Радушный полноватый мужчина встречает гостей, а его жена так же мечется во дворе, как и Софи когда-то, как и Адора некоторое время назад.

Я замечаю, как Мирэм, не отрываясь, смотрит на дверь нашей кареты, но когда Ролдэн выходит из неё с Марикой, то на её лице появляется разочарование. Я не понимаю, чего она ожидала?

Двое дочерей хозяина замка делают вид, что помогают матери встречать гостей, а на деле больше болтают с друзьями Ролдэна и кокетливо улыбаются им.

Меня провожает до моей комнаты миловидная служанка: я стараюсь побыстрее уйти из толпы.

— Здесь, — она открывает дверь в комнату. — Если что-то понадобится, зовите меня. Меня зовут Лусия.

Я киваю и вхожу в комнату. А она намного красивее и уютнее моей. Высокое окно выходит в сад. Белые большие шкафы у стены. Чудесный круглый столик около мягкого изящного кресла.

Я бы здесь осталась. И тут я замечаю, что в центре стоит огромная кровать! Я зажимаю рот рукой от ужаса. Неужели?! Все же думают, что мы вместе. Мысли лихорадочно скачут в голове. Надежда, еще теплится в сердце.

Это всего лишь большая кровать. Может здесь так принято! И я всё нафантазировала себе. Может в этом замке у всех большие кровати.

Я даже успокаиваюсь на какие-то минуты, пока не распахивается дверь и не входит Ролдэн. За его плечом маячит злое лицо Марики. Но она ничего здесь не решает. Ролдэн разворачивается и просто закрывает перед ней дверь.

Я даже слышу, как она долбит кулаком от злости по стене в коридоре. Я не понимаю, что мне делать и куда себя деть в этой комнате, когда в ней Ролдэн. Но, к счастью, дверь снова открывается, и слуги вносят сундуки.

Я поспешно открываю свой и начинаю развешивать платья. Ролдэн открывает свой и вынимает кожаные брюки.

— Остальное повесь в шкаф, — командует он мне. Во мне на секунду закипает злость: я ему не служанка! А с другой стороны, если я начну развешивать его одежду, будет чем себя занять. А может и он быстрее уйдет.

Ролдэн стаскивает с себя куртку и небрежно бросает на кровать. Потом, не торопясь, расстёгивает рубашку и тянет вниз по чуть влажному телу. Полупрозрачная белая ткань словно нарочно цепляется за рельеф его мышц. От такого мужчины сложно оторвать взгляд, и я невольно любуюсь крепкой поджарой фигурой мужа. Он берётся за ремень брюк, и я, опомнившись, немедленно отворачиваюсь. За спиной всё ещё слышен шорох снимаемой одежды. Внезапно дверь вновь открывается, и за спиной раздается веселый голос Элиона:

— Отлично выглядишь, друг! Я поставил на тебя! Не подведи, — шутливо заканчивает он.

Я беру свои чувства под контроль и поворачиваюсь. Мой муж стоит в одних кожаных штанах, уперев руки в бёдра, пока Элион ловко наносит на его лицо рисунок из черных и красных полос. Теперь запястья мужа плотно обвивают широкие кожаные браслеты с шипами.

Когда Элион заканчивает, Ролдэн напоминает жестокого дикого воина: его глаза горят в предвкушении битвы. Он приподнимает руки, одну сжимает в кулак и бьёт им по ладони второй руки, выражая в этом своё нетерпение. Кажется, попадись ему Савал сейчас, он разорвет его на множество мелких кусков.

А ведь я и забыла, что эти турниры — дань прошлому этих мест, тем жестоким временам, когда в лесах еще жили дикие племена.

Ох уж эти мужские игры.

Я в этой комнате явно лишняя, и путь к двери свободен. Я иду уверенно, но в глубине души все еще жду, что Ролдэн меня остановит. Я же должна быть постоянно под его контролем.

Но Дракону не до меня.

— Мне надо бы размяться перед боем. За замком есть отличное место! — с азартом произносит он.

Ролдэн весь в предвкушении боя.

Элион замечает, как я пытаюсь сбежать, но ничего не говорит. У Дракона хорошо выдрессированные друзья. Если Ролдэн захочет, то остановит меня, а вот советов ему никто давать не осмеливается.

Я с трепетом берусь за ручку двери, и все еще жду окрика, но его нет. Они обсуждают стратегию боя за моей спиной.

— Мне кажется, что бить справа эффективнее! — с жаром произносит Элион.

— Да ладно, — иронично отрицает Ролдэн. — Я пробовал и ничего не вышло. Он слишком быстро перестроился.

Я свободно выдыхаю, когда оказываюсь по другую сторону двери, и их голоса теперь лишь глухо звучат сквозь толстый слой древесины.

Мне хочется осмотреть чужой замок. Думаю, жене Дракона такое позволено и ничье разрешение мне не требуется. Должны же быть, хоть какие-то плюсы у моего положения.

Я иду по длинным коридорам и прихожу к выводу, что все замки похожи друг на друга. Массивные стены, высокие окна: маленькие окна-бойницы исчезли сразу после того, как воцарился мир.

В этом замке мне нравятся на полу мягкие красные дорожки. Конечно же, я сталкиваюсь с местными придворными дамами, которые подобострастно улыбаются мне, в то время как те, которые приехали со мной из замка мужа, смотрят пренебрежительно и насмешливо.

Меня поражают розы в горшках, которые стоят на подоконниках. В нашем замке на них стоят лишь хиленькие растения, а здесь это просто роскошные цветы. Я касаюсь пальчиком одного из распустившихся цветков.

Его лепестки на ощупь, словно нежная бархатная алая ткань. А рядом нераскрывшийся бутон напоминает драгоценный камень, который переливается в лучах солнца, играя всеми оттенками красного.

Лепестки имеют, какую-то слишком идеальную форму. Они настолько тонкие, что кажется, будто их можно легко повредить.

Аромат от роз идет такой, что кружится голова: он сладкий и одновременно свежий, с лёгкими нотками терпкости.

Я как завороженная следую от одной розы к другой, пока не натыкаюсь в конце одного из коридоров на старичка в черном балахоне с длинной седой бородой и в нелепых толстых очках. В тот момент, когда я его вижу, он держит сухие ладони над цветком и что-то бормочет.

Магия! И как я раньше не догадалась, что настоящие розы такими не бывают.

Я сначала не решаюсь подойти, но потом любопытство берет верх, и я подхожу ближе и вижу, как роза расцветает под его рукой.

— Ой, — он чуть не подпрыгивает от неожиданности, замечая меня.

— Простите, я не хотела вас напугать, — как можно дружелюбнее говорю я.

Его морщинистое лицо становится нахмуренным.

— Никому не говори, что ты здесь видела. Хозяйка замка будет очень недовольна, если узнает, что я не успел всё сделать к приезду гостей.

Это я могу понять. Хозяйка нашего замка тоже не подарок.

— Я никому не скажу.

— О! Прекрасно! Мне нужна еще пару минут.

Он, забавно переваливаясь, бежит в следующему черенку розу, который выглядит как зеленая палка и колдует над ним. Очередная роза рождается под его руками.

— Всё! — сообщает он счастливым голосом. — Успел!

Но тут видит видит, что в горшке появилось еще какое-то маленькое растение, явно незапланированное.

Маг морщится:

— А ты как сюда попал?

Он роется в карманах своего необъятного балахона и вынимает маленький пузырек. Потом откручивает крышку и капает красную жакость на цветок.

Тот желтеет, высыхает и скручивается.

— Так-то лучше! — довольно говорит маг, любуясь делом рук своих.

— Что это? — интересуюсь я, глядя на пузырек с яркой жидкостью.

— Ну что за необразованная молодежь пошла! — ворчит он. — У тебя небось весь сад в сорняках! Пилконий уничтожает сорняки и не дает им зарождаться.

Он сует мне в руки бутылочку.

— Возьми! И чтобы сорняков у тебя в саду больше не было!

Дедушка меня явно с кем-то спутал. Я не служанка.

— Я не…

— Бери, кому говорю, — прикрикивает он. И я, чтобы его успокоить, беру бутылочку и сую в потайной карманчик платья.

— Ах, да, — хлопает он себя по лбу. — Забыл сказать. Сама не пей! А то два года не сможешь мужу ребенка родить! И никакой магией это уже невозможно будет исправить!

Он задумывается.

— Или три…

Он что видит во мне сумасшедшую? Зачем мне пить средство для уничтожения сорняков?