— Да ладно тебе! Какой спрос-то?! У меня той любви столько накоплено… мне, и крокодил по нраву придется!

Ильичев захохотал:

— Крокодила — не обещаю. Но какая-то бабенка — будет. Ты это… если что, Ваня… платочком ей мордашку закинешь…

И опять — гулкий ильичевский хохот.

— Цыц ты! Чего парням заниматься мешаешь?! — окоротил того Иван.

— Только… Ваня. Про то, что у тебя увольнение будет на такой срок — все же сильно болтать не надо. Это… в порядке исключения, понял? — посерьезнел сержант.

— Не дурак, понял! Если еще пойдешь к подруге — великий ей «рахмат» передай! И даже… надо какой-то подарочек ей сделать, что ли…

— Да погоди ты с подарком… Там может… такая лошадь, что самому подарки спрашивать в пору будет!

При выдаче нового обмундирования, им выдали и шинели. Но, нашив петлицы на воротники, сделав маркировку, шинели курсанты сдали в каптерку и более их пока — не использовали. И холодов еще пока таких не было. А на внешних работах они продолжали трудиться в выданных еще в лагере бушлатах. Что, кстати, вполне оправдано — в них удобнее работать! А мнение, что, дескать, в шинелях теплее, оно такое — спорное.

Ну да, полы шинелей не дают мерзнуть ногам. Но это, как аргумент… слабовато. К бушлатам, в принципе, должны идти ватные штаны — и вот уже и ноги в тепле! Ага, спать шинель помогает. Ну, тут не поспоришь — и лечь на нее можно, и другой полой укрыться. Но! Работать, куда-то идти, и уж тем более — прыгать, бегать, кувыркаться… Воевать, то есть — удобнее все же в бушлате! Недаром на войне так массово использовались телогрейки и ватные штаны. И сейчас телогрейки имеется — их используют как поддевку под шинели. Второкурсники рассказывали, что они их одевали в случае выезда зимой на стрельбище. Там, на холоде, в течении долгого времени — они здорово выручали.

Выданные им бушлаты были и сразу не новыми, а в последствии, в процессе ношения в лагере, при производстве всяческих работ, у большинства курсантов были безнадежно выпачканы, и порваны. Некоторые умудрились их еще и прожечь. А отдельные «уникумы» и вовсе — «пролюбить». Косов же постарался свой бушлат беречь — и застирывал пятна, и подшивал прорехи, полагая, что эту удобную одежку им вряд ли еще выдадут.

Выдали им и будёновки, как зимний головной убор. Косов был не против, но оставалось сомнение, что эта суконная шапка-богатырка спасет в сильные сибирские морозы.

«Ага… а до нормальных зимних шапок — еще больше года!».

Из газет и политинформаций известно, что сейчас правительство Союза ведет активные переговоры с финнами. Чем все это кончится, Косову было известно. К тому все и шло…

Сейчас они стояли в составе ротных «коробок» на плацу, и наблюдали, как бурно идет обсуждение командирами их участия в ноябрьском параде. Стояли, кстати, в шинелях!

«Ну — это обоснованно! В чем маршировать придется, в том и тренируешься. Это — правильно. И я бы еще согласился, что первый курс на парад пускать рано. Это, конечно, не армия Мабуты, но… пока ушли недалеко. Чего зря позорится? Вон, второго курса — четыре ротных коробки. Вполне достаточно!».

Но мнение Косова командиры почему-то спросить не решились. Как не решилось правительство, и сам Иосиф Виссарионович спросить его мнения по поводу белофиннов. Здесь сарказм, если что…

Тем временем, обсуждение командиров подошло к концу, и стоявший в центре их группы Груздев, махнул рукой и развернувшись, зашел в училище. Доводов и аргументов споривших командиров, курсантам слышно не было, но — более или менее ясно. Вот и ротные побежали к своим подразделениям. Сейчас все станет ясно.

— Груздев хотел все училище вывести. Похоже, его смогли убедить, что нас показывать еще рано! — шепнул Косову Ильичев, стоявший рядом.

«Ну и правильно! Вот только — не повлияет ли это решение на его и Ильичева планы на седьмое ноября? Не хотелось бы, чтобы повлияло!».

Стоять в шинели было жарковато, да и воротник ее изрядно натирал шею. В отличие от командиров, «курки» не имели командирских шарфиков — кашне. После мерзкой погоды сентября, октябрь был вполне нормальным — в меру дождливо, в меру — прохладно, но и солнышко порой выглядывало, грело.

— Рота! Слушай мою команду! — подал голос ротный, — В расположение, справа по одному… бегом м-а-а-арш!

Только разделись, сдали шинели в каптерку, малость привели себя в порядок — все же часа два с половиной по плацу маршировали, как снова команда:

— Роте построиться для перехода на прием пищи!

Ну — это хорошая команда! Это курсанты любят. Обед! Война — войной, а обед — по распорядку!

— Степа! А в связи с отменой для нас парада, не накроется ли наш план медным тазом? — забеспокоился Косов, хлебая суп на первое. Даже ложку отложил.

Ильичев хмыкнул, задумался и покачал головой:

— Не должно бы… Увольнения — в любом случае будут. Это особо не афишируется, но и не скрывается тоже… особо. На втором курсе многие ходят вот так — с середины субботы и по вечер воскресенья. А то — и до подъема в понедельник. Прежде всего — «женатики» разные. Ну — у кого семьи тут, в Омске есть. Там же тоже армейцев хватает. Вот они уже многие — поженились. Да и омичей со второго курса — тоже бывает так отпускают. Там только чтобы не в наряд по графику, дисциплинарных взысканий не было, и хвостов по учебе. Да не… не должно сорваться! Верейкис обещал с ротным поговорить. Ты, Ваня, умудрился привлечь к себе внимание командиров и политработников. Даже не знаю, хорошо это или плохо…

«Вот и я — не знаю, как это все «аукнется»! «Нам угадать не суждено, как наше слово отзовется!».

За время пребывания в училище, им успели оформить курсантские удостоверения. С фотографиями, что Косова очень удивило. В будущем, в книжках разных, не раз встречал мнения, что личные документы разных должностных лиц, в том числе — командиров РККА, в это время были оформлены «тяп-ляп», без фотографий и самого разного формата. По принципу — «Как Бог на душу положит!». Но вот нет, курсантские книжки — были вполне грамотно отпечатаны. Ну — с поправкой на нынешнее качество бумаги, печати и фотографий.

Вписаны в удостоверения оказались и номера закрепленных за курсантами винтовок. Что повлекло за собой шквал вопросов от «курков» к командирам — «Где оно, наше оружие? По документам — есть, а мы его в глаза не видели!». Ответы были — «Всему свое время! И получать будете — на стрельбы и для несения службы на внешних постах. И содержать в должной чистоте, само собой! А пока — вон… Уставы штудируйте, да на учебном оружии оттачивайте навыки обращения!».

При использовании инсайда в лице заместителя командира взвода, сержанта Ильичева, который был вполне вхож к комвзводу Карасеву, и к старшине роты Захарову, удалось узнать, что практические занятия по огневой подготовке первокурсников начнутся после ледостава на реке Иртыш. Потому как ближайшее стрельбище с шаговой доступностью расположено на левом берегу Иртыша, где полно пустырей, а также — карьеров, из которых в разное время город добывал глину и песок для строительных нужд. Как только позволит лед на реке…

«Ну да… тут, если через Иртыш — пара километров и никого вокруг!».

А пока первокурсникам только оставалось с завистью смотреть, как второй курс на автомобилях ездил куда-то за город, за сады Сибниисхоза. Ну да — у второго курса все куда серьезнее — там не только винтовки и револьверы, там и пулеметы нескольких видов, и даже ротные минометы. Возить туда же первый курс: «Жирно будет! И моторесурс автомобилей тратить, и довольно дефицитный бензин!». Это со слов зампотылу училища.

Пока — более половины изучаемых предметов составляли общеобразовательные дисциплины. Из армейских были все те же Уставы, огневая подготовка в ее теоретической части — какие-то азы баллистики, повторение частей и механизмов оружия, сборка-разборка.

Писали еще много… Правильность и требование грамотного заполнение документов — Журналов, донесений, рапортов. «Карась» по этому поводу — зверствовал немилосердно! Интересно было увидеть, как этот, в общем-то мягковатый и даже несколько интеллигентный старлей, превращался в зверя, когда получал ответы на задаваемые вопросы в области знаний Уставов и наставлений. Какой сарказм, какие издевки в адрес балбесов! И буквально носом тыкал в ошибки, кляксы и другие «ляпы» в составленных документах.