Косов выдохнул дым в открытое окно:

— Дурацкая ситуация… красивой женщине приходится меня уговаривать проводить ее, да?

— Ну-у-у… я же понимаю, что мы в военном училище. И оба форму носим…

Изящно покуривая, она все это время разглядывала Ивана. С интересом так…

«На мне узоров нет и цветы не растут!».

— И какие выводы ты сделала? — пошел на «обострение» Косов, искоса посмотрев на женщину, — Кстати… если уж мы… в неформальной обстановке… может скажешь, как тебя зовут?

Она снова расхохоталась:

— Да уж! Обстановка и впрямь — неформальная! Курю с курсантом в курсантском туалете, в военном училище!

«А ведь она явно нетрезва! Хотя… особого перегара я не почувствовал. Может так — бокал вина только!».

— Ладно… пошли уж! А то твои товарищи невесть что могут подумать! — она взяла его под руку и повела к выходу.

Подошли к командирской, сопровождаемые удивленными взглядами курсантов.

— Подожди меня здесь! — она зашла в помещение.

Косов, стоя у двери, скорчив зверскую рожу, помахал кулаком выглядывающему из бытовки Алешину. Тот удивился, кивнул и скрылся.

— Семен! Я твоего курсантика умыкну. Проводит меня! — услышал он голос военврача из-за двери. В ответ — «бу-бу-бу».

— Да говорю же — проводит и вернется! Час всех дел-то! И не перечь мне! Не буду я вас ждать. Да на кой мне этот автобус? Я живу в получасе ходьбы!

«Это с кем она так? Семен… Это — ротный наш, что ли? М-дя… Умеешь же ты, Ваня, находить знакомства!».

Дверь открылась, и военврач вышла, держа на руке беленый армейский полушубок.

— А ты чего еще не одет? — удивилась она.

— Сейчас! Айн момент! — Иван рысью метнулся в спальное помещение, накинул на себя бушлат и буденовку.

Она осмотрела его, хмыкнула:

— Под руку брать тебя не буду! Не хочу тут всех шокировать окончательно.

Потом добавила, улыбнувшись:

— Вот на улицу выйдем — там возьму!

Внизу, перед выходом она укоризненно посмотрев на него:

— Мог бы и поухаживать за дамой! Полушубок подержи, артист!

Иван, взял полушубок, помог ей одеть его. Улыбаясь, она застегивала пуговицы, глядя ему в глаза.

«А чем черт не шутит!».

Он обнял ее и попытался поцеловать.

— Эт-то что такое?! Ты что себе позволяешь, курсант? Нападение на командира? С гнусными намерениями? Одевайся, застегивайся. На улице — не май месяц!

«Как ее понимать?».

Они вышли во двор, прошли к КПП. Постовой у шлагбаума удивленно вытаращился.

— Ну и чего мы стоим, курсант? — сердито обратилась к тому военврач, — Мне что — под шлагбаумом пролазить, или поверх него карабкаться?

— Так это… тащ военврач второго ранга… А курсант — куда же? Увольнительная же нужна!

— Так… товарищ курсант! Курсант Косов — идет со мной, какие еще вопросы? — возмутилась женщина.

— Не положено так, тащ военврач второго ранга! — насупился постовой.

— Не положено, говоришь? — улыбаясь прошипела она, — А клизму тебе давно не делали? А то — может с желудком проблемы, а?

Косов хмыкнул и негромко пробормотал:

— Двухведерная, с патефонными иголками…

— Вот, слышал, товарищ курсант, что курсант Косов говорит — клизма двухведерная с патефонными иголками! — подхватила дама.

Ивану было неудобно. По уставу — постовой прав. Не положено! И ему же, постовому — прилетит первая пилюля!

— Ротный в курсе! Я только провожу и вернусь! — пробормотал он постовому.

Постовой вздохнул, покосился на военврача, и поднял шлагбаум.

Когда они зашли за угол, она взяла его под руку. Погода была — чудная. Падал легкий снежок, морозец был явно не велик. По ногами поскрипывало.

— Ну и чего мы молчим? — обратилась к нему женщина.

— Я по-прежнему не знаю, что говорить. О том, что ты красива — я уже сказал. Но ты восприняла это как дежурный комплимент…

Они еще прошли молча.

— Ты устал, наверное? День-то у вас и правда был суматошный…, - заглядывая ему в глаза, спросила она.

Косов промолчал.

— Анастасия…, - негромко сказала врач.

— Что — Анастасия? — не понял Иван.

— Ну… ты же спрашивал, как меня зовут… Вот! Анастасия…

— Красивое имя… Анастасия, Настя. Красиво! И ты — красивая! — кивнул Косов.

Она хмыкнула, помолчала и сказала:

— А ты — интересный! Обычно… курсанты все такие… понятные. И даже командиры — тоже понятные. Их можно даже распределить по типам. А ты… интересный. Ну чего ты молчишь?

— А что говорить? Ну вот я скажу — я хочу тебя! Что ты ответишь? — Косову стало тоже интересно.

Настя расхохоталась и прижалась к нему теснее:

— Правда хочешь? Вот — правда-правда? Ты сдурел, мальчик? Я же старая совсем для тебя!

— А сколько тебе лет? — Иван явно хамил.

— Вот же… хам! Ну ладно, скажу… Мне — сорок два года. И что ты думаешь сейчас? По-прежнему — хочешь? — она и впрямь смотрела на него с интересом.

— И что изменилось? Тебе — сорок два. Три слова. Просто — три слова. А рядом со мной, как и раньше — красивая женщина…

— Слушай… я сейчас не могу понять. Ты и правда так считаешь? Или у тебя от обычного курсантского воздержания голова совсем отказала? — она остановилась и потянув его, заставила остановиться тоже.

Косов осмотрелся. Вокруг — никого. Улица была освещена плохо. Хорошо было видно лишь ее белый полушубок, да серый берет на голове. Еще иногда поблескивали глаза.

— Воздержание… воздержание, конечно, есть. Но не особо длительное. Так что — голова у меня работает вполне трезво. Но ты и правда — очень красива. А возраст… Ну а что тут… это ж такая зараза, ее никак не замедлить.

Она хмыкнула:

— И правда ты интересный! Рассуждаешь, как будто что-то понимаешь в возрасте. И явно уже познал женщин. Хотя… если не врешь — это-то и понятно. Играешь здорово, поешь хорошо. Вот — песни пишешь. Не соврал же, нет? Ну вот… с женщинами — то есть все ясно.

Косов взял ее за плечи и подтянув к себе, крепко поцеловал в губы. Губы были холодные, мягкие, податливые. Потом… потом еще поцеловал, уже более откровенно.

Она отстранилась, было видно, как облизала губы:

— Целуешься, конечно, умело… Да и сам… хорош собой. Может… стоит, а?

Косову хотелось заорать — «Да! Да! Стоит!». Но он — промолчал.

Она усмехнулась, потащила его за руку дальше.

— А сейчас ты чего молчишь? Чего не подтверждаешь, что стоит? — отвернувшись, спросила она.

— Выбирает всегда женщина! Принимает решение — всегда женщина! Так что…

— Ишь ты… какой умный! Страсть прямо. Хорошо, что я с тобой в молодости не встретилась, — снова засмеялась.

Они прошли центр, шли какими-то дворами. И как-то все это Ивану было… раздражала вся эта ситуация. Он снова осмотрелся, остановил ее, развернул к себе, буквально тремя движениями расстегнул ей полушубок и засунув внутрь руки, крепко обнял Настю. Стал целовать, так как он умел — хорошо, жарко!

«А тело у нее еще вполне! Не худенькая, но и ничего лишнего. Попа крепкая, мускулистая! Очень даже…».

— Все… все! Перестань! Отпусти меня! Иван… ты сейчас все испортишь! — она с силой пыталась освободиться.

— Хорошо… пошли! — он повернулся и прошел чуть дальше.

Анастасия засмеялась:

— Куда пошли? Мы уже пришли — вот я живу! — она показала на кирпичный трехэтажный дом.

— Ты пригласишь меня?

Она помолчала, задумавшись:

— Ты знаешь, нет… Ну — по крайней мере — не сегодня! И знаешь… спасибо тебе!

Она порывисто обняла его и крепко поцеловала, сразу же отстранившись.

— За что спасибо?

— За вечер сегодняшний — спасибо! За концерт. За песни замечательные… Знаешь, я даже поймала себя на мысли… что как будто вновь стала молодой. Ну так… лет двадцати пяти. А это — так здорово! Правда, случается редко… Вот даже и не помню — случалось ли это со мной раньше. Вот за это — спасибо! Я очень тебе благодарна!

— Так может… стоит продолжить?

— Нет… не стоит! Точнее — не сегодня! Точно — не сегодня! Знаешь… я подумаю! Хорошо? Ну все — шагай назад! — и повернувшись, она зашла в подъезд и стала подниматься по лестнице.