А если вспомнить жизнь, что была до, с ее теснотой, холодом и жестокостью, то особенно начинаешь ценить каждый однообразный день, так похожий на предыдущий.

Поставив свечу на стол, женщина принесла сюда же корзинку, которую еще вчера доставили из Паводы. И, выбрав чашку поглубже, принялась лущить горох. Мелкие горошины, освобождаемые ее пальцами, с глухим стуком ударялись о глиняное дно.

Едва Ирена успела погрузиться в это умиротворяющее занятие, как дверь, ведущая на обратный двор, неслышно отворилась. И на пороге появился Рглор.

— Не спишь еще, хозяюшка? — добродушно пробасил мужчина. — А я иду, значит, мимо, смотрю, огонек горит. Дай, думаю, загляну. Вдруг свечу кто забыл.

Ирена отрицательно качнула головой, но Рглора ее молчание нисколько не смутило.

— Кому, как не мне за порядком тут приглядывать… — он пригладил рыжую бороду и расправил плечи. — К слову о порядке. Пора бы твои кухонные ножи подточить. Наверняка все затупились.

— Ты их точил всего два дня назад. — спокойно напомнила женщина.

— Целых! Целых два дня назад. — не смутился Рглор. — Непорядок. Ими, теперь, и кисель наверное уже не разрежешь. Ну ничего. У меня и точильный камень по счастливой случайности с собой. Как чувствовал, что пригодится…

Не прошло и нескольких минут, как в умиротворяющей тишине кухни поселился тонкий скрежещущий звук. Звук трения металла о камень. И если бы дело ограничилось только им. Но нет… Рглору совершенно не хотелось молчать, особенно в столь приятной компании. Он кашлянул, прочищая горло.

— Кхм… А где твой малец? Как никак, уже ночь на дворе.

Ирена чуть подняла брови.

— Глен спит.

Мужчина кашлянул еще раз.

— А… Ну да. Просто я подумал, вдруг заигрался где-то во дворе. Всякое бывает в его годы. Я вот как-то раз тоже…

Смирившись, что не получится побыть одной, Ирена терпеливо слушала собеседника. Впрочем, нельзя сказать, что компания Рглора ее тяготила. Человек он был неплохой. И интерес с его стороны женщина тоже замечала.

Только вот… Первого брака ей хватило за глаза. И испытывать судьбу второй раз, как-то не тянуло. Поэтому Ирена держалась с вежливой отчужденностью. И надеялась, что рано или поздно Рглору самому надоест крутиться вокруг нее.

Рассказ мужчины, тем временем, как-то незаметно переместился к семье.

— … он вообще добрый был. Батя мой. Руки не распускал, не пил. Один раз только и дал слабину, когда я родился. После стольких девок и вдруг сын. Можно понять. Пошел он к городскому чиновнику меня записывать. Да по пути в трактир заглянул, потом в другой. Всему городу хотел рассказать, какая удача ему улыбнулась. Так вот и вышло, что у чиновника он уже лыка не вязал. Меня же Роланом хотели назвать, по деду. — мужчина хмыкнул. — А у бати язык, как чужой. Что он сумел выговорить, то и записали. Ну и досталось же ему за это от матушки! Та потом сама ходила, просила меня переписать. Но кто бы ее послушал…

Рглор задумчиво покрутил в пальцах нож, оценивая остроту лезвия. Но мысли его сейчас были совершенно о другом.

— Кхм… Вот как-то так. А если подумать, то и в девках ничего дурного нет. Я бы только рад был бы дочерям. Завел бы штук шесть. Выводил бы на прогулку в нарядных платьях. Люди бы смотрели сперва на них, потом на меня, и спрашивали: «А в кого это они такие красавицы?». А я бы отвечал: «Знамо дело в кого, в матушку»…

Он замолчал и так выразительно взглянул на Ирену, что та почувствовала — беседу пора сворачивать. Пока собеседник еще до чего-нибудь не договорился.

— Уже так поздно. — заметила она, сгружая в корзину выпотрошенные стручки. — Тебе наверное пора идти? И спасибо, что наточил ножи. Теперь их точно надолго хватит.

Прежде чем Рглор успел придумать причину задержаться, Ирена мягко, но решительно выпроводила его из кухни. И, затворив дверь, неслышно перевела дух.

Проснувшись с первыми лучами солнца, Алесия некоторое время рассматривала потолок, размышляя, что ранние подъемы успели как-то незаметно войти в привычку. Если в прежнем мире утро не обходилось без пары будильников и чашки кофе, то тут достаточно было открыть глаза, чтобы почувствовать себя бодрой.

Было ли дело в другой экологии, более раннем отбое ко сну или в постоянных планах, заставлявших с нетерпением ожидать каждый новый день, — она не знала. Но такое положение вещей ее более чем устраивало.

Откинув в сторону легкое одеяло, девушка позволила себе еще пару минут полежать, потягиваясь в разные стороны. Затем соскочила с кровати и принялась за зарядку. Полноценную тренировку, учитывая количество глаз в поместье, она позволить себе не могла. Однако тельцу хватало и той скромной нагрузки, которую Алес устраивала себе по утрам.

Сперва легкий разогрев. Но тихо. Чтобы Агнета не прибежала выяснять — все ли в порядке у госпожи. Потом приседания, пресс. Обязательная планка с мысленным счетом до ста. И растяжка на каждую группу мышц. Последнее — чисто по привычке, приобретенной еще в те времена, когда девушка ходила в спортзал.

Вот теперь можно звать служанку с водой и умываться. И только после этих нехитрых процедур приходило время браться за дела. Правда Агнета по-прежнему не оставляла попыток накормить госпожу завтраком. Но если что и осталось у девушки от Иры (не считая характера), так это стойкая неприязнь к еде по утрам.

— Вы бы, госпожа, хоть булочку съели. Или приказали бы заварить для вас травянок. Нельзя же себя так морить…

— Я пока не голодна. — остановила ее Алесия. — Давай-ка лучше заглянем к голубям. Они должны привыкнуть и к твоим рукам… Если, разумеется, ты не передумала мне помогать?

Девица поспешно мотнула головой. Нет, она не передумала. И хотя «пернатые крысы» совершенно не вызывали у нее симпатии, Агнета понимала, что кто-то должен будет снимать с их лапок записки, если госпожи не окажется дома.

И тот факт, что на столь важную роль выбрали именно ее, заставлял девицу преисполняться гордости.

Не успела Алес выйти из голубятни, как в нее вцепились Иогас с Михалем. За вчерашний день парни успели обустроить себе рабочее место, и теперь горели желанием приступить к работе.

Взглянув на скошенный навес, примыкающий к одному из сараев, девушка не смогла удержаться от вопроса:

— А почему не внутри?

— Нужно очень много света, госпожа. — пояснил Иогас. — В наших мастерских окна всегда большие. Но здесь даже удобнее. А от ветра нас защитит стена. Мы потому с этой стороны и устроились.

Звучало логично. Алесия кивнула. Ее интересовал исключительно результат, а где ребята собираются трудиться — их дело. Хоть вниз головой на потолке. Если им так удобнее — пусть.

Она приказала принести из школы аспидную доску и, вооружившись мелом, принялась объяснять. Как и планировала, начала девушка с рюкзака. Узлы, сумки и мешки в этом мире знали. Но приделать к ним лямки и карманы пока еще никто не догадался.

С другой стороны, Алес сама мысленно признавала, что с нуля, тоже ничего нового бы не изобрела. Она даже дизайн для маникюра каждый раз искала в интернете. Эх… были же времена. А в местных реалиях приходилось полагаться не столько на сообразительность, сколько на знания полученные в прежнем мире. Благо, что к ее рождению человечество успело изобрести столько всего — выбирай, не хочу.

Убедившись, что задача ясна, Алесия оставила парней колдовать над куском кожи. А сама задумалась — за что браться дальше?

Внутренний голос скромно намекнул на верховую езду, но здравый смысл оборвал его, заявив, что Рглор теперь точно не подпустит ее к коню, пока не получит прямое разрешение графа.

Заглянуть что ли к Лайону?

Отловленная служанка сообщила, что «его сиятельство все еще спит», и Алес решила пока не трогать брата. Пусть выспится. Тем более вечером она собиралась пригласить его посидеть у камина с чашкой травяного чая или какао. И в уютной семейной обстановке расспросить о представителях высшего света.

Тогда, может, наметить… Но тут протестующе заурчал живот, намекая, что неплохо бы подкрепиться. А то пара глотков воды, перехваченных на бегу, — явно не тот источник энергии, на котором можно продержаться день. В отличие от бутерброда или тарелки каши.