Проворот системы и разделение армад, это же изменение космоса принесло людей ближе и собрало их в кучку. Следовало действовать быстро, но в этот раз с якорем-Спартаком все вышло. Зло и безумие Буревестник забрал себе, а людей выбросил прочь, в соседнюю систему, попутно обрушив на них волну целительской энергии, не давшей спасенным умереть в вакууме и во время переноса.

— Что это было?

— Мы справились?

— Как нам помог Спартак?

— В нем произошли изменения?

— Как мы вообще это сделали?

— Не думая, - прорезался насмешливый образ Дюши, - это самое главное теперь! Не думать, но думать, быть злом и не быть им, курить и не курить, спасать и не спасать, быть и не быть одновременно!

— Во загнул!

— Курить слишком много космоса вредно для здоровья!

— Зато безумие Спартака пронеслось мимо, заметили?

— Может, оно ослабело?

— Или мы стали сильнее?

— Тогда надо его еще раз пролечить!

— Вы забыли об армадах врагов!

— Кажется, у меня есть идея! Безумная!

Образ - предвиденье, как две армады влипают друг в друга и превращаются в огромный шар энергии взрыва, затмевающий даже звезду. Еще образ, снюхивание двух армад и подчинение, разделение, удары по врагам сразу в двух местах. Образ - отрицание, тут даже с одной армадой не справлялись!

— Да ты с ума сошел!

— Я же говорил, что идея безумная!

Армады слуг Разрушителя сошлись в драке и убийства будто протрезвили их, помогли сбросить безумие и последние крохи прошлого подчинения, и все это явственно ощущалось Буревестником. Побороть черноту чернотой, если уж та не хотела выходить и каждый ощущал, что предыдущее чрезмерное вдыхание оставило свой след внутри. Пропитало чернотой и желанием убивать, хотя и не сказать, что переполнило, все же такого добра у бойцов группы хватало и раньше.

— Нырнуть в звезду?!

— И утащить их за собой!

— Мы там сами не выживем!

— Мы может и выживем, а Спартак?

— Надо бы в нем дырочку проделать, чтобы стравливать давление безумия! А потом швырнуть в центр армад!

— Хватит этого ребячества, нужно быстро разобраться с ними! Пока мы тут подкалываем друг друга и не даем обезуметь, убивают людей в других системах!

Понимание и сожаление, даже за эти мгновения общения армада, вторгнувшаяся в систему, успела бы убить тысячи и миллионы, разрушить массу всего. В обычных условиях Земля, да что там Земля, даже Содружество на пике своей силы не устояло бы против подобного! Выслали бы флоты, конечно, военной силы у Содружества хватало, но что делали бы с этим излучением зла, безумием, кровожадностью?

Хотя, если излучение создали Хранители, то такая проблема у Содружества никогда и не возникла бы!

— Убивают! И мы убьем, да?!

— Да!

— Для чего мы рождены?

— Убивать тварей!

— Кто их уничтожит?

— Никто, кроме нас!

— Перед нами твари!

Армады разлетались и.. словно бы колебались? Не спешили нападать или вырабатывали новую тактику? Хотя, когда они вообще применяли тактику, кроме навала толпой и попыток поглотить? Или теперь, столкнувшись с Буревестником, слуги Разрушителя решили, что пришла пора поумнеть?

Даже если так, они все равно не успели, так как группа атаковала их первой.

— Спартак, ты снова якорь!

Спартак не отвечал, так что можно было считать, что молчание - знак согласия. Пространство смялось, вбивая две армады друг в друга, словно спеша их смять в огромный космический снежок. Группа оказалась рядом и Дюша, поднеся сигарету ко рту, сделал глубочайший вдох, затянулся так, как не затягивался еще никогда.

Слуги Разрушителя не успели сбежать.

Две армады успели изрядно проредить друг друга, и группа вдохнула часть их так быстро, что слуги Разрушителя успели выстрелить буквально один раз. Затем концентрация зла и черноты внутри Буревестника скакнула выше небес, и они снова стали маяком безумия.

— Они колеблются.

— Неужели в них зародился разум?

— Конечно, мы же надавали им по их тупым разрушительным головам.

— И что?

— Как это что? Разве ты не знаешь, как зародился разум на Земле?

— Как?

Вдох продолжался, концентрация черноты увеличивалась, захлестывала, заливала их с головой, впору было становиться на цыпочки или пытаться всплыть. Сброс в Спартака помогал, но лишь отчасти. После слов о тушении искорки разума отношение группы разом переменилось и Спартака оберегали. У кого-то бродили мысли-образы о лечении Спартака и ими стоило бы заняться, но потом, когда появилось бы время.

А для появления времени требовалось отбросить армады слуг Разрушителя и взывать к Льву, чтобы не появились новые. Лев, конечно, не ответил бы, и излучение, сгубившее часть галактики, не отступило бы так просто, но хоть какая-то передышка стала бы спасением.

— Отставить мысли о Льве!

— Лев зародил жизнь на Земле?

— Ага, Земля была пуста и безвидна, и только лысый Лев витал над нею!

— Отставить шуточки!

— Без них мы точно спятим!

— Может не надо так громко орать?!

— Мы просто еще не привыкли, вот потренируемся и будем потом шептать друг другу с разных концов Галактики.

— Не будем.

— Почему это?

— Кто сможет жить с такой степенью открытости и единения? Мы же сами первые и откажемся, закроемся, возьмем пару уроков у Спартака!

— Так что там с жизнью на Земле?

— Разумная жизнь появилась, когда первая обезьяна взяла палку и треснула другую обезьяну по голове, чтобы та трудилась за нее. Треснутая обезьяна резко поумнела, и сама схватила палку, так началась гонка вооружений и прогресс. Сейчас мы вот треснули слуг Разрушителя по голове и они, возможно, резко поумнели.

Образ - страх, резкое поумнение и разделение армад безумцев. Даже отряд их мог свести с ума многих и, если бы они просочились на Землю? Обсуждение и возражение, что излучение зла все равно влияло и неслось по космосу, просто людей пока еще задевало слабее, чем других.

Не исключено, что и в этом был виноват Буревестник.

— Просто потому, что мы всегда виноваты во всем!

— Нет, ну Льва точно не мы убили!

— Кто-то сказал бы, что он умер так как, мы бежали с Острова.

— Охота вам это замшелое [цензура] полувековой давности перетряхивать?

Разговоры несли в себе помощь, помогали держаться, не тонуть в черноте. Группа втягивала в себя сразу две армады, будто уподобилась джинну из легенд, устремляющемуся обратно в свою лампу. Не просто переход количества в качества, а еще и концентрирование, укрепление, подавление сомнений в слугах Разрушителя. Чтоб стеклянные глаза, повиновение и ни одной лишней мысли в голове (правда их и так там было немного), кроме "убить всех тварей, убить, убить".

Этот рефрен с убийствами повторялся и в самой группе, но странное дело, во второй раз он переносился легче. Давил, звал, побуждал, но легче было не поддаваться этому зову и не впадать в безумие. Жить с ним, в каком-то смысле, тоже привычное для группы дело, просто раньше все было меньшего масштаба.

Сильной группе - большие масштабы, как-то так сказал бы Лев и закурил.

— Вот так!

— Это было нелегко.

— Меня сейчас стошнит.

— Попробуй сблевать виртуально в Спартака.

— Эй!

— А как же огонек разума?

— Так он как раз выбежит наружу от такого! Мы его схватим и сунем в голову, прямо в глаз!

— Только вылечили глаз!

— И толку что-то маловато.

— Нет, он есть, но слишком мелкий, тут надо начинать с нуля.

— Какого еще нуля, когда Земля в опасности? И нуль не смог бы так ловко отражать наши атаки на его безумный разум!

Понимание, соглашения, увод темы, облегчение жизни и Буревестник выстоял, не утонул в черноте и при этом снова обратился в слуг Разрушителя. Тьма кровожадности и безумия пропитывала их изнутри, оседала и ясно было, что в какой-то момент ее станет слишком много и Буревестник уступит.