— Да, спасибо, — пробормотал Тим, по-прежнему слегка ошарашенный неожиданно яркой переменой во внешности девушки. Похоже, что она еще и накраситься успела.

Подав ему высокий фужер с пенящимся вином, Лесана подняла свой бокал:

— Ну что же, давай выпьем за твое освобождение, Тим.

Он сделал небольшой глоток восхитительно вкусного, слегка терпкого шампанского, а девушка продолжила, слегка пригубив мартини:

— Вот и отлично, а теперь расскажи-ка мне правду.

— Правду? — непонимающе переспросил Тим. — Что ты…

— Ну как, правду о себе. Как ты оказался на том острове? — Девушка буравила его пронзительным взглядом фиолетовых глаз, подавшись вперед в своем кресле.

— Так я же говорил тебе, Лесана — я биолог, участвовал в экспедиции от Академии, — неуверенно проговорил Тим. Столь неожиданный поворот разговора сбил его с толку.

— Никакой ты не биолог, — отрезала девушка. — Помнишь того вилочника, под водой?

— Ну да, а что?

— А то, что это никакой не вилочник, если хочешь знать, а сифонофора. Вилочники — они, вообще-то, рогатые такие. В лесу живут, а вовсе не в море. Был бы ты биолог, сразу бы меня поправил.

Тим ошарашенно молчал, лихорадочно пытаясь изобрести что-то правдоподобное.

— У тебя были проблемы с военными, да? Тим, ты ведь уже догадался, что я не на их стороне, даже наоборот, правда? Так что не бойся, и ничего не придумывай — это важно. Как ты оказался на острове?

Юноша снова попытался отвести взгляд, но не мог: большие глаза девушки притягивали его, словно магнитом. В голове слегка зашумело — неужели от одного лишь глотка вина?

— Говори давай! — настойчиво повторила Лесана.

— Меня арестовали и высадили на этом камне! — неожиданно для себя выпалил Тим. — Оставили там умирать, а я выжил — ты это хотела знать?

— Так, это уже лучше, ага, — она успокаивающе потрепала его по колену. — Что-то подобное я и подозревала. Почему тебя арестовали?

Тим замялся, нерешительно глядя на девушку. Зачем она все это выспрашивает?

— Да не беспокойся ты, говорю же: они и мои враги. Мы с тобой на одной стороне, Тим.

— Ну хорошо, я расскажу тебе, при одном условии.

— Каком-таком условии? — улыбнулась девушка.

— Если ты тоже расскажешь мне правду о себе! — порывисто ответил юноша. — Я тебе доверяю, Лесана, и ты мне тоже можешь.

— Ну, там посмотрим, — она снова пригубила мартини, — кое-что расскажу тебе, конечно. Чтобы знал, с кем ты имеешь дело. А то смотрю, ты уже давно… интересуешься, — хитро прищурилась девушка.

— В общем, я действительно учился в Академии, — начал Тим, — только на математика. А кроме учебы занимался кое-какими своими исследованиями, ну, скажем так, не совсем легальными.

— Интересно, какими же это?

— Хотел получить доступ к астрономии и физике. Меня, знаешь ли, с детства интересовало устройство нашего мира, вот я и копал потихоньку… в архивах, секретных базах данных, запретных энциклопедиях…

— Устройство этого мира, правда? — глаза девушки вдруг загорелись непритворным интересом, — а ну-ка, расскажи поподробнее. Что же тебе удалось раскопать?

— Да не так уж и много, — Тим решил пока не рассказывать ей про числовой ряд, — но кое-что интересное выяснил. Например, ты знаешь о том, что многие наши острова имеют искусственное происхождение? Или о том, что земля на самом деле круглая, как шар, а на другой стороне этого шара, за океаном, есть множество неизвестных архипелагов?

Лесана теперь смотрела на него с необычно серьезным видом, слегка кивая головой. Казалось, она что-то взвешивала в уме.

— Так вот, в один прекрасный день спецслужбы прознали про то, чем я занимался, — продолжал Тим, — и я был арестован.

— Примерно с месяц меня продержали в тюрьме на Чезмерри, допрашивали почти каждый день. Хотели знать, нет ли у меня сообщников, и как я получил доступ ко всем этим данным. Когда они поняли, что я до всего дошел собственным умом, то, похоже, даже разочаровались. Суда никакого не было: однажды ночью меня просто бросили в трюм военного корабля и вывезли на тот самый остров. Там и оставили, с ведром для дождевой воды. А через три месяца, точнее, через восемьдесят девять дней, там появилась ты.

— Интересно, почему тебя вообще оставили в живых, — задумчиво протянула Лесана. — Когда речь заходит о государственных тайнах, они обычно, знаешь ли, не церемонятся.

— Понятия не имею, — скривился Тим, — может быть, они решили уморить меня медленно?

— Ну, может быть, конечно… Впрочем, сейчас это уже неважно.

Лесана распрямилась в кресле, отставив свой бокал в сторону.

— Спасибо, за откровенность, Тим. Можешь быть уверен — все, мне рассказанное, дальше меня не пойдет.

Он с благодарностью посмотрел на девушку и осушил свой фужер до дна: отчего-то вдруг сильно пересохло в горле.

— Что ж, теперь моя очередь, да? — она смотрела на него без тени улыбки.

— Только сначала, Тим, ты должен принять решение. Постарайся подумать как следует, это очень важно, а времени у нас с тобой мало.

— Что за решение? — удивленно спросил юноша.

— У тебя есть выбор между двумя вариантами. Первый — я сегодня же отправляю тебя туда, куда ты захочешь; ну, где у тебя будет возможность спрятаться. Хочешь — на Чезмерри, хочешь — на южные острова, или туда, откуда ты родом. Где ты родился, кстати?

— На Кизи, — пробормотал Тим, удивленный услышанным, — а как это ты меня туда «отправишь»?

— Скажем так, у меня есть такая возможность, — ответила Лесана, — но больше я скажу тебе только тогда, когда ты сделаешь свой выбор.

Он промолчал, пристально глядя на девушку.

— Так вот, ты можешь отправиться, куда пожелаешь — или присоединиться ко мне. Если ты выберешь второе, я расскажу тебе о том, кто я и откуда. Но справедливо и обратное — если я расскажу тебе это, пути назад уже не будет, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул юноша, — но что значит «присоединиться к тебе»?

— Мне кажется, ты сможешь мне помочь. А помощь мне, признаться, очень нужна. Поэтому мы будем путешествовать вместе, потому что я в некотором роде тоже… исследую устройство этого мира. Только тебе надо знать, что эти исследования очень опасны, — она показала на свое плечо, — сам понимаешь, с военными шутки плохи. Больше я пока не могу рассказать, сначала ты должен решить.

— Я согласен! — быстро ответил Тим. — Я поеду с тобой!

Лесана широко улыбнулась.

— Что, даже думать не будешь? Взвешивать все «за» и «против»?

— Я уже все взвесил, давно уже, пока ждал тебя, знаешь? Я же догадывался, кто ты такая…

— Знаю, — коротко ответила девушка. — Знаю, что догадывался, и что думал — тоже знаю. И все равно, подумай еще раз хорошенько, Тим. Я ведь совсем не та, за кого ты меня принимаешь, несмотря на все твои догадки. А когда ты узнаешь — отказываться будет уже поздно, я тебя предупреждаю еще раз.

Он посмотрел ей прямо в глаза. Большие, темно-фиолетовые. Глубокие, как океан вокруг.

— Не передумаю. Вот увидишь, кем бы ты не оказалась — не передумаю никогда.

— Ну хорошо, — она неожиданно грустно вздохнула, — тогда слушай.

Повозка мерно покачивалась на кочковатой дороге, поскрипывая плохо смазанными колесами. Среди мокрой от росы травы неторопливо трусила дымчатая кобылка, прядая ушами и время от времени ухватывая пук особо сочной на вид растительности. Небо постепенно светлело, а над восточным горизонтом уже появилась тонкая изумрудная полоса, знак приближающегося рассвета. С озера тянуло утренней свежестью, над темной поверхностью воды курилась плотная завеса тумана.

Киара выбросила в придорожные кусты огрызок только что доеденного яблока и оглянулась на девочку: Тилли мирно посапывала в глубине повозки, свернувшись в клубочек под толстым шерстяным одеялом.

Когда они вчера вечером выехали из деревни, девочка находилась в состоянии, близком к истерике. Киара никогда не умела правильно обращаться с детьми, но ей все-таки удалось успокоить дрожащего от пережитого кошмара ребенка. Ласковые слова, отвлекающие вопросы и рассказанная девочке сказка про отважного кота-путешественника сделали свое дело. С жадностью умяв три куска жареного кролика с тремя горбушками хлеба (она настояла на том, чтобы Киара отдала ей все горбушки), Тилли обессиленно растянулась на устилавшем дно повозки сене и через пять минут уже тонко посвистывала носом, провалившись в глубокий и безмятежный сон.