Поговорить с механиком Егору не удалось. Тот, как подремонтировал стены, тут же и исчез незаметно. Егор даже начал подозревать в нём коллегу Паука, такой же шустрый и незаметный, если пожелает.

От самой грязной работы Егор слинял.

Спросил у Горного где комнаты алхимика, поднялся на второй этаж, но на стук в дверь никто не ответил. Подумав, Егор спустился и заглянул в столовую. Чернобородый был там. Уминал лёгкий завтрак на трёх подносах и семи тарелках, не исключая и две больших кружки с чем-то бодрящим.

Подойдя к столу, Егор поклонился.

— Данакт… Мелентьевич… Можно к вам присоединиться?

— Стоп! — чернобородый поднял руку, а потом кивнул на стул. Егор и присел. — Вижу, ты редко общался с одарёнными богами. Как ты называешь этих… наёмников?

— По именам.

— Вот как. И всё?

— Ну да. Могу Куней рыжей назвать, её это бесит. Требует звать пламенной.

— Понятно. Тогда вот что, в любом деле архиважны тонкости. В Серебре и Малахите как бы не более, чем где-либо ещё. Пожалуй, на Белом важнее, но там своя специфика: мельчайшая ошибка приведёт к смерти. Уяснил?

— Да, Данакт Мелентьевич.

— Так вот, эти твои астральники — Младшая и Средний. Младших принято называть Поднявшимися. Поднявшаяся Куней, понял?

— Да… кажется, — именовать черноборода Егор на всякий случай не стал.

И тот едва заметно усмехнулся.

— А псинку, как его…

— Ме… — Егор споткнулся и умолк. — Пе… Путята! И он кобель.

— Хм, Путята, — лысый бородач наморщил лоб. — Что-то знакомое. Нет, не помню. Ладно. Так вот, Путяту надо именовать Достигшим. Достигший Путята. Уяснил?

Егор молча кивнул.

— А меня и мою жену Марту следует именовать Знающими. Знающий Данакт. Просёк?

— Да, Знающий Данакт.

— Хотя, Марта… — задумался на миг Морж и тень улыбки проявилась на его лице. — Да, Марта скоро поднимется до госпожи Направляющей. Направляющая Марта. Запомнил?

— Направляющая Марта, — послушно повторил Егор и озаботился: — Если она ещё не поднялась… Стоит ли именовать Направляющей сейчас, не примет ли госпожа мои слова за насмешку?

— Нет, — алхимик усмехнулся. — Ей понравится.

— Спасибо за знания, Знающий Данакт.

И Егор не поленился встать и склонить голову.

Морж покивал.

— Усвоил, молодец. Среди простых наёмников, как эта лиса и псинка, церемонии не приняты. Но даже среди них, если встретишь Старшего и более могучего, не забудь именовать правильно. Архиважно! Избежишь многих и многих проблем. Уловил?

— Да, Знающий Данакт.

— И последнее. Найди книгу Юстины Юй «Благородство шагов, воздушность движений, уместность жестов и шестьдесят изящных способов вырвать горло», прочти её. Пусть она и устарела лет на тридцать, но основы знать полезно. Влындил?

— Юстина Юй, — произнёс Егор, пытаясь запомнить заковыристое название и проклиная себя за то, что так и не завёл блокнотик.

— А меня, во время занятий, можешь звать просто Знающим. В Серебре, сиречь артефакторике, времени обычно достаточно, торопиться не требуется. А вот в Малахите, особенно при поточной варке зелий, бывает что и секунда решает. Постиг?

— Влын… дил, Знающий Данакт.

— Мозганул, малец. Молодец. А теперь — жуй.

Тут Егору, не спрашивая, принесли поднос с едой.

Поблагодарив Ульяну, принялся завтракать.

Вскоре в столовую приволоклась хмурая компания из Балашова с наёмниками. Поднявшаяся, Достигший и неизвестного ранга начальник охраны выбрали стол в углу. Получили свои порции и принялись стучать ложками и вилками, перебрасываясь тихими словами.

Как Егор ни напрягал слух, уловил мало: «эксперимент», «проверка», «вытяжка», «возвышение» и еще несколько на грубом подземном. От Куней Егор такого не ожидал, но сейчас она сыпала подземным не стесняясь.

Балашов кривился, Мелвиг недовольно морщился.

Но ни тот, ни другой девицу не прерывали.

Насколько стало понятно из услышанного в предыдущий час, побудка у рыжей выдалась та ещё. Балашов пришёл за Егором, а открыла рыжая. Распахнула дверь и нос к носу столкнулась с существом третьего класса опасности в реестре. Ну вот так карматорни в прошлом году в Союзе отметились, что с пятого класса взлетели до третьего.

Ясное дело, рыжая на адреналине сначала разнесла огненными кинжалами прихожую, а когда Балашов сбежал, последовала за ним.

Дальнейшее Егор видел и даже поучаствовал.

И хотя многое в этой истории было непонятно, но Егор собирался вечером тщательно наёмников расспросить.

…Тут чернобородый отвалился от пустых тарелок и выхлебал последнюю кружку.

— Ну что, — удовлетворённо сказал он. — Идём?

Егор поспешно поднялся.

Знающий Данакт повёл его на цокольный этаж. Но не через лестницу во дворе, а другую, которая на первом этаже соседствовала с гостевыми комнатами. Оказалось, что там можно напрямую спуститься в лаборатории.

Правда, войти мог далеко не каждый.

Мощная дверь с кучей хитрых замков перекрывала выход с лестничной площадки. Поколдовав над ней, чернобородый с трудом отворил тяжеленную створку.

За дверь оказалась длинное помещение, поделенное на три неравных части. Подальше от входа выгородили небольшую закрытую комнату, и туда Егора не пустили. Чуть ближе возвели невысокие стены другой комнаты, но не до потолка. Знающий Данакт что-то буркнул про общую вытяжку.

Остальное пространство было свободным.

Как свободным? Стенами его не разделяли.

А так — везде лабораторные столы, железные шкафы, холодильники, огромные лари, в одном углу даже мешки навалены, пара открытых контейнеров, типа того, из которого Егор камни черпал.

Вдоль стен возвели две большие печи с отдельной вытяжкой и несколько сушильных шкафов. Там же высились баки с водой и, как пояснил алхимик, со стандартными растворителями.

Нашлись и бочки с кислотами и щелочами. И спирты самые разные, от этилового до какого-то хладноварного. В двух закрученных огромными винтами золочёных ёмкостях хранилась некая синяя слизь и выжимка гдамского корня.

— Ты это, осмотрись здесь, но ничего не трогай. Сейчас вернусь. — и чернобородый убежал в сторону огороженной части лаборатории, где его жена громко, с помощью совершенно непонятных терминов, кого-то распекала.

Вскоре скандал прекратился.

Ледяная моржийка хмуро проследовала на выход. За ней гуськом семенила та тройка из девицы, веснушчатого блондина и высокомерной глисты. В этот раз худой шёл как в воду опущенный. Девица же украдкой улыбалась, а белобрысый казался пристукнутым пыльным мешком.

За ними вернулся и чернобородый алхимик.

Нашёл Егора, разглядывающего наборы алхимической посуды на длинном стеллаже. Некоторые тигли, мерные стаканчики, ложечки и пинцеты были выполнены из, как говорят в милицейских протоколах, металла жёлтого цвета.

Егор был уверен — из золота.

Данакт Мелентьевич неопределённо хмыкнул.

— Думал, ты к зельям потянешься.

И он кивнул куда-то в сторону.

— У нас тут отличные наборы возвышения. Щенки обычно ими интересуются.

— Да я ж в них ничего не понимаю.

— Да? Странно, я думал что… — чернобородый прервался и махнул рукой. — Неважно.

— А это ведь золото? — спросил Егор, вспомнив недавние события. Вот и выдалась возможность разобраться с тайной.

— Ну да, обычное золото, а что? Сплав, конечно, кое с чем, для повышения износостойкости. Знаешь что это такое?

— Да, Знающий Данакт. А вот по золоту есть вопрос. Когда мы сюда добирались, я пытался поймать машину. Но все отказывались, даже те, кто знал куда ехать. Хотели чтобы я платил рублями или круглым золотом на крайняк. Я им круглое золото предлагал, а они едва не плевались. Один, кажется, даже кулаком сунуть порывался, но сдержался.

— Какое круглое золото предлагал?

— Кольцо. Обычное простое колечко из магазина, 585 пробы.

— Кольцо… — Знающий Данакт расхохотался. — Ну да, в вашем медвежьем углу оно за золото сойдёт.

— А что не так? Водители думали что золото фальшивое?