Хочу полетать. Так сильно, что хнычу как ребенок. В уютной кабине самолета, где пахнет нагретым металлом и авиационным топливом, я почувствую себя в безопасности и свободной. Наверху я властна над бледно-голубым небом и перистыми облаками. Там никто не сможет причинить мне боль. Лишь я сама. Ведь летать в таком эмоциональном состоянии — смертельный риск. Только вот Хэнк по одному взгляду на меня поймет, насколько я опустошена. Он захочет знать, что случилось, и моя гордость потерпит полное фиаско.

Так что вместо этого я жду такси, с каждой минутой понемногу умирая внутри. Передо мной останавливается огромный белый внедорожник с тонированными стеклами. Вижу Брюса за рулем, и в этот тяжелый, полный напряжения момент думаю, что, возможно, на заднем сидении находится Джон. Что он приехал извиниться, признал свою ошибку. Но стоит этой мысли обрести форму, я тут же разбиваю ее вдребезги. Нечего тешить себя надеждами.

Открывается задняя дверь, и крошечные осколки надежды, которые я еще не успела растоптать, превращаются в пыль. Бренна немного натянуто мне улыбается, но, очевидно, старается это скрыть.

— Давай. Залезай, — машет она.

— Это похищение?

Удивительно, как я вообще смогла что-то произнести, несмотря на ком в горле.

— Да, дружеское, — отвечает Бренна.

Сейчас я не в состоянии придумать хорошую отговорку, чтобы сохранить свое пошатнувшееся достоинство, поэтому подхожу к внедорожнику.

— Я не могу оставить свои вещи.

— Брюс позаботится об этом.

— Что… — Оглянувшись, вижу, как Брюс поднимает мои сумки и направляется к багажнику. — Ты не обязан. За мной скоро приедет такси.

— Поздно, — подмигивает Брюс и закрывает багажник.

— Садись в машину, Стелла, — улыбается Бренна. — Не заставляй меня тащить тебя силой.

— Ладно. Но предупреждаю: я кусаюсь.

— Немного жестоко, но мне нравится, — смеется Бренна.

Она подвигается, а я сажусь и закрываю за собой дверь. В машине обнаруживаю Софи, но без малыша Феликса. Пока мы вливаемся в поток машин, она радостно улыбается мне.

— И что меня ждет? — произношу с показной храбростью. — Обряд промывания мозгов?

— Ох, еще какой. — Софи тянется к встроенному бару перед нами. — У нас в секте культ заботы о супергорячем, но упертом и местами безмозглом мужчине. Одновременно и дар, и проклятие.

Я издаю смешок, хотя в глубине души мне хочется рыдать. Но я не плачу. Ни за что.

— Хочешь холодный чай? Или, может, фруктовый сок?

Честно говоря, учитывая присущий ей образ дивы, я ожидала, что она мне предложит что-то вроде шампанского. С другой стороны, Софи кормит грудью, и алкоголь ей попросту нельзя. Вздохнув, стараюсь избавиться от подозрительных эмоций, от которых щемит в груди.

— Холодный чай подойдет.

Она протягивает мне бутылку холодного чая, а сама берет розовый лимонад21. Бренна же протягивает руку и достает пиво. Я смеюсь, когда она с неодобрением косится на Софи.

— Или пиво, — смущенно добавляет та. — В последнее время у меня вроде как алкогольные шоры на глазах.

— Меня устраивает чай, — заверяю я, делая большой глоток. — Так что там с моим похищением?

— Я везу тебя к себе домой, — сообщает Бренна.

Боже, меня подбирают из жалости. Следовало бы догадаться. Меня трясет внутри, но я стараюсь замаскировать свое состояние шуткой.

— Ты горячая штучка и все такое, но, к сожалению, я другой сексуальной ориентации.

Софи смеется. А вот Бренна просто смотрит на меня.

— Очень жаль. Ты такая вся из себя пай-девочка, которая только и ждет, чтобы ее испортили.

— Это прикрытие. Я всегда была испорченной девочкой.

А потом Джон сломил меня, заставив поверить в «долго и счастливо».

Бренна смеется, но мне почему-то кажется, будто она прекрасно понимает, что все это время я притворяюсь.

— Ты попросила Киллиана вернуться домой, хотя при этом у тебя нет собственного. Где ты остановишься?

Сначала я подумывала о том, чтобы отправиться к Хэнку и Коринн, но быстро отбросила эту идею. Я не смогу. Только не это. Называйте это дурацкой гордостью, мне все равно. Стоит представить, как рассказываю им, что Джон меня бросил, и мне некуда идти, меня сразу начинает тошнить. Если уж выбрала путь одиночки, нужно постараться стать независимой.

Дрожащими пальцами провожу по капелькам конденсата на бутылке чая и перевожу взгляд в окно, на то, как мы продираемся сквозь скопление машин.

— Посуточная аренда. Все в порядке.

— И попасть на праздник спермы, вдохновленный картинами Поллока? — презрительно фыркает Софи. — Стелла, ни за что.

Бренна поворачивается ко мне вполоборота.

— Я не настаиваю, но у меня классный дом, в котором много комнат. И я хочу, чтобы ты остановилась у меня.

— Почему? — Звучит так, будто я вот-вот зарыдаю. — Ты подруга Джона, его настоящая семья. Мне не стоит маячить у тебя перед глазами.

— Джакс — мой друг, — соглашается она, — и я люблю его как брата. Но это не значит, что я не могу быть и твоей подругой тоже.

— Я вроде как надеялась просто уехать куда-нибудь и зализать раны наедине с собой.

Уставившись на меня широко распахнутыми, полными боли глазами, Софи касается моего колена.

— Я знаю, каково это — чувствовать себя одинокой и убитой горем. Это ужасно. Но гораздо хуже, что у тебя нет плеча, на котором можно выплакаться. Пожалуйста, позволь нам стать этим плечом. Бренна права: ты нам нравишься. И мы обещаем не упоминать Джакса.

Однако все будет наоборот. Он — все, о чем я сейчас могу думать, и от этого нелегче.

— Для нас обоих было бы лучше, если бы я просто исчезла из его жизни.

На мгновение все замолкают. В салоне слышны лишь звуки автомобильных гудков и шум улиц. Я отворачиваюсь от окна и машинально опускаю взгляд на свои руки. Видя Джона повсюду, я не в силах даже наслаждаться городом, в котором нахожусь.

— Ты и вправду так считаешь? — тихо интересуется Бренна.

Я горько смеюсь в ответ.

— А разве не должна?

Облизнув губы, она наклоняется ближе.

— У Джакса сейчас сложный период. Я не собираюсь его оправдывать или пытаться выяснить его замыслы. Но знаю одно: он никогда не привязывался ни к одной девушке. До тебя.

— Я в курсе. — Крепко сжимаю скользкую бутылку в руках. — Да, со мной он решился попробовать. Только вот ничего не вышло… — У меня срывается голос, и я отворачиваюсь. — Не всего в этой жизни можно добиться, и не важно, как много сил ты вкладываешь.

Они никак не комментируют мои слова, и за это я им благодарна. Мы направляемся в центр города, сворачиваем на Парк-авеню, где дороги разделены привлекательными узкими дорожками с зеленой травой, а няни гуляют со своими подопечными по согретым лучами солнца пешеходным дорожкам.

— Оставайся у меня, — наконец тихо произносит Бренна. — Вместе постараемся оттянуться и не будем упоминать Того, Кого Нельзя Называть. Мы просто станем отдыхать, а ты сможешь восстановить силы и решить, чего хочешь на самом деле.

— Не знаю…

Я замолкаю, поскольку предложение и в самом деле классное. У меня никогда не имелось настоящих подруг. И мне этого не хватало. Порой хотелось просто с кем-то поговорить, выпустить пар. Эту пустоту я заполняла клиентами и случайными знакомыми. Мне было легко болтать с миссис Голдман. Будучи старше, она не надеялась на крепкую дружбу. Но теперь, когда две милые веселые девушки предлагают то самое настоящее, мне трудно согласиться.

Я так долго держала все внутри себя, что теперь понятия не имею, как довериться. Единственным человеком, кому я по-настоящему доверяла, был Джон, и, скажите на милость, чем это закончилось? К горлу подкатывает ком. Я больше не желаю быть сломленной и бояться того, что жизнь пойдет своим чередом. Не хочу чувствовать себя одинокой.

Софи с осторожностью смотрит на меня, явно опасаясь, что я дам деру.

— Не волнуйся о том, что встретишь Джакса. Он все равно собирается улететь из страны… — Софи неловко замолкает, когда Бренна шипит на нее.