— Да, леди Грин, — юноша вышел.

— Ты, драгоценное Оно, вали в буфетную и подкрепись. Мы скоро уходим, — Катрин с отвращением глянула на цилиндр в руках оборотня. — Шляпку можешь приватизировать, она меня зверски утомила.

— Ну, не выбрасывать же такую вещь, — Лоуд потерла цилиндр рукавом. — Не умеешь ты, Светлоледя, качественные вещи носить. Вот весь уже попачканный. Кстати, насчет «скоро уходим». Сдается, я перерабатываю, а уж про выходные…

— Уймись и свали. Мы тут вопросы срочные обсудим, и… Есть в этом доме нормальные ножницы?

— Есть, — без выражения заверила Фло. — Что, всё определилось?

— Открылись новые обстоятельства. Кроме того… — Катрин прижала к себе подругу. — Видимо, к утру здесь будет полиция. Пока бумаги на арест оформят, экипаж вызовут, ну… Хорошо, что Мариэтта именно сегодня с проверкой заглянет. Как раз и проводит…

— Обнимайтесь, прощайтесь, я вообще не смотрю, — заверило тактичное Оно, наконец-то, убираясь в сторону буфетной.

— Значит, всё равно война, — прошептала Флоранс, утыкаясь носом в шею подруги.

— Мы попытались. Собственно, всё равно уже опаздывали. У дворца я… В общем, мы теперь определенно вне закона и в состоянии открытого конфликта. Зато полдела уже сделано. Подшлифуем и вернемся. Девчонку заберешь?

— Ну, не выбрасывать же ее, — процитировала Фло и отстранилась. — Сейчас принесу ножницы…

Ножницы оказались ничего себе, щелкали исправно, Катрин разглядывала локоны, падающие на паркет — рыжие волосы казались чужими. Нет, не идет эта рыжесть и вообще все фальшивое ужасно надоело. На склоненную шею капнуло теплым.

— Фло, я тебя очень прошу…

— Это случайно. Не волнуйся, я тебе ухо не отрежу.

— Вот за это я как раз совершенно не волнуюсь. Просто хочу сказать, что дел здесь осталось не так много. Быстренько закруглимся и вернемся.

— Естественно. Ты бы на себя взглянула: сплошные синяки и царапины. Ногти содраны. А что за пятна за ушами?

— Хм, видимо, не домыла. Это шампанское. Не волнуйся, пожалуйста. Все налажено, имеем свободу маневра…

В буфетной звякали блюда и тарелки — по-видимому, рачительная оборотень считала большим грехом оставлять съестное врагам. И вообще оставлять…

— Я буду ждать в Глоре, — сказала Фло, подравнивая на затылке.

— Угу. Там штаб операции, да и вообще тебе полезно подышать морским воздухом. Особенно, после этого окаянного Лондона.

— Здесь не все было так уж ужасно.

— Несомненно. Напрасно ты упустила момент.

— Не говори глупости. Я бы никогда не смогла. Для него я практически бабушка.

— Да? Со стороны все выглядело немного иначе.

— Наплевать на него! Как я буду сидеть в Глоре, зная…

— Я же говорю, Лондон на тебя дурно влияет. Обычно я плююсь, а ты намекаешь на мои дурные манеры. Неделя. Ориентировочно, конечно. Связь в любом случае будет, так что если будем задерживаться…

— Очень прошу — не задерживайтесь, — вздохнула Флоранс.

— Не станем. Хотя, должна признаться…

— А пудинг брать? — влез голос Оно из буфетной.

— Бери. И с вещами местность зачисть. Только дай нам поговорить.

— А то я мешаю, — удивилась оборотень. — Я только насчет пудинга…

— Уймись!

Оно унялось, начав чем-то чавкать.

— Прямо в этом платье уходи, оно памятное, — прошептала Катрин, обнимая своего прекрасного парикмахера. — И не волнуйся, инициатива в наших руках. Мы их поставим на уши, козлов британских.

— Лучше обойдитесь без геноцидов, — попросила Фло, гладя коротко постриженную голову.

— Я же говорю, «на уши», а не «трахнем, сожжем и кастрируем». Возможно, сейчас и со стороны «патнеров» начнут задавать серьезные вопросы ответственным лицам. У меня сегодня случилась краткая и не совсем удачная беседа. Профукала я возможность выйти напрямую на самый верх.

— Не совсем поняла. С кем ты говорила?

— С принцессой, — отчего-то неловко призналась Катрин. — Я тебе рассказывала. Во дворце случайно столкнулись. Но она слишком… В общем, я не смогла на нее надавить.

— Она действительно такая милая? О боги, и когда ты все успеваешь, — вздохнула Флоранс.

— Быстро бегаю, — пробормотала главная шпионка.

— Это что, та принцевская принцесска, что на нас пялилась? — уточнили из буфетной. — Не, я не вмешиваюсь, просто чайник уже вскипел. Может, попьем сообща? А то съестного много набралось, а мне еще и зверька нести.

— Я тебя когда-нибудь так пристукну, за зверьков и вообще… — посулила Катрин.

— Наемного работника каждый норовит оскорбить, — с осуждением сообщила буфетная. — Эксплуататорский вы класс…

…Катрин коротко постучала и толкнула дверь… Здесь все оставалось по прежнему: сидела девчонка на диване, пахло микстурами и унынием. Вот Холмс на своем стуле выглядел малость обновленным — помятый боевой вид, воротничок отодран, галстук прожжен. Вырисовываются приметы будущего сыщика-джентльмена.

— Как себя чувствуете, Тиффани? — Катрин качнула раскрытой ладонью — на ней лежал короткоствольный «бульдог». — Пора решаться. Со мной будете беседовать или с железкой?

Холмс подскочил:

— Миссис Грин, при всем моем уважении, я не собираюсь позволять…

Он глянул в лицо, вернее на голову жестокой бабе и осекся…

— Армейская привычка, мистер Холмс, — усмехнулась Катрин, проводя по своему полегчавшему и приятно прохладному затылку. — Нижняя граница волос на два пальца от воротника. И в этом заключен глубокий сакральный смысл. Впрочем, вы оба явно не планируете начинать военную карьеру. Вильям, выйдите-ка на минуту.

— Но я не могу позволить… — упорствовал мальчик.

— Сама. Она все решит сама. Это справедливо, — мягко напомнила Катрин. — Выйди.

— Тиф, я очень тебя прошу, — обратился Холмс к девушке. — Не совершай глупостей…

— Выйдите, пожалуйста, Вильям, — Тиффани смотрела на носы своих порядком разбитых туфель.

Дверь закрылась.

Катрин прошлась по комнате, уронила револьвер на плед и села ближе к подушке. Вместе с девчонкой смотрели на ядовитую железку.

— Он дорогой, — пробормотала Тиффани. — У меня такой пистолет как-то ушел за три фунта два шиллинга.

— Надежность стоит денег. Полагаю, разрешением на продажу ты не озадачивалась.

— Это была разовая случайная сделка, — признала девчонка. — Миссис Грин, предложение выбора еще в силе?

— Полагаешь, я непременно мечтаю полюбоваться твоими мозгами, расплесканными по подушке?

— Вряд ли, мертвецов вы, наверняка, часто видите, — прошептала разумная мисс Лидл.

— Я была бы счастлива, покинуть этот проклятый город. Мне все равно куда. Но я обязана предупредить — от меня сейчас мало проку, и я…

— Разберемся на месте. Короче, револьвер я забираю, — улыбнулась Катрин. — И это правильно. Сегодня уйдете. Слушайся инструкций, тебе все объяснят. Видимо, у тебя будет время поразмыслить. Назовем этот период «карантином». С голода-холода определенно не загнешься. Остальное зависит от тебя.

— Благодарю. Не сомневайтесь, я всегда отдаю долги, — девушка глянула на голову шпионки. — А вам идет. Такие прически в ваших местах не осуждаются обществом?

— Ну, не все в восторге, но мазать меня дегтем или штрафовать определенно не придет никому в голову, — Катрин встала. — Пошли, выпьем чаю. Нам с мистером Гише пора отправляться по делам…

— Мистер Гише весьма странный господин, — улыбнулась Тиф. — Впрочем, мистер Холмс еще страннее. Назвал себя моим другом. Удивительной храбрости молодой человек.

Чай был выпит наскоро, принялись одеваться. Лоуд, уже в пальто, привела щенков и сумрачно объявило:

— Это было нелегкое решение, практически разорвавшее мне сердце. И селезенку. Но как верно говорит миссис Грин: кому щас легко? Холмс, бедняга, ты остаешься в одиночестве. Эти дни были полны важных разговоров, красноречивых взглядов и чудесных открытий. Мы все будем скучать, особенно некоторые. Вот тебе память о нас, корми, пои, выгуливай — очень хороший зверек, — оборотень вручила поводок светлого щенка растерявшемуся юноше. — Надеюсь, прокормишь. Я наводил справки — семейка у вас зажиточная и не особо скаредная.