламя до сих пор остается загадкой, — продолжил Манолис. — Северяне неохотно пускают ученых мужей Академии в свои владения. Оттого остается только гадать, какие сокровища таит в себе этот край. А уж более неохотно северяне делятся древних секретами их мастеров, оттого мы даже не можем предположить, как именно добываются осколки замерзшего пламени.

К чему это он? Профессор явно пытался мне на что-то намекнуть, но спутанные мысли, пропитанные страхом и тревогой, не давали уловить его намека. Он хотел одолжить мой кристалл для исследований? Хотел попросить, чтобы я раздобыла для него ухун? Или…

— Может, я могла бы как-то помочь вам в исследованиях? Например, можно было бы использовать данные, которые мы получили на занятиях…

Лицо старика прояснилось, будто бы он только что осознал, какую прекрасную идею я ему предлагаю.

— Отлично, моя дорогая! Вот она — страсть настоящего естествоиспытателя. А уж если вы и вправду тяготеете к исследованиям, то, полагаю, выполнить разного рода измерения, помимо домашних заданий, для вас будет только в радость. Вы же понимаете, что жизнь ученого состоит не только из открытий, не правда ли? В таком случае сегодняшнее происшествие легко сможет остаться… кхм… незамеченным.

От его сахарной улыбки сводило зубы. Что ж, внеклассные задания взамен на то, что у меня не будет выговора — цена не такая уж и высокая. Я вздохнула, поняв, что иного способа выйти безнаказанной из этого кабинета нет.

— Конечно профессор, — я невесело улыбнулась ему в ответ. — Я с радостью помогу вам лучше понять природу этого кристалла.

— Рад, что вы столь инициативная молодая особа, — голубые глаза вновь блеснули. — На следующей неделе я выдам вам специальную литературу, по которой вы сможете на моих практических занятиях снять все нужные показатели. Рассчитываю на вашу целеустремленность.

— Я могу быть свободна, профессор? Следующая лекция вот-вот начнется, не хочу опоздать.

— Конечно-конечно, моя дорогая.

Когда я была уже у самой двери, Манолис окликнул меня.

— Если я еще раз замечу вас в здании лабораторий вне занятий — пеняйте на себя. Никакие уловки вас больше не спасут.

Старик смотрел поверх линз, и на лице его не было и тени улыбки. От его строгого угрожающего взгляда внутри все леденело. Промямлив в ответ что-то невнятное, я быстрым шагом покинула кабинет и спустя еще пару минут оказалась на крыльце. Никогда еще холодный осенний воздух с запахом чуть подгнившей листвы не казался мне таким приятным…

— А вот и ты! — послышался знакомый голос.

За углом, на скамейке в небольшом сквере, меня дожидались Ада и Ари.

— Как вы… — опешила я. — Почему вы здесь? Я думала вы на лекции…

— Думаешь, мы смогли бы бросить тебя? — Ари скрестил руки на груди, и посмотрел на меня с волнением. — Тебе сильно досталось?

— Обошлось малой кровью, пустяки, — отмахнулась я. — Ухун выручил. Пришлось пообещать Манолису, что я буду проявлять чуть больше усердия на наших практических занятиях и сделаю несколько дополнительных поручений лично от него.

— То есть, взыскания не будет?

Оба облегченно выдохнули, когда я покачала головой.

— А как вам удалось выбраться незамеченными?

— Мы выбежали, как только этот Роксли ушел относить коробки в подсобку. Он, кажется, услышал нас, но мы уже успели завернуть за угол, он вряд ли нас разглядел. А потом нашли какого-то профессора и сказали, что мы отставшие от группы первокурсники, у которых только что было занятие. Ну и он подсказал нам куда идти…

Теперь, когда беспокойство отпустило, оставив легкую эйфорию от успеха, я хмуро посмотрела на Аду. Та понуро отвела взгляд в сторону. Видимо, до нее только сейчас начало приходить осознание, что ей бы на моем месте так не повезло.

— Зачем ты решила делать все в одиночку? — спросила я беззлобно, наблюдая, как набелитка нервно крутит одно из колец на пальце.

— Я… я подумала, что ты мне не веришь и не хочешь в этом участвовать, а потому решила, что тогда сама во всем разберусь. Без вашей помощи.

— Ну, мы с тобой, если ты забыла, не слишком ладим… ладили, — поправила себя я, и Ада недоуменно уставилась на меня. — Но давай честно — твой план был откровенно провальным. Мы с Ари попытались придумать что-то куда более релевантное, но не нашла возможности с тобой поделиться этим. Теперь ты сама видишь, насколько твоя идея была глупой и абсурдной.

Девушка нехотя кивнула.

— Наверное, мне не стоило быть настолько самонадеянной. Я была неправа, — Из ее уст подобные слова звучали равносильно извинению. — Но зато мы теперь точно знаем, что это не было ошибкой, да? — Ада обвела нас взглядом, и мы все дружно погрузились в раздумье.

— То, что случилось — явно нечто необычное, но я не могу понять причину случившегося. Но если мы займемся этим втроем, то точно сможем найти ответ, — голос Ари звучал хоть и неуверенно, но решительно.