— Дах-вай зах-тра?

— Жри, давай! — обозлилась Куней. — Мне этот камень за срочность в целый золотой обошёлся! Разинь пасть! За бабулю-Скорлупу!

Мелвиг обречённо закрыл глаза и открыл рот. Рыжая бросила огрызок вилки на стол, зачерпнула мясо пальцами и запихала в рот напарнику. И тут же руку отдёрнула, спасаясь от крепких клыков. Капли соуса разлетелись по комнате.

— Сам знаешь, — буркнула рыжая и погладила седого по голове. — Завтра пыль половину силы потеряет.

Из глаз Мелвига покатились крупные слёзы.

Распахнулась дверь и в комнате появился Егор. Вполз, слегка припадая на левую ногу, щеголяя квадратами зеленого пластыря на лбу и правой щеке. По футболке тянулись черные масляные и рыжие полосы. Он поставил на пол у кровати аккумулятор, обернулся к наёмникам.

— Что это у вас? — грустно сказал Егор, разглядев испачканную кетчупом одежду Куней, багровое и мокрое лицо седого.

— Пытаюсь лечить, — возмутилась Куней. — А он сопротивляется.

Мелвиг захрипел и замотал головой, отрицая рыжий поклёп.

— Кетчупом лечишь? Я бы тоже сопротивлялся.

— Кстати, а с тобой-то чего? — обратила внимание на состояние Егора девица. — Подрался с кем?

— Меня сегодня учили.

— Розгами? Батогами? — с живым интересом спросила Куней. — Этот, как его, Балухов?

— Балашов. Но не он.

— А кто?

— Мастер-оружейник и мастер-механик. Аж два часа потратили.

— Круто! И как, — с интересом спросила Куней, — наука сложная?

— Сначала просто ругались. Минут… долго, короче. А потом подрались.

— В смысле, тебя побили?

— Себя. Друг друга.

— Да ладно!

— Тот, который оружейник-полугном, поначалу механику вломил и очки разбил. А тот его потом ловко так уронил, и стулом по башке приложил, аж каска слетела. А затем стул сверху поставил. Ни в жисть не думал, что так возможно! — восторженно вещал Егор. — Будто руки-ноги ножками связал. Не знаю как вышло, но гном утихомирился.

— Интересный урок. А дальше?

— Ну, потом помирились. Гном извинился, Михайлович очки новые достал, у него их целый ящик запасных, и отвёл на второй этаж. Там типа медпункта. Девица прибежала, одна из… — Егор махнул рукой. — А, ты её не знаешь, я в столовой утром видел.

— Так, погоди, дрались они. А с тобой-то что случилось?

— Я на стеллаж залез, чтобы меня случайно не пришибли, — признался Егор.

— Дай угадаю, ты с него упал? — заржала рыжая.

— Я? Нет! Крепко держался. Это стеллаж упал, прямо на меня, а там всякие ящики, железки…

Куней покачала головой в изумлении и машинально облизала соус с пальцев.

— В мирном клановом… О… Тьфу! Тьфу, клёпаный бармаг вас задери!

Она побагровела и пулей вылетела из комнаты.

Минут через десять и вернулась, с влажными волосами и лицом без косметики.

Бросила взгляд на остатки мяса, поджала губы и разрешила:

— Ладно, завтра доешь.

Мелвиг шмыгнул носом и разрыдался, улыбаясь.

— Что с ним? — удивился Егор и отошёл подальше от седого.

— Радуется, что лекарства хватит и на завтра. Радуешься же?! — мрачно вопросила рыжая.

Наёмник истерически закивал.

Рыжая селя рядом с ним на кровать и пригорюнилась.

— Как же вы меня достали, ни дня спокойного!

— Да я вообще тут ни при чём, — возмутился невиноватый Егор. — Сами меня украли!

Мелвиг согласно угукнул и утёр особо крупную слезу.

— Не украли, а пригласили, — поправила рыжая, — Ладно, пойдём прогуляемся. А ты, — уткнула палец седому в каменное брюхо, — выздоравливай! Чтоб завтра был здоров, симулянт!

Схватила Егора за руку и потащила на выход.

Тот едва успел подхватить рюкзак.

На выходе аловолосая махнула рукой охраннику, буркнула что-то типа «веду щенка в город на выгул» и выволокла того щенка на улицу.

Заполдень был жаркий, на небе ни облачка.

Егор уже скучал по дождям. Последний раз попасть под ливень довелось ещё в Переходе, за неделю до того как добрались в этот мир. И вот уже десять дней непреходящей жары, что там, что здесь.

По вечерам лишь близость озера смягчала пекло.

Неплохое местечко Моржи себе выбрали, — признал Егор. — Если и строить дом, то в похожем месте. Комары, конечно… Но для магов это наверняка не проблема.

…Куней двинулась привычной дорогой к станции. Вскоре добрались до тропинки меж деревьями и рыжая принялась за допрос.

— Так, значит, ничему тебя не научили?

— Книгу выдали, — пожал плечами Егор, топая вслед за наёмницей и стараясь не пялиться на её крепкие нижние полушария, которые соблазнительно двигались перед его взглядом. Этак, тыц-тыц, тыц-тыц, вправо-влево. Рука так и тянулась ущипнуть! — Ушкуйников Бел Мал, «Рычаг, сверло, колесо и пригоршня электронов».

— Звучит неплохо, — заключила огневласка, отводя в сторону особо наглую ветку и особенно сочно вильнув бёдрами.

Егор облизнул внезапно пересохшие губы.

Отвёл взгляд и продолжил:

— Но я так и не понял, это учебник или сборник притч?

— А у вас что, совсем другие учебники?

— Ну да, у нас всё по разделам, от простого к сложному. Шарики, там, которые катятся, грузики, которые падают. Стеклянные колокола, битком набитые вакуумом. А тут какие-то байки: кто и где колесо изобретал, а кто мешал, натравливая разгневанных духов предков. Кто и когда египетские пирамиды сверлил, а кто вандалов ловил и в уксусе варил. И кто какие гайки на рельсы во время Великой войны клал, чтобы, значит, паровозы набок падали. С помощью правила рычага.

— Да, — согласилась рыжая, — это они лишку дали. Рычаг или нет, а с гайками ни чёрта не выйдет, надо специальную колодку собирать, чтоб колесо соскочило.

— Что?!

— Книга у тебя? Дай посмотреть.

— Не, я там оставил, у механика.

— Хорошо, сама спрошу.

— А, кстати, мы куда идём-то? — озаботился Егор.

Они уже почти добрались до станции.

Впереди, меж деревьев, виднелась насыпь и рельсы.

Так-то Егор не против прогулки. Что ни говори, а другой мир — всегда интересно посмотреть, что и как тут устроено. Опять же, он здесь на целый год. Надо вживаться в общество. Да и Куней — мечта анимешников: и сверху, и снизу, да и одёжка лёгкая, ничуть богатства не скрывающая. А уж как швыряется огнём!

Умению швырять огнём Егор завидовал.

Объект зависти оглянулась, слегка нахмурилась и ответила:

— Я — на телеграф, надо сообщение Островным отбить. Не нравится мне, что с Мелвигом происходит, не должно быть так. Видел, он плакал?

— Ага.

— Не может Островной слёзы лить, он же волк и мощны его лапы. Первый раз хныкающим вижу. Что-то с ним… неправильное. Поломалось внутри.

— Это из-за ядра так плохо?

— Скажи, зубы у тебя когда-то болели?

— Ещё бы, особенно в юности.

Куней вновь обернулась, бросила нечитаемый взгляд на очень взрослого спутника, двинулась дальше. И продолжила:

— Вот зуб болит, ноет, дёргает, в голову боль отдаётся. Жить невозможно! И Мелвиг сейчас как тот больной зуб. Представь, что ты — весь целиком — как нерв в том зубе.

Егора передёрнуло, живость его фантазии иногда доставляла проблемы.

— Ясно.

— Я с утра побегала, достала кое-чего. Но решила написать северным знакомцам, может подскажут как правильно лечить. Не бойся, дело не затянется. Я быстро, один хвост тут, другой там. Пять минут. А ты на улице подождёшь, на людей посмотришь, а то и поговоришь. Но если кто из Народа попадётся, не приставай.

Егор неопределённо хмыкнул.

С одной стороны — проблемы точно не нужны.

С другой — как тут жить, если от всего шарахаться?

Под ногами заскрипела гранитная насыпь. Свежая, недавно уложенная. Камни не успели ни потемнеть ни рельсовой ржой покрыться. И Егор не удержался, подхватил пару особенно интересных камушков и спрятал в карман. Розовый гранит и зеленоватый непонятно кто, ну не нефрит же? Совсем не похож. Наверное тоже гранит, по крайней мере структура такая же мелкозернистая.

Куней покосилась, но горнодобычу никак не прокомментировала.