— Давайте, и эликсира плесните, чуть-чуть, на один пальчик.

Местный разливающий наполнил стакан пивом примерно на две трети, долив до верхов самогон:

— Пальчики разные у всех, — он подмигнул.

Тиша не противилась, сделав глоток охлаждающего рот и обжигающего желудок коктейля. С этим напитком торопиться не стоит.

— Присаживайся, красавица.

Суарес присела на лавку напротив играющих в домино.

— Ты что так запыхалась? Убегала от кого?

— Да так, от местной шпаны. Воспитание нынче оставляет желать лучшего.

Мужчина, угостивший Тишу, более тщательно рассмотрел её:

— Что такая прелестная девушка забыла в кварталах Нижнего города? И за километр видно, что ты не отсюда.

— Да, прозорливый друг, я не отсюда. Даже не из этого мегалополиса. Я ищу одну девочку, она дочь моего старинного друга, потерялась давно, ещё во время покушения на королевскую семью в прошлом году.

— А что же твой старинный друг не ищет дочурку?

— Скорее всего, его нет в живых. И девочка теперь сирота, я хорошо знала их семью. Сомневаюсь, что кто-то сможет предоставить ей хороший приют.

— Да, дела… — разливающий вздохнул, наполняя бокалы своих товарищей. — Так давно потерялась. Её, должно быть, подобрали гвардейцы и отправили в приют.

— Всё может быть, но по моей информации она могла уехать с байкерами, что гостили в городе, разбив лагерь на пустыре в паре кварталов отсюда. Она успела с ними познакомиться, а когда в городе началась паника, то бежала к ним. Это всё что мне известно. Если бы я знала, куда они отправились, то имела бы шансы найти малышку.

— Я знаю, что они покинули город почти сразу после начала волнений. Но вот куда направились, одним им известно.

Тиша осушила стакан, потом ещё один. После окончания партии в домино, остальные пенсионеры рассказали пару неприличных анекдотов, а когда одного из них позвала домой пожилая жена, Суарес поняла, что пора и ей честь знать. Поблагодарив своих новоявленных собутыльников за тёплый приём, она, слегка пошатываясь, побрела куда глаза глядят.

Ноги сами вели её, пока хмельная голова делала вид, что размышляет о том, что делать дальше и как продолжать поиски. Придя немного в себя, Тиша Лилия поняла, что стоит перед входом на элеватор в Верхний город. Дав волю инстинкту, она вошла внутрь, рамки металлоискателей починили, пришлось, делая вид трезвой леди, выкладывать из карманов всё металлическое и медленно плыть в центр цивилизации и культуры мулсаторского мегалополиса.

Воздух Верхнего города встречал лёгкие Тиши своей относительной свежестью. Здесь ни драных кошек, ни бродячих собак, ни уж тем более крыс со змеями не встретишь, по крайней мере, настоящих. Вот в человеческом облике этих тварей хоть отбавляй.

«Когда-то этот город и эту страну я хотела изменить, — если бы не алкоголь в её крови, Лилия бы всплакнула. — А ведь Мулсатор это не каменные джунгли прогрессивного урбана. Мулсатор — это люди, а они не меняются».

Тиша заглядывала в витрины магазинов. Такие стильные, красиво украшенные. Будь то бутики одежды или сувенирные лавки, всё дорого и со вкусом, ничего лишнего. Люди гуляли разодетые, модные, красивые. А внутри каждого присутствовали комплексы, страхи, грязные мысли. В головах роились думы о собственных пороках и мелких грешках, под кожей пряталась меркантильность и прочие низменные качества. Мало в ком можно найти доброту незнакомца, искреннюю улыбку, желание радоваться, а не получать удовольствие. Это ведь настолько разные чувства, а многие их путают.

Тиша всегда была наивной, велась на поводу своей сестры-близнеца, но когда Мэрил попалась в руки королевских гвардейцев, Лилия впервые на долгое время оказалась без сестры под боком, она чувствовала уязвимость, боялась этого мира. Даже Горн, который всё время её утешал, не мог привести её в равновесие. Она должна была дойти до этого сама. А теперь, когда Мэрил находилась в руках Изира Гримми, захватившего власть над сознанием Арины, королевы самопровозглашённой державы Порта Огненного Моря, Тиша вообще осталась предоставлена сама себе.

Ни сестры, ни соратников, только одна она. Сейчас Лилия бы с удовольствием встретила Шарлоту. Она обняла бы её крепко-крепко и не отпускала бы долго-долго, а потом вернулась бы на запад, домой. Изир бы освободил Мэрил. Это наивное счастье было так далеко. Тиша одна, теперь она сама за себя стоит. Да, она может показать себя в драке, школа телохранителей не прошла мимо, она всё ещё в хорошей форме, но она одна. Теперь Суарес сама решает: куда ей идти, кому верить, за кем следовать, даже сестра никак не может повлиять на её решения.

Это так страшно, странно, но будоражит. Словно только сейчас, в тридцать четыре года она чувствует себя абсолютной хозяйкой своей судьбы. Конечно, сестра не полностью её подавляла, но в определённом смысле держала в рамках, возвращала из облаков на бренную землю, не давала поэтичным наивным мыслям разгуляться в полной мере. И вот теперь, она, Тиша Суарес, пьяная, весёлая, взросла тётя, может вприпрыжку скакать по хрустальной мостовой, обнимать бульварные фонари и танцевать с рекламными баннерами в ярких переливающихся огнях.

Здесь, в Верхнем городе, ощущение, что войны нет, и не было. Богачи всё так же красиво живут, ходят на выставки и в театры. Может, их стало меньше после эпидемии, но не настолько, чтобы это явно почувствовалось, по крайней мере, Тише так казалось.

Суарес прошла мимо маленького театра, в который ходила с Мэрил на перфоманс. Старшая сестра тогда потянула её туда практически силком.

— Что ещё за перфоманс? Что это такое?

— Тиша, ну ты совсем отстала от культурной столичной жизни. В современном искусстве есть две основные формы: перфоманс и инсталляция. Ко второй уже все привыкли, это и спектакли, и готовые картины, а перфоманс это процесс.

— Не понимаю.

— Ну, смотри, когда художник сидит и срёт — это перфоманс, а когда он закончил дело и подтёрся, то куча дерьма, которую он оставил — это инсталляция.

В итоге они оказались в камерном зале, где около ста человек наблюдали за девушкой в кубе, которая на протяжении двух с половиной часов изображала различные эмоции, выдаваемые ей на электронном табло.

«Это искусство на любителя», — подумала тогда Тиша. Но позже она с сестрой приходила сюда неоднократно и наблюдала за более крутыми перфомансами, которые назывались «Подкидыш», «Жертва аборта», «Загнанный зверь», они произвели на неё настоящее впечатление.

Бредя по оживлённой улице Верхнего города, что никогда не спит, дальше, Лилия увидела забегаловку, в которую когда-то заходила с Арувном. Там делали отличное крафтовое пиво и шикарную пиццу на тонком тесте. Она наливала несовершеннолетнему Подснежнику пиво, чувствуя себя доброй феей-крёстной, балующей своего «племянника».

Впереди красовался вход в станцию метрополитена. Тиша тут же вспомнила, как встретилась с Горном там сразу после погони королевских гвардейцев. Тогда Мэрил схватили. Горн… Он утешал её, как мог, он был очень хорошим другом. Может, сестра и была отчасти права, что они ошиблись, избрав его своим лидером, такого прямолинейного и рискового.

«Было так опрометчиво всё бросать…»

Бежать из Мулсатора, оставив их с Арувном, всех остальных Цветов.

Горн всегда разгонял людей из вагона метро, в который они заходили своим ударным отрядом с поэтическим названием «Букет невесты». Это были такие лихие, но ценные для Лилии времена. Времена, когда она была совсем другим цветком — Васильком.

Тиша бродила так долго, что уже добралась до места, откуда увидела дворцовые огни. С обителью королей воспоминания были связаны исключительно грустные. Тиша вспомнила глаза Горна, когда тот сообщил, что Изир застрелил женщину-повара, не поняв его указаний. Тогда же их схватили, Экболиума и Фиалку. Гримми пропал, на него свалили все грехи: предательство, слабость, никчёмность. А оказалось, что предала всех её родная сестра. Но, несмотря ни на что, Тиша последовала за Мэрил после подрыва. Удрала домой к родителям, подальше от хаоса, виновницей которому приходилась.