И вот сейчас Косову предлагалось заняться строевой подготовкой, да не со своим взводом, а сборной «солянкой» роты, и… под прямым контролем Мищенко!

«Писец! Как там… «Братцы-живодеры, за что же Вы меня?».

Иван молчал, обдумывая предложение, от которого вряд ли можно отказаться.

«Х-м-м… А если — с другой стороны посмотреть, а? Если… упереться и попытаться сделать — конфетку? Ну-у-у… тут же и мои парни помогут, если что. А их-то, понятно, я постараюсь отобрать по максимуму. И Ильичев тут же. И вот если под контролем Мищенко. И если — получится? А? Так получается, что вот сейчас меня «Карась» и Кравцов — не под паровоз пихают, а… совсем даже наоборот! Если я зарекомендую себя в оргстройотделе… Ха! Да мне тот ротный будет — до пизды! Хотя, нет… не до этого самого, конечно. Это я — перегнул! Но прикрытие будет — ой-ой-ой! Хрен Самойлов уже меня так просто в нарядах гнобить будет!».

Во всех училищах страны… в будущем, конечно, вот этот сводный взвод был эдакой витриной. Бравые молодцы, которых не стыдно показать перед любым начальством. Подготовка, конечно! Но! Хорошо подготовленного строевика, который может понадобиться в любой момент — в кочегарку в наряд не отправят! Скорее — заставят лишних пару-тройку часов шаг тренировать на плацу. Но это — другое дело!

Косов пожевал губами, откашлялся:

— Где подписаться кровью?

«М-да… Как всегда, у меня здесь — сначала ввязываюсь во всякое… А потом думаю — как все это разрулить! И ведь уже взад — никак не отыграть!».

Косов стоял перед строем роты. Стоял один. Ну как один — сзади и справа от него стояли еще взводный Карасев и капитан Кравцов. Ротного — опять не было. Срочные дела у него, ага! А еще чуть дальше стоял капитан Мищенко, и вот последнее — нервировало не на шутку.

Интересный тип — этот капитан. Высокий, широкоплечий, худощавый, но вовсе не худой. Мосластый такой, как будто какой-то комлистый, то есть свитый из крупных корней дерева. И при этом — очень уж такой… весь строевой. Плечи развернуты, в спине — прямой, как будто лом проглотил. Но — не напряженный, а… привычно так стоит. А еще — длинноногий, как журавль. Про внешний вид и ношение форменного обмундирования — и говорить не приходиться! Икона армейского стиля, ага! Хоть плакаты рисуй с него!

И, что отдельно отметил для себя Косов, по курсантской классификации — из «жоржиков» капитан, никак не из «лопат»!

Иван вспомнил слухи о капитане, что, дескать — еще до Революции он служил не то в Семеновском, не то еще каком-то Лейб-гвардии полку. Оттого, значит, и выправка у него — ого! Вбили, дескать, в него строевую выправку. Но вроде бы — не офицером служил, а — в нижних чинах. Видел Косов у него и медаль на груди — «ХХ лет РККА». То есть — служит долго.

«И ведь ни под какой каток репрессий не попал!».

Раньше не было возможности у Ивана приглядываться к этому командиру. Да и желания — тоже не было. Курсанты вообще старались избегать командиров из организационно-строевого отдела — ну их на хрен! Что у них на уме, к чему прицепиться могут? А что могут — это точно известно! С формой что-то не так, воинское приветствие не четко отдал, куришь в неположенном месте, или… а вообще — чего вы, тут, курсанты, делаете? Почему ничем не заняты? Свободного времени много?

«Ага… не так сидишь! Не так свистишь!».

А сейчас Иван видел, что ни хрена Мищенко не сорок лет, он старше и изрядно старше. Как бы — не под пятьдесят. Жесткое лицо, исчерченное морщинами, короткий ежик волос, с густой проседью — это он видел, когда капитан, сняв фуражку, протер лоб и голову платком.

«И дурацких усиков — под Гитлера — так модных сейчас у красных командиров, у него нет. Обычные аккуратные усы, цвета соли с перцем, где соли — явно побольше!».

А еще были у него примечательные глаза. Этакие — серые, со стальным отливом.

«Как оловянные, честное слово! Аж смотреть в такие глаза неприятно, так и норовишь взгляд отвести!».

— Ну что, Косов, с чего начнешь? — негромко спросил Карасев.

Иван четко развернулся через левое плечо — «ну раз мы тут строевой всерьез решили заниматься, то надо изначально показывать, что — «в теме»! А еще этот — стоит пялится своими серыми буркалами!».

— Полагаю необходимым сразу отобрать необходимое число курсантов для углубленных занятий строевой подготовкой! Из этого вопрос — сколько курсантов должно быть подготовлено?

«Карась», чуть повернувшись, посмотрел на Мищенко. Тот сделал пару шагов, подходя ближе, и ответил негромким глуховатым голосом:

— Остановимся на сорока. Нужно не менее тридцати, но должен быть запас, для отбраковки.

— Понял! В таком случае, на сегодняшнем занятии именно этим и займемся. Отберем сорок курсантов, — кивнул Косов.

— Поясни, как ты будешь отбирать, по какому принципу? — задал вопрос Кравцов.

— Они должны быть одинаковые! — ответил Иван, и пояснил, видя чуть приподнятую бровь Карасева, — Не на лицо одинаковые, а примерно одного роста и телосложения, без каких бы то ни было особенностей фигуры.

— Приступай! — кивнул Мищенко.

— Рота-а-а! Слушай мою коман-ду! — протянул громко Косов, — Равня-а-айсь! Смир-но! Равнение на-а средину!

И четко развернувшись к Мищенко:

— Товарищ капитан! Вторая рота первого батальона для проведения строевых занятий — построена! Докладывает курсант первого взвода Косов!

«Ага… уже — не отделенный, не «комод». Добился своего ротный, снял меня с отделения. Но-о-о… по моей же рекомендации Карасеву и Ильичеву, «комодом» назначен курсант… трам-пам-пам! Капину-у-у-с!» — как ведущий на спортивных соревнованиях, протянул у себя в голове Иван.

«Виталя был откровенно рад! Рад и удивлен, даже — ошарашен таким финтом! Подошел наедине, пожал руку, и предупредил, что никаких претензий за прошлое ко мне не имеет. И даже — благодарен за опыт, который получил, глядя на меня! Заверил, что с его стороны никаких нападок и пакостей в мою сторону — не будет! Ну — поживем, увидим!».

— Рота! Вольно! Приступить к занятиям! — четко, даже как-то ухарски отдал честь Мищенко.

— Рота! Вольно! — продублировал Иван, и сделав несколько шагов в сторону от командиров, обособив тем самым себя, показав дистанцию, — Товарищи курсанты! Внимание! Как вы знаете, в конце мая состоится строевой смотр училища! Рота должна быть подготовлена максимально хорошо, чтобы занять пусть не первое место, но войти в тройку лидеров!

«А это — уже не просто! Восемь рот, из которых четыре — второй курс, у которых опыта и навыков — куда больше. Просто по времени занятий!».

— Высоко планку задираешь, Косов! — услышал он шипение «Карася». Но потом Мищенко что-то цыкнул, и взводный больше не мешал.

— Кроме того! После выпуска второго курса, училищу требуется парадный взвод, знаменная группа, линейные на торжественные марши. Мы должны быть готовы к высокой чести и возможно! Занять место убывающих в части старших товарищей! Поэтому…

Косов намерено сделал паузу.

— Сейчас будет произведен отбор по внешним данных курсантов, которые будут проходить усиленную строевую подготовку! Это не значит, что остальные будут заниматься плохо или — реже! Просто к знаменной группе, парадному расчету — требования куда как строже! Легко не будет, могу обещать твердо! Но! Если мы все сделаем правильно, подойдем серьезно, выложимся, как надо… Вы! Именно Вы! Будете лицом училища! Прошу вникнуть и осознать! Всем все понятно? Вопросы есть? Вопросов — нет!

Косов подтянулся:

— Заместители командиров взводов! Ко мне!

А потом пошла рутина и некоторая суматоха. Командиры отошли дальше, расслабились и закурили, но подглядывали в сторону роты, контролируя ситуацию.

И ведь интересно что? Простой «курок» сейчас командовал ротой! «Замками», «комодами», и даже — помкомроты Ильичевым. Но надо отдать должное — претензий и непонимания — не было. Все младшие командиры отнеслись к происходящему серьезно, без «смехуечков» и «подъебок». И уж тем более — без обид. Или их так мотивировало присутствие командиров поодаль?