— Привет, мои хорошие, заждались?

Небольшое пернатое семейство зашевелилось.

— Как вы тут без меня?

Присев на перевернутый ящик, Алес рассыпала вокруг крошки. Некоторые птицы покинули свои места и принялись клевать.

— И совсем вы не похожи на крыс. — медленно протянув руку, девушка погладила одного из голубей. Тот отнесся к нежданной ласке философски, с ленивым смирением. — А мне на днях рассказали про сорочью почту. Я сперва даже обрадовалась. Думала, неужели можно отправлять с письмами еще и сорок?

Несколько птиц повернули головы. Будто действительно слушали.

— Вот… Вы сразу поняли о чем речь. А я нет. В моем родном мире сорочью почту называли сарафанным радио. Слухи и сплетни вечны во все времена.

Белая голубка вдруг вспорхнула и приземлилась Алесии прямо на плечо. Девушка замерла, не смея пошевелиться. Доверие такого уровня, птицы ей еще не выказывали.

— Ты понимаешь меня? — она понизила голос до шепота. — Надеюсь, что да. Тогда тебе нужно имя… Будешь Эсэмэской? Как напоминание о моем мире?

Эсэмэска склонила голову, что-то прогулила и вернулась в свое гнездо.

Алес отряхнула с юбки приставшие соринки, и плавно, без резких движений встала. Ну вот, с «братьями по разуму» пообщалась, теперь пора возвращаться к делам.

Крестьяне собрались на поляне перед конюшней. Как оказалось, двадцать человек — это не так уж и мало. Практически толпа. Почесывая бороды и сбившись в отдельную кучку, правобережцы хмуро поглядывали на левобережцев. Те, в свою очередь, не скрывали ответной неприязни.

У Алесии невольно закралась мысль, что может быть не стоило набирать работников со всех деревень? С таким отношением, дружной коммуны у них пока не выйдет. Зато драка — вполне. Значит, нужно построить мужиков так, чтобы они сами избегали конфликтов. С любой из сторон.

— Все знают, зачем тут собрались? — произнесла девушка, жалея, что у нее совсем не командирский голос.

А Лайон уехал еще вчера, производить необходимые закупки. Можно было попросить Рглора построить крестьян, но нет. Люди должны видеть, что главная здесь — она.

Мужики запереглядывались. Старост с ними сегодня не было, а отвечать сразу за всех никто не отважился. Девушка кивнула.

— Очень хорошо. Ваша задача переделать конюшню, чтобы в ней можно было учить детей. У каждой деревни будет свой участок работ. Когда закончите, каждый из вас получит оплату.

Услышав «волшебное» слово, бородатые лица повеселели. Работать за деньгу, оно всегда приятно.

— А теперь обсудим вопросы дисциплины.

Незнакомое слово насторожило крестьян. Алесия сообразила, что не стоит говорить слишком сложно.

— Я про поведение и порядок. Сразу скажу, неподчинения, ссор и драк я не потерплю. Если кто-то устроит драку, то тут же вернется в деревню без оплаты. — она выдержала паузу. — И без шанса еще раз попасть на денежные работы. Это понятно?

— Да… — протянул нестройный хор.

— И еще. Я не знаю, на каком берегу лучшие работники. Поэтому и собрала людей с разных деревень. Постарайтесь не опозорить своих односельчан.

Это было уже гораздо понятнее. И, судя по лицам, многие преисполнились показать себя с наилучшей стороны. Оставалось надеяться, что вреда от небольшой конкуренции не будет.

Монастырь имени святой Виорики, три дня спустя.

Последний на сегодняшний день урок подошел к концу. Отпустив учеников и поправив стопку аспидных досок, Кэрин позволила себе ненадолго присесть на лавку. От духоты платье противно липло к телу. Но сестра-настоятельница запретила открывать в классе окна. По ее мнению, пение птиц отвлекало учеников.

Может и так. Только спертый воздух тоже не способствовал ясности ума. Однако спорить с настоятельницей запрещалось правилами монастыря. А впереди еще долгий и утомительный день.

Школа была для монастыря, в первую очередь — источником заработка. И учителя не освобождались от других работ. Уборка, прополка, мытье внутренних стен. Все это перемежалось молитвами. А после захода солнца — обязательное шитье одежды для подопечных и сестер.

Кэрин всегда относилась к своим обязанностям с большим терпением, но сейчас она чувствовала себя бесконечно уставшей. Так бывает, когда целую ночь простоишь на ногах за длинной молитвой. Самое безобидное наказание за жизнерадостный вид.

Дверь открылась с коротким противным скрипом. Девушка тут же встала, натянув на лицо маску отрешенного спокойствия.

— Сестра Триса? Я как раз закончила убирать класс…

Женщина в сером оставила ее слова без внимания.

— Тебя хочет видеть сестра-настоятельница. Поторопись. Она ждет.

На этот раз, у сестры-настоятельницы был вполне деловой вид. Кивнув на жесткий стул, она придвинула к Кэрин письмо и сухо приказала:

— Читай!

Девушка развернула свиток, на котором уже была сорвана печать. Оно и понятно, настоятельнице принадлежали все письма, приходящие на адрес монастыря. Кэрин пробежала глазами ровные строчки, затем подняла взгляд.

Старая дама поджала тонкие губы.

— Вопиющее бесстыдство, что подобная женщина пишет тебе.

— Простите мое невежество, но я не понимаю. — девушка еще раз взглянула на письмо. — Мне не знакома эта дама. Ей требуется учитель? Для детей?

Сестра-настоятельница поморщилась и сцепила бледные пальцы.

— Это бывшая супруга барона Кьярти. Освобождена от уз брака указом короля. Мне следовало сломать этот свиток пополам. Однако, от ее имени было внесено пожертвование в семьдесят аргенов. А нам давно нужна новая крыша и мраморный алтарь. Не знаю, кто порекомендовал ей тебя, эйса Кэрин. Но учти, отказ должен быть крайне вежлив.

— Я должна отказать?

Девушка не шевельнулась. Однако в голове взметнулся сразу целый рой мыслей. То, что бывшая баронесса разведена — звучало просто ужасно. И в то же время… подобный статус гарантировал, что рядом с такой дамой точно не будет мужчин. По крайней мере, богатых и знатных. А значит, можно спокойно работать, не опасаясь гадких намеков и взглядов.

— Разумеется, ты должна отказать. — старуха вновь поджала губы. — Рядом с подобной женщиной, очень легко замараться. И перечеркнуть этим все свое будущее.

Кэрин опустила голову, зная, что спорить с сестрой-настоятельницей нельзя. Но в то же время, от нее уплывал призрачный шанс провести некоторое время вне стен монастыря. А если повезет, то заработать еще на одну книгу. Именно последнее заставило девушку решиться.

— Сестра-настоятельница, я очень благодарна вам, за неустанную заботу о моей душе. Позволено ли мне будет сказать?

Скривившись, старая дама нехотя кивнула. Видимо столь щедрый взнос сделал ее чуть мягче. Иначе за подобную дерзость, Кэрин еще три ночи провела бы, читая длинную молитву.

Хотя, как знать, возможно это ее и ждет. Тем не менее, дозволением стоило воспользоваться, и девушка заговорила.

— Может ли статься, что бывшую баронессу переполняет чувство вины? Ведь пропащий человек не стал бы столько жертвовать на церковь?

— Если верить слухам, это почти все, что дал ей барон. Очень порядочный, к слову, человек. Которому ужасно не повезло. — проскрипела старуха.

Кэрин спорить не стала. Хотя в порядочность человека, бросившего собственную жену, верилось с трудом. Но тут девушка опиралась исключительно на свой опыт. Непорядочных женщин она еще не встречала, а вот мужчин… И баронесса виделась ей жертвой, безвинно пострадавшей. Однако если сказать об этом вслух — никто не поймет.

— И все же, если мы откажем в такой малости, столь щедрых пожертвований может больше не быть. — Кэрин опустила глаза. — Ради нашего священного дома я готова взять эту ношу на себя. Но в случае малейшей нечестности, я тут же вернусь назад.

На этот раз, старуха молчала долго. В словах подопечной был свой резон. Действительно, баронесса может расщедриться еще раз. А Кэрин хорошо знает, что кроме монастыря ей некуда податься. Это способствует благоразумию…