Подскакиваю от неожиданности и отшатываюсь. Связали же… с любителем пугать. Так и нервные клетки растерять недолго.

— Э-это неправда! — заявляю уверенно и смело смотрю на него.

— Да что ты… — коварно улыбается, подтягивая мой подбородок пальцами, и приближается к моему лицу.

— Кому вообще может понравиться такой садист, как ты?! — продолжаю пытаться убедить, кажется, саму себя.

— Тебе, — отвечает спокойно и снова прижимается ко мне губами.

Зажмуриваюсь и сжимаю пальцы в кулаки. Еще никогда никто так много не целовал меня. Так отчего же внутри все переворачивается, когда это делает именно он?

— Это наказание, — усмехается и щелкает меня по носу, вынуждая ойкнуть и открыть глаза.

— За что?! — возмущенно машу руками.

— За ложь, — смотрит на меня сверху вниз.

— Давай мы… сделаем паузу, — отступаю на пару шагов.

— О чем ты? — удивленно наклоняет голову.

— Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями, — смотрю в сторону.

— Я понимаю, — слышу негромкий ответ. — Но откуда мне знать, что ты не попытаешься нарушить правила снова?

— Ниоткуда, — опускаю голову и смотрю на блестящий асфальт.

— Я должен поверить в то, что вампирша, долгое время систематически нарушавшая правила, внезапно перестанет их нарушать? — спрашивает неожиданно спокойно.

Поджимаю губы. Действительно, откуда бы у меня мог взяться лимит доверия?

— Я не стану нарушать правила, мне просто нужно время подумать, — произношу со всей возможной серьезностью.

— Сколько тебе нужно времени?

— Я не знаю… наверное, несколько дней, — сглатываю и смотрю на него с надеждой, но Маркус задумчиво глядит в сторону.

— Где ты будешь жить в это время?

— Ну… — представляю возможность вернуться в ту квартиру, где еще недавно была заперта и сжимаюсь в комок. К брату не вернуться, там комната уже занята, возможно…

— Я бы хотел, чтобы ты жила в нашей квартире, — произносит неожиданно и смотрит на меня серьезно.

— Я не могу, — касаюсь плеча в попытке закрыться от его взгляда.

— Знаю, ты напугана, но… я исполню твое желание и буду держаться на расстоянии, а ты исполни мое и возвращайся в свой дом, — просит твердо.

— Я должна поверить в то, что ты не запрешь меня снова? — повышаю голос и понимаю, что наши роли поменялись местами.

— Извини за тот раз, — протягивает руку, но останавливается. — Я должен был убедиться в том, что ты не нарушишь правила и не выйдешь из дома посреди дня.

— Ты каждый раз будешь запирать меня на день? — рычу и показываю зубы.

— Зачем, если ты не будешь нарушать правила?

Напряжение между нами нарастает. Мне придется поверить в то, что он не станет удерживать меня силой. Ему придется поверить в то, что я не стану нарушать правила. Хотя, честно говоря, мне самой с трудом верится в оба пункта.

— Расскажи мне, что с тобой будет, если я нарушу правила. Тогда у меня будет мотивация их соблюдать, а у тебя уверенность в том, что ты в безопасности.

Маркус смотрит на асфальт под ногами. Его лицо с каждой секундой становится все более мрачным. Похоже, все это время он старался гнать прочь от себя эти мысли.

— Ты знаешь, что я совершил уже немало преступлений… — начинает говорить, но продолжает смотреть под ноги. — Столько, что уже должен быть под заключением, так почему я до сих пор на свободе?

— Действительно, почему? — моргаю и задумываюсь над этим вопросом. За одно убийство человека уже должны отстранить от общества.

— Дело в том, кто я, — касается груди. — Когда-то я был простым, свободным человеком, не лишенным простых человеческих радостей, вроде отношений с человеческими девушками, но затем меня обратил высший вампир…

— Это я знаю.

— А знаешь, что обращение в высшего не всегда проходит гладко? — голос понижается, а взгляд, направленный в сторону, холодеет.

— Я… никогда этим особо не интересовалась, — признаюсь с досадой.

— Высший хотел получить идеального слугу, но мое обращение прошло неидеально, поэтому он бросил меня… — произносит тихо, отстраненно. — Передал меня обществу вампиров, но по правилам, слуга принадлежит высшему и наказание за проступки слуги тоже несет высший.

— Он получал наказание за тебя?

— Не знаю, возможно… преступая правила, мне хотелось как-то досадить ему, но… теперь я понимаю, что наказать высшего очень сложно, — отвечает неохотно. Во тьме проскальзывает отблеск желтых глаз.

— И что же изменилось теперь? Почему теперь тебя хотят наказать за прошлые проступки?

— Есть срок, — внезапно смотрит на меня в упор. — Если хозяин не предъявит права на своего слугу в течение десяти лет, слуга освобождается от покровительства хозяина. То есть, мне придется понести наказание.

— Значит, он так и не объявился?

— За все эти десять лет я ни разу не видел его и… даже рад этому.

— Ты знаком с ним?

— Немного. Мы поболтали, прежде чем он обратил меня.

— Обращение… было добровольным? — спрашиваю тихо и облизываю губы. Маркус смотрит в сторону и сглатывает.

— К чему высшему тратить время на уговоры человека, если он может подчинить его своей воли за секунду? — усмехается тихо.

— Значит, ты не видел его после обращения?

— Обращение было ужасным. Я неделю провалялся в бреду в каком-то заброшенном переулке. Когда пришел в себя, его уже не было. Обращение не должно занимать так много времени. Он решил, что я… неудачный экземпляр, поэтому просто ушел, сообщив мои координаты в ближайшее вампирское общество.

— Получается, ты лишился покровительства, поэтому тебя должны призвать к ответственности, но решили дать шанс исправиться? — заключаю после пары секунд раздумий.

— Да, — кивает Маркус и садится на край фонтана. Похоже, действительно испытал облегчение от изливания души. — Если ты вернешься к обществу, мое наказание ограничится лишь принудительными работами.

— А если не вернусь, ты отправишься отбывать наказание в заключении?

— Верно, — коротко вздыхает и пробует пальцами воду в фонтане.

— Понятно, — отвожу взгляд.

О чем только думали при распределении? Отправить кровожадного маньяка исправлять молодую хрупкую девушку. Да и какие шансы, что он сам исправится? А какие шансы, что исправлюсь я?

— Полагаю, теперь нам следует расстаться, — произносит в пустоту.

— Что? — вздрагиваю от неожиданности и снова смотрю на него. Мы ведь все еще пара, о чем он?

— Я ведь обещал держаться на расстоянии, так что должен возвращаться, — поднимается на ноги и отступает на шаг. — Надеюсь, ты вернешься до рассвета, — бросает достаточно спокойно для того, кого ждет тюрьма.

Через пару секунд Маркус растворяется во тьме, и я остаюсь у фонтана в полном одиночестве. Объятая ночной тишиной, которую нарушает лишь плеск воды.

Достаю из кармана телефон и смотрю на часы. Полтретьего. Люди все еще спят, а рассвет уже через полтора часа. Выпрямляюсь и разглаживаю складки платья. Самое время побродить в тишине и подумать о том, что делать дальше.

С одной стороны Бенджи. Мы с ним общаемся уже несколько недель и виделись раза три. Он добрый и милый, но… он человек. Он спит по ночам, он вкусно пахнет едой, мне нельзя сближаться с ним. Если снова встречусь с ним, Маркуса отправят за решетку…

И почему ответственность за такие тяжелые последствия должна нести я? Хотя Маркус вообще сам виноват. Не надо было… сближаться с людьми. Да точно, его ведь из-за этого и приставили ко мне. У него уже был плачевный опыт, а мне до него еще… Через сколько встреч я бы напала на Бенджи? Я бы напала на Бенджи?

Маркус сказал, что мы не можем контролировать себя, когда возбуждены. Неужели это значит, что… Перед глазами вновь встает недавняя картина. Волосы, разбросанные по кровати, кровь и… дрожащие руки. Отчаяние и боль. Он не хотел этого. Он всеми силами пытался это предотвратить и…