Это был высокий, почти двухметровый человек, очень худой и весь покрытый густой шерстью.

Кошачий Глаз позволял превращаться в оборотня. Запрещённый, по словам Василиска, самоцвет. В деле я таких не видел, лишь снимал с мёртвого владельца маски паука.

Но теперь передо мной стоял другой обладатель Кошачьего Глаза. Признаться, я бы не хотел себе такой самоцвет.

На неестественно длинных лапах сверкали кривые, загнутые когти. От них исходили струйки дыма, сливаясь с туманом вокруг. Именно он создавал его при помощи турмалина.

Жёлтые звериные глаза горели яростью и голодом. А маска…

Это была морда какого-то хищника, причудливой помеси горностая, которого я видел в ту ночь с Германом, и барсука Антипа. Только она словно врастала в лицо, полностью заменяя его звериной мордой.

Новая надпись вспыхнула перед глазами:

Обнаружена эпическая маска Медоеда

Чудовище снова взревело, сотрясая своды домов. Я невольно отшатнулся, чувствуя, как от этого рёва внутри всё похолодело. Вот это тварь…

— Держись, Тигр, — процедил Борис, продолжая укреплять щиты. — Сейчас начнётся.

И он был прав. В следующий миг Медоед прыгнул. Невероятно быстро, почти неуловимо для глаза. Когтистая лапа обрушилась на наш барьер, прорывая его, как обычную бумагу.

Борис взревел от боли и ярости, когти чудовища окрасились алым. Толстяк создал платформу под ногами монстра, отшвыривая его назад. Медоед отлетел, ударился спиной о стену дома, но тут же вскочил, словно и не почувствовав удара.

А потом атаковал снова. И снова. Каждый его удар сопровождался ещё более мощной волной дыма, застилающего всё вокруг.

Я закусил губу. По водному покрову забарабанил град огненных и воздушных снарядов, но он держался, поглощая энергию атаки. Несколько особо метких прошли мимо и полетели в спину Борису, но я вовремя среагировал, выбросив руку и создавая дополнительную водяную стену, чтобы защитить напарника.

Прихвостни Медоеда тоже не сидели без дела. Дым вокруг нас то и дело вспыхивал пламенем и свистел режущими воздушными линиями. Они явно пытались нащупать слабое место в нашей защите.

Борис выпрямился во весь свой немалый рост, отряхивая каменную крошку с плеч. Его широкая грудь тяжело вздымалась.

— Тигр, — прорычал он, не сводя глаз с Медоеда. — Я сдержу эту образину. А ты займись мелочёвкой. Уложи их, чтоб не путались под ногами. А потом вдвоём разберёмся с уродом. И не церемонься там. Бей наповал.

Я кивнул. Медлить было нельзя. Повернувшись, сорвался с места и нырнул в туман, оставляя Бориса один на один с чудовищем. За спиной раздался рык и грохот — схватка возобновилась с новой силой.

Дым обволакивал меня со всех сторон, словно живое существо. Струился, пытался запутать. Но я точно помнил, откуда прилетели снаряды.

Первого противника почувствовал раньше, чем увидел. Жар Рубина полыхнул где-то слева, совсем рядом. Я крутанулся на месте и выбросил руки, направляя силу Аквамарина. Прозрачная волна захлестнула невидимого врага, сбивая его с ног и впечатывая в землю. Сорвался вперёд и ударил ногой, вырубая и сдирая с лица маску Голубя.

Один есть. Двигаемся дальше.

Туман впереди вспыхнул блеском Сапфира. Я тут же упал на землю, и над головой просвистела нить режущих воздушных линий, готовых искромсать моё тело.

Может, самоцветы у них и дрянные, но пользоваться явно умеют. Если это наёмники, то их кто-то хорошо готовит.

Перекатился по брусчатке и вскинул руку, посылая огненную волну. Туман на миг расступился, открывая двух противников в серых плащах. Они пытались укрыться за воздушными щитами, но волна Рубина смела их, опрокинула навзничь. Два удара сердца — и они уже без сознания лежат у моих ног. Маски сняты.

Времени удивляться тому, насколько технично я двигался и сражался — не было. Но отметил, что чувства обострились, а контроль над своим телом и окружением стал намного лучше.

Трое готовы. Ещё двое.

Похоже, мои успехи их напугали. Потому что туман впереди заметался, и к топоту ног добавилось частое, загнанное дыхание.

Отлично. Будем брать тёпленькими.

Рванул следом, легко и бесшумно, словно тень. В несколько прыжков настиг первого беглеца, сбил его с ног ударом в спину. Тот вскрикнул и покатился по брусчатке. Его товарищ остановился, заозирался, явно потеряв ориентацию в густом мареве, но всё же схватил товарища, помогая тому подняться.

Я выпрямился в полный рост, чувствуя, как мои руки окутывает пламя Рубина. Прищурил глаза и улыбнулся под маской. По горлу прокатился глухой звериный рык. Голос Тигра.

— Подумайте дважды, хотите ли вы со мной связываться, — прошипел я, и от моего огня туман расступился, словно в страхе шарахаясь в стороны.

Внутри всё вскипело от ярости и предвкушения. Такие же дикие, первобытные чувства я испытывал во время схватки с Лебедевым.

Постарался как можно точнее прочувствовать и уловить это состояние. Ведь именно оно было следствием особенной силы моей маски.

Противники, похоже, уловили исходящую от меня угрозу. Застыли на миг, дрожа всем телом. А потом развернулись и побежали прочь, спотыкаясь и оскальзываясь.

Ну уж нет. От Тигра не сбежишь. Пара мощных прыжков — и я уже рядом с ними. Удар ногой в спину первого, и тот полетел лицом в стену, после чего сполз на землю.

Второй развернулся, пытаясь поставить блок, но где ему тягаться со мной.

Уклонился от его неуклюжего замаха и ударил в корпус, вышибая воздух из лёгких. Он согнулся пополам, хватая ртом воздух. Я схватил его за шиворот, поджигая огненными ладонями плащ.

Противник резко отстранился, пытаясь скинуть горящую одежду.

— Никогда не поворачивайся спиной к хищнику, — раздался мой рык, и после пары точных ударов последний прихвостень отправился в забытье.

Ещё две маски голубей подцепил на пояс, поскольку в хранилище не осталось места, и рванул обратно, туда, где до сих пор не стихали звуки сражения.

Прошло не больше пары минут, но картина, открывшаяся моему взору, заставила замереть. Борис стоял в окружении полуразрушенных земляных и каменных щитов, покрытый кровью и многочисленными ранами. Его одежда местами изорвана, в боку зияла огромная рана от когтей. Но он продолжал сражаться, упрямо, раз за разом вскидывая кулаки и обрушивая на монстра каменный град.

Медоеду тоже досталось. Из его лап и груди торчали длинные каменные шипы, шерсть местами покрылась кровавыми пятнами. Но он словно не замечал ран. Рычал и бросался вперёд, снова и снова, осыпая Бориса ударами когтей, из которых продолжал валить дым.

Его глаза горели безумным огнём, из-под маски капала кровавая пена. Всё, что раньше было человеческого в этом существе, ушло. Зверь полностью подчинил себе носителя маски. И намеревался рвать и убивать, пока не упадёт замертво сам.

Кажется, до меня дошло, почему Кошачий Глаз запрещён.

Борис и Медоед сцепились в очередной раз. Чудовищная лапа, вся в дыму, метнулась к Медведю, явно целясь в незащищённый бок. Но в последний момент Борис успел вскинуть руку, возводя каменный барьер. Лапа с хрустом впечаталась в преграду, расколов её на части и отшвырнув Бориса назад.

Но Медоед и не думал останавливаться. Вторая лапа, невероятно длинная и изломанная, обогнула щит и устремилась к горлу Медведя. Казалось, в этот раз Борису не успеть среагировать. Когти вот-вот вонзятся ему в глотку…

Но я уже был там. Одним стремительным рывком преодолел разделяющее нас расстояние и вбросил ногу вверх, выбивая лапу чудовища. Удар получился такой силы, что Медоед взвыл и отшатнулся.

И если бы не покрытие изумруда, вероятно, моя нога не осталась бы целой.

— Долго ты возишься! — буркнул Борис. Он тяжело поднялся, опираясь на мою руку.

— Эта мелочь оказалась на удивление шустрой. Какой план?

Борис оскалился в ответ, явно настраиваясь на бой. Его тело окутало коричневатое свечение Корунда.

— Бить сильнее, чем эта тварь.

Медоед взревел и кинулся на нас, сокращая дистанцию. Но теперь нас было двое. Мы закружили вокруг монстра в смертоносном танце, осыпая его градом ударов. Борис обрушивал на врага каменные глыбы и острые шипы, раз за разом пробивая его защиту. А я обволакивал Медоеда струями воды, сковывая движения, а затем швырял в него огненные снаряды, стараясь вытягивать их в некое подобие копья.