— Это как-то связано с твоей грядущей свадьбой? — заподозрив неладное, спросил я.

— И да, и нет! — она расхохоталась.

Матушка скрестила руки на груди и встала рядом со мной.

— Поведуй мне, дорогая Анна Ивановна, что такого прекрасного случилось?

— Мамочка, ну чего ты такая сердитая?

Сестра радостно потянулась, раскинув руки в стороны. Я несколько секунд смотрел на ее довольное лицо и тихо произнес:

— Любовь у нее случилась.

Виталий Захарович внимательно смотрел на Игоря, который застыл в дверях с пачкой документов. Лицо помощника было кислым.

— С чем пожаловал, — спросил хозяин кабинета. — Нашел что-нибудь?

— Готов предоставить вам первые сведения. К сожалению, ситуация пока не в нашу пользу.

— Показывай.

Он каждый день ждал новостей, сильнее загораясь идеей приобрести этот виноградник. Виталий Захарович знал, что все в мире можно купить, достаточно назвать хорошую цену.

И владения Эгерманов не должны быть исключением. Но сейчас в документах он видел совершенно иную картину, нежели ему расписывал рыжий торговец.

Треть урожая сгнила, работников осталось мало, управляющий молод и неопытен. Оставался только один вопрос — почему они до сих пор держаться? Старые запасы?

Как ни посмотри, идея покупать это производство уже не выглядела такой перспективной. Однако никто не мог сказать «нет» Виталию Захаровичу. Он уже мысленно переделал этикетки, и заменил герб Эгерманов на свой родовой.

Эта идея занозой засела у него в голове, и он решительно не собирался от нее отказываться. Нет работников? Наймем. Нет оборудования? Купим!

Нет такого вопроса, который нельзя было решить деньгами.

На тонких губах Виталия Захаровича заиграла мечтательная улыбка.

— И еще, говорят, Эгерман младший подал документы на военную службу, — осторожно произнес Игорь.

Он прекрасно знал это выражение лица своего руководителя. Сейчас нужно очень и очень аккуратно преподносить новости.

— Да? Неужели взялся за ум? — седая бровь приподнялась.

— Не могу сказать. Однако, в данный момент, его еще никуда не распределили.

— Не страшно, пополниться наша благословенная армия еще одним тупым аристократишкой. Это все равно, что изгнание из семьи для него сейчас, чтобы деньги не разбазаривал. А с учетом, как он привык себя вести, нет, не вариант.

Игорь позволил себе скупую улыбку.

— И тем не менее, потребуется больше финансовых вложений, чем мы предполагали вначале.

— Я хочу эту винодельню, — отчеканил каждое слово Виталий Захарович. — Если пошел на службу, значит, денег совсем не осталось. Выясни все! Я хочу знать все! На что идет каждый рубль, каждая копейка!

Помощник не вздрогнул. Он привык к такому поведению своего работодателя и не ожидал никакой другой реакции.

— Давай, по обычной схеме, и чтобы без ошибок все прошло, — закончил свою речь и хлопнул кулаком по столу.

— И ты представляешь, — говорю Лерчику, едва мы засели в моей спальне, — она в кого-то влюбилась! Матушка аж дар речи потеряла. Но потом выдала такую тираду, что я даже невольно заслушался.

— А ты что? — спросил он и нахмурил брови.

— А что я? Развел руками.

— И все? И никакой ругани и наказаний?

— Что за ерунду ты говоришь? — я удивленно уставился на Субботина поверх бокала, — если ей запретить, так она же наперекор пойдет. А так… побесится и перестанет. Вспомни себя в семнадцать лет.

— А если это и вправду, любовь?

— Лер! Ну какая любовь?

— Первая.

— Тем она и опасна. Аня же моя сестра, я должен защищать ее, даже порой от самой себя.

Я откинулся на спинку дивана и внимательно изучал лицо друга. Он сегодня что-то подозрительно тихий и серьезный.

— Субботин, а не ты ли таинственный ухажер моей сестры? Если ты, то я тебе уши откручу по самую шею.

Лерчик вскинулся, картинно вытаращив глаза, и, наконец, улыбнулся. От его реакции у меня отлегло на душе.

— Уши прямо-таки открутишь? И как я буду без ушей? Куда лапшу вешать женщины будут?Нет, просто действительно вспомнил себя в семнадцать. Я тогда был влюблен в белокурую девушку.

— И чем все закончилось?

— Забыл, что ли? — мотнул головой он. — Она разбила мое сердце своей холодностью и выскочила замуж за какого-то барона с огромным пузом и состоянием.

— И с тех пор ты такой, — ухмыльнулся я.

— Хороший тост!

Тонко звякнули бокалы.

— Она молода, — продолжил я, — неопытна. Открыта сейчас всему миру. Ты же видел, как она приходит ко мне в слезах и просит найти способ не дать ей выйти замуж.

— Это логично. Ты же ведешь себя точно также, — заметил Лерчик.

Вместо ответа, я рассмеялся. Друг умел ткнуть в больное место. И только ему было это позволено.

Ничего, я сейчас быстро разберусь со всеми делами, восстановлю виноградник, заработаю деньги и ей не нужно будет выходить за этого Кармина.

— Кстати, Лер, а ты не знаешь ее будущего жениха?

— Граф Кармин Юрий Борисович, сорок лет, богат, но не сказочно. Крепкое хозяйство, многочисленные маленькие торговые лавки и несколько доходных домов.

— Мука, да? — вспомнил я слова матушки.

— Да, и все, что с ней связано. Не самый крупный поставщик, но, говорят, отмечен в том году наградой императора за самое современное производство. Он из соседней страны заказал дюже умный агрегат, который сократил время обработки зерна.

— И откуда ты все это знаешь? — удивился я.

— В отличие от тебя, я веду активную светствую жизнь и стараюсь собирать информацию. Неизвестно что и когда может пригодиться.

Это все было сказано таким серьезным тоном, что я невольно взглянул на него другими глазами. За внешней бравадой скрывался весьма умный и мудрый человек. А ведь так сразу и не скажешь.

— Тогда ты должен знать, в кого влюбилась Аня.

— А вот тут полный провал. Она и мне не сказала, — развел он руками. — Никто ее ни с кем не видел. Но с другой стороны, она и нигде не появлялась. Запомни мои слова, едва Аня появится на балу в честь восемнадцать лет, то отбоя от женихов не будет. Но даже в этом случае, граф со своими деньгами выглядит гораздо интереснее.

— Ты не мог бы поспрашивать? Кто это, вообще, может быть? Она же безвылазно в замке сидит.

— Не совсем. Она ездит с матушкой на какие-то собрания женские.

— А ты откуда знаешь?

— Видел, как они в карете выезжают. Каждую среду и пятницу, в одно и тоже время. Значит, у них в это время какие-то мероприятия. А незамужнюю дочь можно показывать только в женских кружках.

— Да ты прямо детектив! — изумился я.

Лерчик мне определенно нравился. Хороший и надежный человек, да еще и с такими способностями!

От этих мыслей меня отвлек слабый стук в дверь.

— Войдите! — крикнул я и поднялся.

На пороге стоял Илья Сергеевич с несколькими письмами на подносе.

— Ваше высочество, почта, — проскрипел он.

Я забрал у него белоснежные конверты, и дворецкий медленно покачиваясь побрел по коридору обратно.

Всего было три послания. Приглашение, любовная записка и очередное требование оплатить долг. Так себе набор.

Больше всего меня заинтересовало последнее письмо. На тонком листе был напечатан длинный мудреный текст, суть которого сводилась к необходимости оплатить счет в банке. Знать бы еще какой счет, в каком банке и какую сумму. Нет, мне определенно нужен секретарь!

Следом я вскрыл то письмо, которое я определил, как любовное. Иначе почему бы оно пахло женскими духами? Быстро просмотрев его, сразу скривился.

— Что пишут? — спросил Лерчик, глядя на мое лицо.

Я молча передал ему записку, а сам открыл последнее письмо. Плотная бумага с тонким золотистым блеском и аккуратным красивым почерком.

— А меня пригласили посетить прием… — задумчиво потянул я.

Лерчик отбросил любовное послание и отобрал у меня приглашение.