Сердце разрывалось еще больше от осознания, что от самой девушки скрыли правду. Но зная, насколько она хрупкая и нежная, жестокая правда могла бы ее сломить, и ложь была лучшим выходом для нее. Оставалось молить Императора, чтобы она и продолжала жить в неведении, и эта правда никогда не вскрылась.

В горле пересохло.

— Простите, сеньора, но вы не вправе решать будущее госпожи Бьянки, — ледяным голосом процедила Оре. — Без утверждения и одобрения Ордена Сервитуариев вы не можете…

— Да ну? — улыбка стала еще шире. — А Валентину его брак тоже одобряли?

Сестра София застыла, недоверчиво вглядываясь в морщинистое лицо.

— Это было согласованное решение.

— А мне вот донесли, что мой дорогой племянник принял это решение единолично на пару с этим свином Эдуардом. А знаешь, с чего я это решила? Одна из моих внучек была кандидаткой в невесты будущего герцога. И нет, Орден не увидел тут опасности близкородственного кровосмешения. Она всего-то его троюродная сестра, видали браки и похуже, когда в том была необходимость… Вот только, почему-то Его Высочество даже не потрудился ознакомиться со списком предложенных Сервитуариумом партий. Ну, что на это скажешь?

София, наверное, впервые на моей памяти, не знала, что ответить. Она стояла растерянная, тем только подтверждая правдивость брошенных обвинений.

— Эстебан, по своему обыкновению, поступил так, как считал правильным, и что получил по итогу? — старуха самодовольно затянулась табаком. — Моя дорогая Виттория уже двоих сыновей подарила тану Бьергену. А на что же оказалась способна наш пустоцвет Арианна Бланчи?

Сил терпеть больше не было. Я вскочила с кресла, разгневанная таким пренебрежением обиженной на весь белый свет старой карги.

— Сеньора, — я без толики страха смотрела прямо на старуху. — Если вы хотели, чтобы я просто посидела и послушала, как вы унижаете моих отца, брата и невестку — то прошу избавить меня от подобного. Я не намерена терпеть такое оскорбление.

— Сеньора… — с нажимом предупредил Фальконе, бросив на Луизу обеспокоенный взгляд.

— Ладно-ладно, поняла, — старуха недовольно цокнула языком, все еще глядя на Софию с неприкрытой ненавистью. — Налей мне еще крепленого вина, Рамон. А то тошно смотреть на эту драную лисицу, которая мне тут еще будет указывать, что я могу делать, а что не могу. Ишь, нашлась важная птица.

— Сеньорита, — Арно подался вперед, с тревогой поглядывая то на Арелан, то на меня. — На самом деле мы хотели бы просить помощи.

— Тогда вы выбрали не самую лучшую тактику, чтобы искать моей поддержки.

— Я всего лишь сказала правду, дитя, — Луиза мягкими движениями покачивала бокал, наблюдая за плещущимся вином. — Для тебя это должно быть несметной роскошью, но все-таки кто, как не твои преданные подданные, скажут тебе правду в лицо, какой бы она не была?

— Видите ли, сеньорита… — Арно замялся. — Нам очень важно, чтобы вы сказали правду. Все, что знаете и помните.

Я вопросительно подняла бровь.

— Помогу, чем смогу. Клянусь именем Императора.

Все присутствующие переглянулись. Сервитуария недовольно покосилась на меня, но не посмела встрять в разговор. Пока что.

— Дело все в этих разбойниках, — объяснил Рамон. — Из-за них нам всем сейчас очень тяжело. Больше всего из-за срыва поставок это сказалось на Монресах и Фальконе, но такое, на первый взгляд незначительно событие, оказалось незначительным только на первый взгляд.

Я похолодела, чуя неладное. Они как-то смогли узнать, что я связана с Красным Синдикатом?..

— Продолжайте…

— Мы проводили собственное расследование, — подал голос Фабио Ривьера. — Но прежде, чем мы предъявим обвинения, хотим убедиться. Сеньорита, — мужчина всматривался мне в лицо так, словно бы от этого зависела его жизнь. — Что вы помните о том отряде гвардейцев, которые вас сопровождали?

Я оторопело смотрела на него. Уж точно не такого вопроса я ожидала, но слово, данное обеим сторонам конфликта, вынуждало ужом изворачиваться от правды. И, разумеется, чтобы моим словам поверили, я должна вспомнить то, что мы наплели помощникам Арно, когда те застали нас в дороге.

— Ну, ничего толкового… — промямлила я, и было это почти правдой. — У нас сломалось колесо на ухабистой лесной дороге, и нам пришлось чинить ее в полевых условиях. И тогда показался тот отряд…

— Они вышли из чащи, с лесной дороги? — уточнил Шарль. — Не со стороны тракта или границы?

— Д-да… кажется… — растерянно ляпнула я, поздно спохватившись, что могла запутаться в собственных словах, но Шарль удовлетворенно кивнул, призывая меня продолжить рассказ. — Ну, мы объяснили им ситуацию, попросили их помочь нам, и, поскольку нам было по пути, они согласились сопроводить до Столицы.

— Их лейтенант не упоминал, откуда они и с какой целью были в Веасе? — Шарль старательно пытался скрыть свое нетерпеливость.

— Н-нет… — я снова замялась, лихорадочно припоминая тот день четыре месяца назад, который казался воспоминанием из прошлой жизни. — Он кажется, говорил, что у него были какие-то дела в одном из форт-постов, что-то про комиссарскую инспекцию… Да-да, кажется, это была инспекция или что-то вроде того…

Аристократы вновь переглянулись, на их лицах читалась угрюмая удовлетворенность.

— Все сходится, — выдохнул Арно, и в порыве чувств стукнул кулаком по каменной полке над камином, отчего стоящие там бутылки зазвенели.

Луиза, прикрыв глаза, как греющаяся на весеннем солнце кошка, внимательно слушала и молчала.

— Ч-что «сходится»? — я непонимающе смотрела на Арно.

— Спасибо за твою честность, дитя, — сеньора Арелан с благодарностью наклонила голову. — Теперь мы точно знаем, кто виновен в произошедшем.

Ледяной озноб пробежался по телу волной мурашек. Когда этот разговор только начинался, я была полностью уверена, что смогу контролировать ситуацию, смогу ловко все разыграть так, чтобы отвести любые подозрения, но, кажется, сама попала впросак. Я абсолютно не представляла, какие выводы сделали на основе моего рассказа, и неведение ввергало в панику.

София резко выступила вперед, словно прикрывая меня, желая упрятать от бед, голос ее пропитался праведным гневом:

— Если вы продолжите давить на госпожу Камиллу, я буду вынуждена, как ее сервитуария, прервать этот… этот допрос. И доложить о происходящем.

— Да? — карие глаза Луизы без тени страха насмешливо смотрели на сервитуарию. — И кому ты жаловаться побежишь? Своему Ордену или герцогу?

Ситуация накалялась быстрее, чем распалялся лесной пожар в знойный засушливый сезон. Луиза продолжала невозмутимо потягивать вино, тем самым больше выводя из себя Софию.

— Сеньора, возможно, вы забылись, но подобное обращение с сестрой Ордена непозволительно.

— Это ты забываешься, милочка. Кто ты такая, чтобы ставить меня, маркизу из Великого Дома Кустодес, на место? Этот разговор не предназначался для твоих ушей и ушей моего племянника.

— Вы обвиняете меня в шпионаже?

— Не обвиняю, — сухо усмехнулась Луиза. — Я констатирую факт. Камилла уже достаточно взрослая, чтобы принимать решения самостоятельно. Вы же с Эстебаном не планируете держать ее подле себя всю ее жизнь. Или… может дело в том, что ты так боишься, что у девочки, наконец-то, откроются глаза?

Я переводила недоуменный взгляд с Софии на Луизу. О чем они? Сейчас же речь шла совсем о другом, так почему же София с такой опаской глядит на старуху, будто бы она сейчас поразит меня спрятанным кинжалом? О чем таком может рассказать Луиза Арелан?..

— Госпожа, — Оре наклонилась ко мне, с мольбой вглядываясь в глаза. — Я настоятельно рекомендую покинуть прием. Уверена, что…

— Так сильно хочешь укрыть ее под своим крылом, сорока? — маркиза изогнула бровь, сохраняя все то же уверенное надменное лицо, не давая Софии и шанса ответить на нападки. Все ее внимание было приковано ко мне. — Если ты хочешь остаться и узнать все, чем мы располагаем, пусть она выйдет вон.