Семинар получается занимательным, но вряд ли полезным для меня. Тема далека от сферы моих профессиональных интересов и лежит на стыке дисциплин. Междисциплинарная тема, маргинальная. В другой ситуации даже, может быть, назвал бы тему околонаучной, но в этих стенах, разумеется, не рискну произносить столь громкие заявления, дабы не обидеть уважаемых меркурианских коллег. Совсем по-хамски это выглядело бы с моей стороны, однако всю дорогу смущают кое-какие вещи, которые имеют тут место. Начнём с того, что чуть ли не половина присутствующих в зале людей — биологи. Казалось бы, чего им делать в астрономическом институте? Второй момент заключается в том, что обсуждают проблемы, напрямую с астрономией не соприкасающиеся. По крайней мере, я считаю, что не относятся эти вопросы к сфере астрономии. Спорить, конечно, не собираюсь, однако нахожусь в замешательстве. Сидя за большим круглым столом, я держу в руках браслет — тот самый, который Стелла забыла в поезде. Рассматриваю его и думаю о том, что происходящее, как и многое из того, с чем сталкивается современный учёный, — это неизбежность. Философия, конечно, зато правда: чем дальше вперёд уходит научный и технический прогресс, тем больше знаний, опыта и методологических инструментов он требует. Тем глубже одна дисциплина проникает в другую, тем плотнее они соприкасаются, и тем больше междисциплинарных, смежных друг с другом наук мы получаем. Оно и понятно, логично, и, вероятно, даже обоснованно и полезно. Только вот не всегда понятно. Я рассматриваю близнецовский браслет и стараюсь вникнуть в мысль, которую излагает докладчик.

Он рассказывает о ноовеществе и астробиофизике. Ноовещество — сравнительно недавно открытый вид материи, по некоторым характеристикам напоминает фундаментальные поля, я где-то читал об этом. Концепция ноовещества во многом продвинула астробиофизику как науку, если не сказать больше — вокруг этой концепции астробиофизика и зародилась. Я почти не ошибусь, если скажу, что если бы не было ноовещества, то астробиофизики бы тоже не было. В названии дисциплины, кстати, отражены основные компоненты, которые её составляют. Хотя я бы прибавил в название ещё несколько гремучих корней: из слов «философия», «социология» и названий подобных им гуманитарных дисциплин. Но тем не менее, дисциплина называется астробиофизикой, и это общеизвестный факт. Современную астробиофизику трудно назвать точной наукой, это скорее мешанина из догадок и домыслов, приправленная философским началом и глубинным смыслом. Впрочем, следует признать, что, как правило, вначале так и бывает. Всё это и наблюдается при возникновении новых отраслей. У истоков любой новой науки всегда лежит неразбериха и разброд во мнениях. Вроде бы, всегда так было. Не уверен на все сто, но мне так кажется. Апологеты маргинальных знаний уже успели окрестить астробиофизику фундаментальной дисциплиной, но я бы не стал заходить так далеко с преждевременными оценками. Пусть сначала покажут значимость или хотя бы докажут, что ноовещество — это действительно то, за что они его выдают, а потом уже можно будет делать какие-то выводы. Между прочим, тут начинается самое интересное. Дело в том, что большинство современных посылов сводится к тому, что именно с ноовеществом связаны такие понятия, как разумность и духовность. Разумеется, в философском смысле, ибо дать определение разумности или духовности в биологическом или, скажем, физическом смысле лично мне было бы достаточно сложно. Ну да ладно, в контексте семинара этот вопрос не рассматривается, как мне показалось, присутствующие — а некоторые из них являются очень даже авторитетными учёными — принимают ноовещество и его свойства как данность. Поэтому обсуждаемые вопросы лежат в несколько другой плоскости. А конкретнее — речь идёт о необходимости пересмотра понятия обитаемой планеты или обитаемого спутника. Если сейчас такой объект физиками или астрономами рассматривается как сугубо физический или астрономический объект, то в будущем, несомненно, нужно будет применять к нему также биологические категории — таково мнение докладчика. Всё дело в том, что в рамках развития идеи ноовещества получила своё развитие и другая теория — учение о том, что планета и населяющие её живые существа, будь то люди, звери или деревья, самоорганизуются в существо более высокого порядка, в организм планетарного уровня. Как раз к этому сейчас и перешёл докладчик.

— Разумеется, вы все читали недавно опубликованный доклад, — говорит солидный и уважаемый биолог Буранов. — Я имею в виду исследования наших коллег с околоземной станции «Ксения». Согласно этим данным, Земля, почти без всякого сомнения, представляет собой не что иное, как единый организм с прочными и чрезвычайно сложными взаимосвязями. Где ноовеществу, а равно и его носителям, отведена роль некоего мозгового центра, нервной системы, если вы позволите так выразиться. Нужно понимать, что аналогичные исследования с другими объектами пока произведены не были, но вполне логично будет допустить, что все остальные колонии — населённые планеты и спутники — также являются едиными организмами в известных нам рамках — в пределах биосфер и ноосфер этих планет и спутников… Кстати, касательно исследований. Не могу не позволить себе небольшое отступление. Факт не только значимый, но и приятный, — меркурианский доктор Буранов едва заметно улыбается. — Вероятно, не все присутствующие здесь многоуважаемые гости знают, — при этих словах Буранов красноречиво смотрит в мою сторону. — Меркурианский астрономический институт совместно с Меркурианским институтом биологических проблем тщательно изучил методологию проводимых на «Ксении» экспериментов. Не без гордости могу заявить: подобные исследования в ближайшем будущем будут проведены на Меркурии, а точнее — над его поверхностью, со станции, которая находится на околомеркурианской орбите. Заметьте, — Буранов, как мне кажется, обращается непосредственно ко мне, — Меркурий, а не Марс, не Венера или кто-то ещё. И это нужно понимать. — Меркурианец Буранов делает паузу. Аудитория, состоящая по большей части тоже из меркурианцев, тут же реагирует на его слова недолгими, но бурными аплодисментами.

— Доктор Буранов, — воспользовавшись перерывом, берёт слово председатель семинара — пожилой и очень весомый в научных кругах профессор астрономии Крауз. — Позвольте небольшой вопрос?.. Спасибо… Вот вы говорите, что с высокой долей вероятности, колонии на планетах и спутниках являются отдельными организмами. Однако не может быть такого, что все населённые миры, расположенные в Солнечной системе, могут образовывать собой некий сверхорганизм? Ведь между отдельными составляющими (я имею в виду существ, образующих биосферу и ноосферу одной планеты) взаимосвязи есть, и они обнаружены. Почему бы не предположить, что подобные связи существуют между обитаемыми планетами и спутниками?

— Да, я ожидал этого вопроса. — Доктор Буранов слегка почёсывает бровь. — Такая идея периодически высказывается. Однако современные научные представления не позволяют об этом говорить. Нельзя, конечно, упускать из виду такую возможность, более того, необходимо исследовать этот аспект. Скажу даже больше: в нашем институте прорабатываются кое-какие проекты на этот счёт. Но всё же лично мне такая гипотеза кажется несостоятельной. Дело в том, что по современным выкладкам, сила взаимодействия частиц ноовещества не может быть сколько-нибудь ощутимой в масштабах межпланетных расстояний.

— Благодарю вас, — говорит профессор Крауз. — Вы ответили на мой вопрос. Прошу вас, продолжайте.

Доктор Буранов некоторое время молчит, собираясь с мыслями. Сказать честно, мне не понравилась его категоричность в последнем утверждении. Конечно, могу ошибаться, да и вообще я тут человек новый. Но не понравилось. Взял просто так и откинул предположение профессора. Может быть, и в самом деле есть какие-то исследования на этот счёт, но мне почему-то подумалось, что он банально отнекивается. Не могу утверждать, что именно это мне не понравилось, сам до конца не разобрался, но осадок остался — это точно.