Выдох.

Время возвращается к привычному течению.

— Кто следующий? — не запыхавшись, спросил я. — Или это все ваши аргументы?

От звуков моего голоса в помещении словно стало холоднее.

— Да кто вы такой⁈ — боров заметно побледнел и вжался в спинку кресла. — Что вам от меня нужно⁈

От испуга он даже перешел на вы.

— Здесь я задаю вопросы, — я сделал шаг к нему. — Назовите хоть одну причину, по которой я не должен вас убить прямо сейчас. Как минимум за покушение на жизнь великого князя?

— Что⁈ Князя⁈ — выдохнул он. — В-ваше в-высочество! Помилуйте! Вышло нелепое недоразумение! Я же не знал!

— И, не разобравшись, решили меня убить? Хитро, — я обернулся к Лерчику. — Идти можешь?

Он кивнул, но в следующую секунду глаза его округлились.

— Берегись! — прохрипел он.

На чистом адреналине от его крика я запустил вокруг себя замедление.

Вовремя.

Боров не придумал ничего лучше, как пырнуть меня ножом исподтишка. Что ж, ему же хуже.

Пока его рука с коротким клинком только поднималась, я успел выбить оружие из толстых пальцев и коротко ударить в холеное лицо.

Спустя лишь одно мгновение кресло с треском опрокинулось. Боров вскрикнул, но не вывалился, плотно застряв между резными подлокотниками.

На его вопль в дверях появился Никита Александрович. Он глянул на борова и вдруг расхохотался.

— Андрей Викторович! Какая встреча! — он встал над ним и занес ногу, словно хотел ударить, и вдруг обернулся ко мне. — Ваше высочество, не могли бы вы мне разрешить пнуть этого мерзавца один разочек? Я буду очень аккуратен! Честно слово!

Я ни на секунду не поверил его невинному взгляду и покачал головой. Еще не время. А затем принялся развязывать Лерчика. Тот совсем был плох: разбитый нос, синяк на скуле, ссадина на лбу.

Красавчик прям.

Криво улыбнувшись, насколько позволили треснувшие губы, Субботин попробовал подняться. Но ноги не выдержали, и он с коротким стоном упал мне на руки.

Внутри меня снова разгорелся пожар злости.

— Никита Александрович, так вы знаете этого человека? — спросил я, поддерживая Лерчика.

— Да все его знают. И многие мечтают повторить ваш подвиг.

— И кто же он?

— Местный предприниматель. Любит нечестные сделки, шантаж, подкуп должностных лиц, — он повернулся к Субботину. — Прошу простить мое любопытство, Валерий Игнатьевич, вы-то как с ним пересеклись?

— Дела давно минувших дней, — еле разлепив губы, ответил он. — Я вышел на него, когда занимался мятежом в городе где-то год назад. Оказалось, что это его рук дело. Бегал за ним все это время, да никак не поймать было. Скользкий он, как змеюка подколодная. А тут он сам объявился. Решил вершить самосуд. А оно, видишь, как обернулось.

Его лицо исказила злобная улыбка.

— Владимир Иванович, что прикажете с ним делать? — Никита Александрович обошел притихшего борова по кругу.

— А какое наказание за нападение на великого князя? — спросил я.

— Смерть!

Я передал Лерчика Никите Александровичу, а сам подошел к Андрею Викторовичу и легко вытряхнул его из кресла, поставив на колени.

— Властью, данной мне дворянским титулом, — холодно проговорил я, — приговариваю вас к смерти.

— Помилуйте! — тонко заголосил боров. — Я все понял! Не убивайте!

— Еще скажите, что больше так не будете.

— Не буду! Честное слово!

— Валерий Игнатьевич, — я обернулся к другу, — вы получили всю необходимую информацию от Андрея Викторовича?

— Да, — кивнул Субботин. — Он, как истинный злодей, поведал мне практически все.

— Я могу еще рассказать! Много-много сведений дам! Только пощадите!

Боров позорно разрыдался и упал мне в ноги, пытаясь ухватить меня за сапог. Брезгливо пнув его, я бросил вопросительный взгляд на Лерчика, он в ответ едва заметно качнул головой.

— Хорошо. Да будет так, — я встряхнул борова.

А затем свернул ему шею.

Раздался мерзкий хруст, и тело грузно осело на пол.

— Уходим, — коротко скомандовал я.

Мы подхватили Лерчика под руки и вывели на улицу. Никита Александрович сразу же бросился за лошадьми. Благодаря умершему предпринимателю, у нас их теперь целых три. Осталось только убедиться, что Субботин в состоянии сидеть в седле. Да и раны его нужно осмотреть внимательнее.

Лучше бы, конечно, этим занялся Окунев, с его-то опытом работы. Но я решил снова прибегнуть к магии.

Мысленно сжал светящийся шарик, я аккуратно ускорил процессы заживления в теле друга. Над ссадинами появилось едва заметное марево.

Он недоуменно на меня посмотрел, осторожно вдохнул полной грудью и потом благодарно кивнул.

Целиком излечивать я его не собирался, мало ли где кость сместилась.

Через пару минут вернулся управляющий. Вдвоем мы забросили Лерчика на лошадь, и, убедившись, что он не свалится в самый неподходящий момент, запрыгнули на своих скакунов и отправились в замок.

Дорога обратно заняла намного больше времени. Я постоянно следил за состоянием друга и был готов в любой подхватить его.

Но мои мысли занимало совсем другое — полчаса назад я убил троих. Да, это не первое мое убийство. Но там, в прошлой жизни, видеть смерть через окуляр прицела — нечто иное, чем лишать жизни своими руками.

Однако во мне не было отвращения или затаенной радости.

Но в тот момент, когда первый противник рухнул на пол, во мне что-то изменилось. Кажется, именно после этого я окончательно поверил в то, что меня закинуло в другой мир.

С магией. Жизнью и смертью.

Это откровение поразило меня до глубины души. Я слепо смотрел на дорогу и не мог думать ни о чем другом. Пока мое внимание не привлек Никита Александрович.

Он предложил отвести Лерчика к нему домой. И ближе, медикаментов больше, и он сможет наблюдать за выздоровлением спасенного пару дней.

Я, не раздумывая, согласился.

Разместив Лерчика в гостевой спальне и оказав ему первую помощь, Никита Александрович, наконец, оставил нас наедине.

— Ну, рассказывай, во что ты вляпался, — спросил я, устраиваясь в кресле напротив.

— Давай я начну со слов благодарности? — попытался улыбнуться Лерчик и сразу же скривился от боли. — Князь! Если бы не ты…

— Давай к делу, а? — перебил я его. — Кто он такой и что ему было от тебя надо.

— Как я уже сказал, он был замешан в мятеже, устроенном год назад. Точнее, под предлогом народного волнения, он начал сбывать продовольствие по завышенным ценам. Я с товарищами прикрыл эту лавочку, но никак не мог вычислить их главаря. И самое обидное, что подозрения о непосредственном участии этого Андрея Викторовича Жданова у меня были, но как это было доказать? Как я говорил — скользкий тип.

— И что было дальше? Почему он решил разукрасить тебе физиономию только сейчас?

— Так, мы нашли человека, который был готов все рассказать. Мы его спрятали пару месяцев назад. Почти три недели допрашивали. Это не осталось без внимания Жданова. Еще бы! Это же его личный бухгалтер! Ну и плюс еще и личная месть. Он мне в красках описывал все, что он сделает с ним и со мной, как он его вычислил, как рад, что меня поймал…

— А почему мне не рассказал еще в прошлый раз, когда тебя в подворотне били?

— Так, я и не подумал, что это мне послание, а не тебе! Спрашивали же про друга. Кто бы знал, что эти придурки ошиблись. Так или иначе, ты не только меня спас, замечу, что два раза! Но и закрыл дело о мятеже. Завтра же отчитаюсь руководству, — взгляд Лерчика мечтательно затуманился. — Может, еще и награду дадут.

— То есть, ты хочешь сказать, что напишешь рапорт о том, что я убил троих человек? — на всякий случай уточнил я, криво улыбаясь.

— Что? Нет, конечно, — Лерчик почесал нос. — Тогда нужно подождать, когда найдут тела. Совершенно случайно.

— А как ты объяснишь тогда их смерть?

— Допустим, — азартно блеснули глаза Субботина, — те двое здоровяков решили расправиться со своим нанимателем. А он им не заплатил или еще что-нибудь придумаю. А потом они сами передрались. Убились друг об друга, так сказать. Такое иногда бывает, я слышал.