– А вы… вы не обманете?

Мужчина искренне оскорбился.

– Не веришь мне? Тогда забирай свои гроши, и сама ищи старосту. Только если найдешь, думаешь легко к нему пробьешься? Знаешь, сколько вас таких к нему с просьбами ходит. Дневать и ночевать у порога придется! Вот так делаешь добро людям, а они еще и нос воротят!

От его резких слов Эвелиса окончательно растерялась. А еще стало совестно от собственной неблагодарности. Никто другой даже слушать ее не стал. Он же не только выслушал, но и помочь обещается…

– Я вам верю…

– То-то же! – мужчина аккуратно завернул монеты в платок, и сунул их в карман, – Ты пока здесь подожди, только от фонтана слишком не отдаляйся, иначе где я тебя искать потом буду? Мэ-э… то есть я хотел сказать староста, сейчас делами занят, но ближе к вечеру обязательно с тобой встретится. Так что будь тут.

Он похлопал ее по плечу, и довольно быстро исчез.

Эвелиса опустилась на край фонтана, и зачерпнув ладонью воду, сделала пару глотков. Затем смочила край рукава, и тщательно протерла лицо. Нельзя перед городским старостой выглядеть запустехой.

Второй раз коснувшись рукавом воды, девушка неожиданно поймала недоуменный взгляд одного из прохожих, и неожиданно смутилась. Ее охватило чувство, что она делает что-то неправильно, не принятое здесь. Но зачем тогда вода посредь площади? Не для красоты же.

Однако привлекать к себе внимание не хотелось, поэтому она смиренно сложила руки на коленях, и принялась ждать.

Если в глубине души и возникало смутное беспокойство, то оно задвигалось как можно глубже. Стал бы тот человек брать деньги, если бы не был уверен, что сумеет привести старосту? Да и в родном селе разве не отдавали сперва монеты едущим на ярмарку, чтобы только через несколько дней получить оплаченное? Так что все правильно.

Солнце давно перекатилось через половину неба, и теперь насмешливо выглядывало из-за высокого дома, собираясь окончательно нырнуть за горизонт.

Эвелиса обхватила себя руками, и встала. Сидеть на камне стало слишком холодно. А еще отчаянно мучал голод, который больше не могла приглушить вода из фонтана. И место для ночлега бы подыскать, да уходить боязно. Вдруг староста появится, стоит ей отлучиться?

В поясе неожиданно нащупалась пара монет, видимо забились глубоко, вот и не высыпались с остальными. Мимо как раз проходила хмурая женщина, с полной корзиной яблок.

– Простите! – бросилась к ней девушка, – Можно купить у вас яблоко? Пожалуйста… – она протянула одну из монет, готовая и к отказу, и к грубости.

Горожанка запнулась, собираясь обойти странную девицу стороной, но блеск серебра привлек ее внимание.

– Яблоко, говоришь? – отправив монету в поясной кошель, она поставила корзину на землю, – Ну выбирай.

Эвелиса наклонилась, и взяла первое попавшееся под руку. Перебирать она не осмелилась.

– Тебе для баловства что ли?

– От голода.

Проворчав что-то себе под нос, женщина откопала три крупных яблока, и сунула их Эвелисе в руки. Затем подумала, и достав половину лепешки, завернутую в тряпицу, положила сверху. После чего подняла корзину, и не сказав больше ни слова, направилась дальше.

***

Изрядно замерзшая, но до последнего момента не теряющая надежды, Эвелиса всю ночь ходила вокруг фонтана. Когда же показались первые лучи солнца, девушка отчетливо осознала, что ни старосты, ни денег она больше не увидит. И винить некого, кроме себя. Сама доверилась, сама монеты отдала. Никто силой из рук их не вынимал.

Впору огорчиться бы до слез из-за чужого обмана, однако бессонная ночь притупила все чувства. Да и к чему горевать о том, чего не изменишь? Как-то дальше жить надо. Значит впредь будет умнее, – как любила приговаривать матушка.

Опустившись на край фонтана, Эвелиса достала второе яблоко и надкусила. Такое же кислое, как и первое, а все же лучше, чем никакого. Доев яблоко, и умывшись, девушка почувствовала себя бодрее. Можно сколько угодно сидеть и жалеть себя, да только делу это не поможет.

***

Она и сама не знала куда идет, но оставаться на месте не было уже никаких сил. Огромные дома давно примелькались и не вызывали прежнего удивления, поэтому девушка принялась разглядывать людей. К слову, люди городские не шибко отличались от деревенских. Разве что одеты понаряднее.

На какого мужика не посмотришь – все в сапогах, а у женщин вместо платков чепцы беленькие. В деревне так только к праздникам и наряжались. Ее внимание привлек мужчина, стоявший над рассыпанным инструментом. Несмотря на сокрушенный вид, он почему-то не пытался поднять ничего, только время от времени вздыхал. Прохожие даже не смотрели в его сторону, видимо не находя в этом ничего необычного.

Эвелиса помедлила. Вроде бы надо пройти мимо, раз здесь так принято, да больно уж огорченным выглядел этот незнакомый ей человек. Она остановилась, раздумывая, как бы осмелиться к нему подойти, но тут мужчина заметил ее взгляд, и словно оправдываясь произнес:

– Нога, будь она неладна, совсем не гнется. Сколько не пытался, не могу наклониться. Вот уж старость, не в радость.

– Давайте я соберу, – предлагая помощь, девушка была готова, что ее обругают, как тот слепец на площади.

Но мужчина, казалось, даже обрадовался.

– Очень благодарен буду! Так-то я сынишку в таких случаях дожидаюсь, сам поднять не могу, а отойти – так растащат.

Опустившись на корточки, Эвелиса принялась собирать инструмент в сумку, которую протянул ей мужчина.

– Мое дело маленькое. Хожу потихоньку, одно чиню, другое латаю. А тут засомневался, весь ли инструмент взял. Нет бы где расположиться на удобном месте, так на ходу в сумку полез. А инструмент возьми, да выпади. Хорошо еще, что до дома недалеко осталось. Хотя конечно, неприятность.

Он говорил торопливо, словно желал скрыть неловкость, что приходится прибегать к помощи постороннего человека. Инструмента было не слишком много, молоток, да всякое крепежно-затяжное по мелочи. Такое в каждом сарае, если подумать, валяется. Важным было другое. Раз этот человек сам заговорил с ней, может и про городского старосту разузнать удастся?

– Городской староста? – наморщил лоб мужчина, принимая сумку из рук, – Не слышал про такого. Хотя не первый десяток здесь живу.

– Самый главный человек, который за порядком следит, да решения важные принимает, – попыталась объяснить Эвелиса кто ей нужен.

– Да… загадка. Самый главный человек – это король, не только над нашим городом, но и над всем королевством. Так его в столице искать следует. За порядком следит стража, их тут целые отряды ходят. А решения важные принимают всякие сановники из ратуши, тот же мэр.

– Мэр? – уцепилась девушка за смутно знакомое слово, – И где же его искать?

– Так я сказал же, в ратуше. Только к нему так легко не попадешь…

– Просто скажите, в какую сторону идти, – перебила его Эвелиса.

Хоть и невежливо, да вдруг и он за помощь монеты потребует, а у нее всего одна осталась, да и ту приберечь бы.

– Ну это несложно. Как пойдешь по этой улочке, так упрешься в другую – пошире. Поворачиваешь влево, и шагай, пока площадь большая не покажется. Увидишь трехэтажное здание с часами, это и будет ратуша.

– Спасибо! – выдохнула девушка.

Теперь, зная куда идти и кого искать, она снова ощутила прилив надежды. И как можно было запамятовать, что староста городской – мэром называется. Слышала же как-то от батюшки.

Мужчина перехватил поудобнее сумку с инструментом, и посмотрел вслед девице. Чудная. Вроде и говорила свободно, а сама ни разу даже головы не подняла, все в землю смотрела. И к чему ей мэр? Ну и ладно, не его ума дело. С инструментом помогла и на том спасибо. Не часто на его пути попадаются такие… отзывчивые.

Здание ратуши трудно было перепутать с чем-то другим. Высокое, сложенное из белого камня, оно росло ввысь, и венчалось изогнутой крышей, под которой отсчитывали минуты огромные часы. Окна переливались на солнце цветными стеклами, из-за чего ратуша издали казалась украшенной самоцветными камнями.