— И она тебя обманула?

— Представь себе — нет. Не успела, я думаю. А, может, даже и не собиралась: все-таки я ей была нужна, как принцесса. — Девушка глубоко вздохнула и поставила пустой бокал на ковер.

— Дело в том, что остальные родственнички — те, кого отец все это время приближал к себе, — почувствовали угрозу своему положению и ополчились на меня всем скопом. Ясное дело, родная дочка снова у короля в милости, поэтому всякие двоюродные племянники могут сразу же и забыть о своих притязаниях на наследство.

Тим согласно кивнул и поерзал на диване, пытаясь незаметно придвинуться поближе к девушке. Та, казалось, не замечала этого, увлеченная своим рассказом. Щеки у нее зарумянились, голос звенел от возбуждения. И еще от Лесаны ощутимо пахло джином.

— Начали нашептывать отцу, что мы с матерью, мол, планируем отстранить его от власти. Абсурд, конечно, но папаше с его паранойей многого и не надо. Возненавидел меня пуще прежнего, и принялся искать пути окончательного избавления от неугодной доченьки. Хорошо, у меня были друзья в его канцелярии: в один прекрасный день я узнала о том, что на столе короля уже лежит приказ о заключении меня под стражу. Обвинение в государственной измене, сговоре с целью свержения монарха и узурпации власти… полный набор, в общем, — криво усмехнулась девушка.

— И что же ты предприняла? — Тим неловко попытался тронуть ее за колено, но Лесана тут же отодвинулась.

— А что мне еще оставалось? Сбежала я. Покинула Сантуриан в ту же ночь, не дожидаясь ареста. Отправилась к одному другу, офицеру разведки — он мне уже давно симпатизировал — и убедила его бежать вместе. Этот человек, Роланд, тоже успел настроить против себя как моих родственничков, так и папашу-короля. В основном тем, что постоянно выступал за признание моих прав и защищал меня от нападок этой своры. Если бы полетела моя голова — ему бы тем более не поздоровилось.

Лесана смотрела невидящим взглядом куда-то сквозь Тима. Казалось, сейчас она вновь переживала события той судьбоносной ночи.

— Короче, уговорила я его бежать. Еще до рассвета мы собрали самое необходимое, и вышли в море на его акватифе, — она кивнула на окно, за которым покачивался на волнах пришвартованный катер.

— Вы, значит, вдвоем бежали? А как же твоя мать? — спросил Тим.

— Мать? Ты думаешь, я должна была взять ее с собой?

— Да нет, конечно же, просто…

— Ну предупредила я ее, ясное дело, — отрезала девушка, — а дальше каждый за себя. Той ночью наши пути разошлись окончательно. Уже потом, через несколько месяцев, я узнала о том, что с ней произошло. Как-нибудь расскажу, — она подняла руку, жестом упреждая вопрос юноши. — Сейчас неважно.

— Мы с Роном отправились прямиком сюда. Этот дом раньше принадлежал ему.

Лесана внезапно умолкла, прислушиваясь к чему-то невидимому за окном. Тим навострил уши, но ничего, кроме глухого шума прибоя, так и не уловил.

— Лесана, — нарушил он затянувшееся молчание, — а почему у него здесь дом? Прямо в океане? Если я правильно понимаю, то отсюда до вашего континента — несколько тысяч миль, верно?

Девушка коротко кивнула.

— Все правильно понимаешь. Между нами и вами — примерно пять тысяч миль океанского пространства.

— Сколько же вы?…

— Примерно сутки, — усмехнулась девушка. Ты же у нас математик, да? Вот и рассчитай среднюю скорость акватифа.

— Не может быть, — засомневался Тим, — двести миль в час, да ты что? Под водой?

— Именно, — с победоносным видом кивнула Лесана. — Двести двадцать узлов. А ты как думал, это же секретная разработка. Второго такого в природе не существует.

— Слушай, но что это вообще за дом? Почему именно здесь, прямо в открытом море, да еще и на территории Архипелага?

— Знаешь что? — решительно проговорила девушка. — Я, пожалуй, возьму и сделаю себе еще мартини. Ты будешь?

Лесана поднялась на ноги, быстрым движением одернула платье и подняла с пола свой бокал — при этом ее слегка качнуло.

— Нет, мне, наверное, достаточно, — ответил Тим.

«Ей, вообще-то, уже тоже.»

Он проследил взглядом за девушкой, с удовольствием наблюдая за изгибами стройного тела, обтянутого узким платьем. Потом вспомнил, как украдкой подсматривал за Лесаной на своем острове, когда она сидела там на камнях, обнаженная по пояс, и поспешно закинул ногу за ногу, чтобы не выдать девушке охватившее его жгучее желание.

Вернувшись со своим напитком, Лесана изучающе посмотрела на юношу и снова уселась в свое кресло. Ее фиолетовые глаза излучали довольство — как будто бы девушка знала, что с ним происходит, и в глубине души наслаждалась этим. По крайней мере, Тиму так казалось.

Его мысли зацепились за непонятное слово, которое она произнесла, когда упоминала про своего отца.

— Лесана, послушай, а что такое «полнолуние»?

Девушка немного замялась, явно обдумывая ответ. Всего на пару мгновений, но этого было достаточно, чтобы заметить ее замешательство.

— Ну просто у нас… другие светила, понимаешь? С той стороны земного шара ваши пять сфер не видны.

Тим кивнул — он уже и раньше догадывался о том, что второе полушарие планеты должны освещать какие-то другие сферы. Иначе тот «континент» был бы постоянно погружен в темноту.

— Так вот, а полнолуние — это бывает раз в месяц, когда наше ночное светило сияет в полную силу.

— А сколько же у вас всего светил?

— У нас только два, — с непонятным ему раздражением ответила Лесана, — одно дневное и одно ночное. Впрочем, давай сейчас не будем об этом, мы уходим от темы.

— Хорошо, конечно, — поспешно согласился юноша.

— Теперь расскажу тебе про дом. И про Роланда.

На ее лицо снова набежала грустная тень, голос зазвучал глуше.

— Ты, конечно, не знаешь о том, что ваши власти осведомлены о существовании Цедонии. Мало того, наши страны поддерживают тайные дипломатические отношения. Само собой, это известно только высшим военным кругам, а также магистрам Академии. Простые люди, ну типа тебя, — они не в курсе.

— Ага, — подтвердил Тим, проглотив сравнение с «простыми людьми», — у нас все считают, что земля плоская, словно блин. И что, помимо Архипелага, в мире больше не существует никаких обитаемых территорий, а тем более — стран.

— Ну, вот видишь. Что касается Цедонии, то, хотя ваше существование и не является секретом, но из-за огромного расстояния и недоступности Архипелаг официально считается страной отсталой и малоинтересной. Поскольку генерал-император не желает допускать наших послов на свою территорию, а мой отец отвечает ему тем же, то встречи и переговоры проходят в открытом океане. То на борту корабля, то на каком-нибудь секретном островке.

— А этот особняк?

— Опорный пункт нашей дипломатии, — коротко усмехнулась Лесана. — Ну, в смысле, разведки. Вашим про него ничего не известно, потому что, если ты еще не догадался, мы сейчас находимся в нейтральных водах, далеко от подвластной Архипелагу части океана. Роланд, он был человек… неординарный. Раньше здесь был обычный военный пост, который он велел снести и выстроить вместо него целый особняк, напоминавший ему о родном городе. Дело в том, что Рону по долгу службы нередко приходилось проводить здесь многие месяцы; а однажды он прожил в этом доме целый год. Поэтому он и решил ни в чем себе не отказывать. Держал целый штат прислуги, даже гостей принимал. Экзотика, понимаешь ли… а он очень любил экзотику.

— Так, значит, в ту самую ночь — вы с ним отправились сюда?

— Именно так. Дом тогда стоял пустой, Роланд уже долгое время жил в Сантуриане, потому что отец больше не доверял ему и держал при себе, чтобы иметь возможность присматривать за ним как следует. Конечно же, папаша сразу догадался, куда мы могли исчезнуть. Погони по горячим следам он отправить не мог, потому что этот акватиф — единственный в своем роде экземпляр, а на обычном военном корабле сюда и за неделю не доберешься.

— Но так просто он это дело не оставил?

— Ну, ясное дело! — Лесана отхлебнула мартини, немного пролив себе на платье.