Камень упал в траву красной стороной вверх — сверкающая капля крови на зеленом ковре. Ни секунды больше не сомневаясь, Диверсантка вскочила на ноги, сунула его в карман и в следующее мгновение уже быстро, как белка, взбиралась на высоченный дуб, чья крона величественным зонтом нависала над всей поляной. Раскидистые, крепкие ветви дерева давали необходимую опору ногам: подтягиваясь на руках, она за несколько минут буквально взлетела на самую вершину — и затаилась, прижавшись гибким телом к морщинистой коре. Отсюда было видно все поле и деревню за ним, зажатую на перешейке между двумя большими озерами: она насчитала двадцать семь крыш и один церковный шпиль. Откинув со лба непослушные каштановые волосы, девушка принялась внимательно изучать кукурузное поле, мысленно поделив его на квадраты и пытаясь обнаружить среди зелени что-либо подозрительное: темное пятно, движение, солнечные блики на металле — любые признаки того, что где-то там, среди густой поросли, прячется наблюдатель. Однажды, вспомнилось Диверсантке, она точно так же высмотрела лазутчика из вражеского клана, полдня просидев на верхушке высоченной сосны и наблюдая за окружавшими деревню полями. Высмотрела — и убила первой же стрелой.

Она ничего не заметила. Пару раз девушке показалось, что среди толстых стеблей что-то промелькнуло, но это опять могла быть та же самая лиса. Или еще какое-нибудь животное. Или наемник, высматривающий ее среди деревьев. Можно, конечно, попробовать найти и другую дорогу до места перехода, чтобы не приходилось покидать спасительное укрытие леса, но она знала, что это было бы только бесполезной тратой времени. Судя по ее карте, лес этот нигде не примыкал к Границе, поэтому ей не удастся избежать населенных людьми мест. Диверсантке уже приходилось несколько раз совершать переходы (которые неизменно шокировали ее снова и снова), она была два раза на Синей и один раз на жуткой Желтой Территории. И карты разведчиков еще ни разу ее не обманывали: порталы оказывались именно там, где они и должны были оказаться, с точностью до пары сотен ярдов. Обычно не отличающиеся большой точностью, подобные карты никогда не ошибались в том, что касается прохождения Границы.

Так что она может или просидеть на этом дереве еще несколько часов, высматривая в кукурузе потенциальных врагов, — или отправиться дальше прямо сейчас.

Девушка слегка сощурила большие миндалевидные глаза и попыталась рассмотреть деревню, но до нее было слишком далеко и ничего, кроме крыш, толком видно не было. Интересно, что же за клан обитает здесь, в непосредственной близости от Алого Леса? В тех местах, откуда она пришла, поговаривали, что приграничным кланам лучше не доверять вообще — люди там странные и кто знает, сколько среди них тех, с другой стороны? Рэндалл как-то рассказывал ей об одном городе у самой черты: тамошний клан с годами все больше и больше отчуждался от остальных, постепенно прекратив все торговые связи и перекрыв доступ на свою территорию. Вожди засылали туда шпионов, но ни один не вернулся назад, и в конце концов они решились собрать объединенное войско, чтобы заставить жителей открыть ворота.

Когда отряды двенадцати кланов подошли к городу, тот оказался покинутым: ни одного человека, ни даже бродячих животных им обнаружить не удалось. Рэндалл, как опытный разведчик, был в числе тех, кому поручили первыми войти в селение и прочесать его опустевшие улицы и дома: то, что они там увидели, с тех пор не подлежало разглашению под страхом сурового наказания. Еще до наступления темноты вожди приказали солдатам сжечь город дотла и возвращаться на свои земли.

Диверсантка не раз и не два пыталась выведать у своего друга подробности произошедшего, но Рэндалл только отворачивался от нее, мгновенно суровея взглядом и давая понять, что разговор на этом закончен. Поговаривали, что жители проклятого города совершили массовый переход — и только потом, уже побывав на Желтой Территории, она отчасти догадалась, какие жуткие вещи могли там случиться…

Нет, ничего она здесь больше не высидит, решила девушка. В этот раз, похоже, все-таки придется сыграть наудачу.

Быстро соскользнув с дуба, она подобрала свои вещи: рюкзак, маленький лук и сапоги, которые Диверсантка сняла, чтобы было удобнее лазить. Обувшись и закрепив лук за спиной, девушка еще раз оглянулась на столь привычные ей деревья и осторожно выбралась на опушку леса — напряженная, готовая в любую минуту метнуться обратно. В воздухе снова почувствовалась тягучая влажность, предвещающая грозу: девушка глянула на небо и заметила надвигающиеся с юга темно-зеленые грозовые тучи. Похоже, это может быть даже ураган, подумала она: ну, тем лучше. Жители деревни попрячутся по домам и никто ее не заметит. Поправив за спиной колчан с короткими стрелами, каждая из которых была тщательно смазана сильнодействующим ядом, Диверсантка быстро двинулась через поле по направлению к блестящим под изумрудного цвета солнцем крышам.

Отпустив девушку, он немедленно приказал позвать другую. Раскинувшись на кроваво-красных простынях под балдахином со своим личным гербом (алый бык, топчущий бледно-зеленого дракона), герцог лениво окинул взглядом ее упругое, молодое тело: от холода каменных покоев либо от страха молочно-белая кожа девушки покрылась мурашками, она немного дрожала. Ему это нравилось, он вообще любил, чтобы его боялись. Не сильно, потому что чрезмерный страх всегда порождает ненависть — а в меру, именно так, чтобы чувствовали уважение и не отваживались поднять мятеж. Мятежей герцог терпеть не мог с самого рождения: однажды его товарищ по детским играм, сын капитана гвардии, осмелился столкнуть своего сюзерена с деревянной лошади на колесах. Тогда он пришел в жуткую ярость — поднявшись с пола и отряхнув изящный бархатный костюм, будущий герцог Алого Леса выхватил свою отнюдь не игрушечную саблю и полоснул мальчика по лицу. Брызнула кровь, его вассал с жутким криком повалился наземь, вокруг забегали какие-то люди — а он стоял, опьяненный своим поступком и темно-красными пятнами на собственном клинке и камзоле. С того самого момента герцог полюбил вид крови и узнал цвет власти: он был точно таким же красным, как и почти все вокруг в принадлежащем ему мире.

Девушка нерешительно топталась посреди огромной спальни, не решаясь подойти поближе. Темно-рыжая — и длинные волнистые волосы, и маленький треугольник внизу живота. Они вообще почти все рыжие, его подданные. Наверное, еще девственница, хотя кто их там разберет, деревенских. Впрочем, девственниц он любил даже больше, из-за крови и страха.

— Подойди сюда, не бойся, — он постарался немного смягчить свой голос: девушка, казалось, была готова в любой момент броситься бежать.

— Д-да, ваша светлость, — она покорно подошла к кровати и остановилась, безвольно опустив руки и всем своим видом выражая покорность судьбе. Герцог еще немного посмотрел на нее, любуясь красиво сложенной фигуркой. Он явно пугал ее своей внешностью, подобные ей постоянно испытывали страх перед ним и его собратьями. Герцог прекрасно отдавал себе отчет в том, что простолюдины ненавидят его расу, боятся и ненавидят, но это его совершенно не беспокоило. У них все равно нет другого выхода, кроме как подчиняться и служить — а когда его войска рано или поздно уничтожат проклятого змея, то и последней надежды не останется. Вообще-то он не был садистом и не желал этому народу зла, отнюдь нет, даже наоборот: в их собственных интересах было заботиться о материальном процветании подданных, которое, в свою очередь, означало силу и процветание Высокого Рода. Герцог Бастиан Пятый, Бык Алого Леса и Протектор Территории был, в общем-то, не таким уж и жестоким правителем.

— Ваше высочество желает, чтобы я легла к нему? — слабо подала голос девушка, смущенная его долгим молчанием. Он величественно махнул рукой в сторону пурпурной медвежьей шкуры, покрывавшей половину его ложа.

— Залезай под одеяло, ты же совсем замерзла. Как тебя зовут, дитя?