«До чего же страстная дама?! Обалдеть можно!».

Лиза выдохнула за плечом:

— Мне надо выпить!

— Мне… мне тоже… выпить! — простонала Зойка.

Эльза помогла подруге подняться, и они направились на кухню. Когда умывшийся Косов вошел туда, девушки сидели за столом, и молча цедили коньяк. Чистый, из стаканов.

— А чего вы коктейль не пьете? — удивился он.

Лиза отмахнулась:

— Потом. Сейчас нам нужнее коньяк!

Иван хмыкнул:

— А ты что… тоже?

Подруга переглянулась с Зойкой и процедила:

— Чурбан. Бесчувственный чурбан. Даже не заметил, как я чуть не свалилась на пол. Он даже не почувствовал, как я за него держалась.

— Ну что ты… подруга. Он был занят. Весь отдался процессу! — улыбнулась вторая ехидна.

— Тебе не понравилось? — приподнял бровь Косов.

— Не понравилось? Я до сих пор трясусь вся… В себя прийти не могу. Не понравилось… Сейчас мы выпьем, покурим, потом ты поправишь прическу Эльзе. А потом… потом будет моя очередь тебя ублажать, готовься! — засмеялась Зойка.

— Красавица! Я же как тот пионер — всегда готов! — парировал Иван.

— Лиза… ну что он у тебя такой… пионеры ему какие-то… Вань! Ну, где я, а где — пионеры?

— Ты знаешь… мне кажется, ты у пионеров была бы в таком случае — самой любимой учительницей!

Лиза фыркнула:

— Совсем уже! Хотя… по уму-то — он от тех пионеров недалеко ушел!

— Ты знаешь, Элька… А он мне нравится! Не знаю почему, но — нравится! — улыбалась Косову Зоя.

Эльза посмотрела на Косова, потом — на подругу:

— Мне почему-то — тоже!

— Может потому, что я — хороший?! — прищурился Иван.

— М-да? — «опять они чуть не хором!».

— Ну может быть! — согласилась Лиза.

Из рыжей «шерстки» Эльзы Косову удалось сотворить мордочку котенка. И даже глаза подрисовал йодом. Хотя сама Лиза, которая была жуть как довольна своим новым видом, утверждала, что это морда тигрицы!

Еще никогда пробуждение у Косова не было таким тяжким. Ну — по крайней мере, такого он не помнил. Состояние было — как будто вагон угля в мешках разгрузил! Чумная и ватная голова, слабые и противно дребезжащие руки и ноги. А уж какое усилие пришлось приложить, чтобы выбраться из сплетения рук и красивых ног — уму непостижимо! И противную мысль «Ну что бы не подремать еще часок?» — пришлось давить всеми силами воли и характера.

Иван прошлепал босыми ногами в ванную комнату, сунул голову под струю холодной воды, бьющей из крана раковины. Но даже так, в такой позе и под невыносимо неприятной сейчас холодной водой, он, похоже, умудрился задремать.

«Б-р-р-р… да что же такое-то? Мало! Этого мало, чтобы проснуться!».

И Косов полез в ванну, и встав под струю уже полностью. Гулкая, но одновременно и вязкая хмарь из башки постепенно уходила. Но мышцы наливаться силой и бодростью отказывались напрочь!

«Да что же такое-то? Эк меня эти красотки укатали! Не-не-не… Такое дело, оно конечно, очень приятное, но каждый день его повторять — увольте! Так… Иногда. Не часто!».

Иван выбрался из ванной, поплелся в прихожую, где места для зарядки было достаточно, и начал приводить себя в порядок. Разминался — «через не могу!». Обратил внимание, что стоит только позволить голове быть пустой, как весь организм тут же скатывался в дрему. Поэтому… кроме упражнений, надо было занять себя чем-то еще… подумать о чем-то…

«Ну что — доволен? Да как-то… однозначно сказать — не могу! Прежний опыт с Завадской и Марго — был совершенно другим. Там… там женщины были опытными, знающими друг друга и… понимающими, что им нужно. Не только — что нужно именно ей, а также — что нужно подруге! И в процессе активно участвующими, помогающими и подруге, и партнеру. Поэтому все получалось более чувственно и как-то… ненапряжно! По крайней мере, вот так он — не выкладывался точно! У Лены и Ритки какая-то симфония чувств и действий получалась. А здесь… Здесь такого не было! Получается, что все приходилось делать мне!».

Девушки, конечно, хотели, умели и могли, но… помогать ему, и уж тем более — напарнице — не спешили. Косову пришлось «упражняться» сначала с одной, а потом — практически без перерыва — с другой. Единственное, на что Иван смог «подвигнуть» Зою — чуть ли не силой заставить поласкать языком грудь подруги, пока Лизка лежала под ним с поднятыми ногами. Все! И то это было очень непродолжительно, и не особо активно.

Они вообще оказались очень разными, совершенно разными.

«Хотя… этого и следовало ожидать, не так ли?».

Лиза, без сомнения, была чувственной, теперь уже — опытной и умеющей. И желающей. Но… несколько, как бы это сказать… плавной и без особого фейерверка чувств. Вот Зойка — та, да! Страстная, фонтанирующая желаниями и страстями, но и требовательная к партнеру.

«Все-таки… если не ошибаюсь? Смог я их «укатать»! Но — и они меня — тоже! Еще и этим коктейлем их напоил, придурок! Это же… «энерджайзеры» какие-то получились! Так тебе и надо, впрочем! Пришлось уже под утро и самому хлебать остатки этого остывшего, приторно сладкого пойла! Взбодрился, ага! Х-м-м… и похмелья-то нет практически. Не чувствую я его. Но что же мне так хреновастенько? Ломает и крутит всего! И это… я «орудие производства» не стер ли? Что-то там пощипывает!».

Как и следовало ожидать, «ого» вид имел жалкий, недостойный сейчас называться именно — «Ого!», нес на себе многочисленные следы потертостей, и даже царапин.

«Зойка! Зараза такая! Еще и кусаться начала! В процессе… И даже думать не хочется — что у меня там со спиной! Саднит, щиплет, и горит огнем! Так тебе и надо… ебарь-террорист!».

«Забыл, что хорошего должно быть помаленьку? Ибу ибуди дадао муди! А вот не умножай сущностей сверх необходимого! Эти «сучности» — порознь хороши! А вместе? Вместе если, Ваня, тебе карачун наступит быстро!».

Все-таки сумев разогреть мышцы, Косов почувствовал себя… сносно. Более или менее! Прошел на кухню и навел порядок после вчерашнего. Коньяк они в процессе, в течении ночи, допили общими усилиями. И девушки — как бы не больше его выпили!

«Кофе еще варил им, дурак!».

Иван с силой потер морду лица, особое внимание уделив глазам, которые так и норовили закрыться.

«Спички вставить, что ли?».

Пошел в ванную и теперь уже основательно привел себя в порядок, вымывшись и почистив зубы. На кухне сварил кофе. Из комнаты доносился негромкий бубнеж, а потом на кухню приплелась Эльза.

— Кофе… Кофе — это хорошо! Кофе сейчас… просто необходим. Я — в ванную…

— Как Зоя? Вставать будет? — поинтересовался Косов.

Лиза отмахнулась:

— Сказала… идите на хрен все! Спать будет, она, видите ли, в отпуск пошла!

Потом они вдвоем попили кофе, практически молча. Когда собирались-одевались, Иван с удовольствием кинул взгляд на торчавшую из-под одеяла голую смуглую попку.

«Хороша все-таки!».

Эльза хмыкнула:

— Маньяк! Тебе что — ночного было мало?

Косов промолчал.

«Не мало, конечно, даже немного — перебор. Но — красивая же попа!».

Шли до стадиона все также молча. Иван косился на подругу, но какого-то либо недовольства или особой задумчивости, способной вылиться во что-то нехорошее, в Эльзе не заметил. Она просто хотела спать!

— Вань… ты давай сейчас… С ребятами — разминка там, все прочее… А мне сейчас к Григорьеву надо заскочить. По делам… то — сё! Потом же у нас занятия в тире, да? Вот туда я и подойду!

Косов начал переодеваться. Когда снял гимнастерку, чтобы надеть футболку, Эльза охнула:

— А спина-то у тебя…, - и на вопросительный взгляд Ивана, замотала головой, — Это не я! Это все Зойка!

— Ерунда! Заживет…

Физподготовка тоже далась Косову нелегко, но она хотя бы прогоняла сон! А вот в тире ему пришлось куда хуже — полумрак, движений куда как меньше, активность снизилась. Фактически «на автомате» Иван проводил инструктаж, следил за порядком и давал рекомендации, поправлял и наставлял, делал замечаний. Эльза не появилась и в тире.