— Строим роту повзводно! Но! В шеренгу по-одному! Мне нужны сорок человек одинакового… ну или почти одинакового роста! — постарался объяснить «замкам» Иван.

— А какой рост требуется? — спросил Амбарцумян.

— Не ниже ста семидесяти пяти! Лучше — сто семьдесят семь и выше. Но! Не выше ста восьмидесяти пяти!

Параметры были заданы довольно жесткие. Здесь и сейчас основная масса мужского населения была заметно ниже потомков. Средний рост был в районе сто семьдесят — сто семьдесят пять сантиметров. И ранее Косов, точнее тогда — Елизаров, не раз видел старые фотография бойцов, чей рост был не более длины винтовки с примкнутым штыком, то есть сто шестьдесят шесть сантиметров. Проживание Ивана в этом времени подтвердило сей факт. Его метр семьдесят семь — уже заметно выше среднего. А тот же Ильичев, с его метр восемьдесят три — вообще богатырь! Были, конечно, парни и повыше, но — сильно реже! Очень сильно реже! Потому, набрать сорок человек из ста, кто выше ста семидесяти семи… Не было понятно — получится ли вообще.

Но постепенно, выдергивая из строя высоких парней, получилось сформировать строй из сорока двух курсантов.

«Х-м-м… не придавал значения. А на медкомиссии рост — тоже был параметром для отбора? Получается, что чуть ли не половина «курков» — выше среднего?».

Но вот с его взвода, отобралось только шесть курсантов. Кроме самого Косова — Ильичев, Амбарцумян, Капинус… Ну куда же без этого литовца?! Гончаренко и Алешин.

Построив остальных курсантов во взводные коробки, Косов отправил их заниматься строевой подготовкой по периметру спортгородка. Остальным дал команду снять верхнюю одежду и головные уборы, и принялся вертеть их туда-сюда. Направо-налево, кругом… прохаживаясь вдоль строя задумчиво, делая пометки себе в блокнот.

Благо во второй половине марта солнышко днем уже ощутимо пригревало, и не давало бойцам совсем уж околеть.

В итоге Иван забраковал еще троих парней. У одного — очень уж руки были длинные, прямо — орангутан какой-то. Второй был изрядно сутул, несмотря на вполне приличные внешние физические данные.

«Это все гири эти сраные! Переборщил хлопец с занятиями. А исправлять сейчас — времени совсем нет. Да и получится ли — Бог весть!».

Третий… третий был какой-то в целом… неказистый. Не понравился он Косову, в общем.

Дав отобранным команду на перекур, Косов поспешил к командирам, так и стоявшим у входа в училище, с докладом. А потом — назад с Мищенко, к строю, пропев издалека:

— Взво-о-д! Становись!

На попытку доклада о готовности к занятиям, капитан отмахнулся и прошелся вдоль строя, внимательно разглядывая курсантов. И тоже забраковал еще четверых, не объясняя причин.

— Ну вот тебе, Косов, тридцать пять курсантов. С чего начать планируешь? — искоса посмотрел Мищенко на Ивана.

— Начать, тащ ктан, планирую с самого начала. Со строевой стойки! Потом — повороты и прочие… экзерциции на месте. Затем — постановка и отработка строевого шага, в индивидуальном порядке. И затем уже — торжественный марш в составе подразделения.

— Ага… Ну… Не возражаю! Только давай-ка я сразу знаменную группу отберу. Мне их за спиной держать, так что… Самых лучших я у тебя заберу, ты уж не обессудь.

«Получается, именно он знаменную группу водит, а вовсе — не начальник училища. Ну да, тот, скорее всего на трибуне в это время стоит! Логично, чё!».

Мищенко отобрал себе… к-х-м-м… Ильичева, Амбарцмяна, и… Капинуса.

— Знач-так, бойцы! Вы будете основной знаменной группой. Сержант Ильичев! Ты… знаменосец, понятно!

Косов видел, как еще больше вытянулся Степа, и затрепетал ноздрями. А в глазах — восторг, не иначе!

«Ну да — солдафон! Армеут! Радости-то, радости сколько! Да и тщеславие — куда без него? Это же — все взгляды — на сержанта Ильичева!».

— Но! — продолжил Мищенко, — Нужна и резервная группа, без этого — никак! Мало ли… В состав резервной знаменной группы войдут…

Мищенко подумал, осмотрел еще раз всех «курков».

— Знаменосец — Косов, ассистенты…

Капитан ткнул пальцем:

— Представьтесь!

— Курсант Алешин! Курсант Никандров! — представились вызванные.

— Но! Сразу скажу… Заниматься знаменные группы, и основная, и резервная будут вместе и дополнительно! Со мной! И что еще… Роли в группе могут меняться — так что функции всех должны знать все! И со знаменем, и с саблями! В любую минуту вы должны подменить товарища! Но это все — позднее. Сначала — базовая подготовка. Это, Косов, всецело на тебе! И вообще, зарубите себе на носу! Знаменная группа должна знать и уметь — все! Все, что касается строевой подготовки! И просто парадный марш, и функции линейных, и, непосредственно — знаменщиков! А потому… как сказал Косов — легко не будет, я вас уверяю!

И уже поворачиваясь от строя, скомандовал:

— Косов! За мной!

Отошли ближе ко входу в училище.

— Можешь закуривать… Я что хотел спросить, Косов… А откуда такие знания по строевой части?

Иван с ответом не торопился, сначала — закурил:

— Я, тащ ктан, в детском доме воспитывался. А у нас там один воспитатель был… В возрасте уже. Так вот он, в качестве наказания, нас и гонял. Но не просто гонял, а что-то еще и объяснял иногда. Вот… мне часто приходилось строевой заниматься.

Капитан хмыкнул, посмотрел на Косова:

— А что… не самое глупое наказание. Вот и тебе пригодилось. Интересно, а кем раньше был ваш воспитатель…

— А этого я не знаю, тащ ктан. Никогда не интересовался. Вот не любили у нас его, это — точно!

Мищенко усмехнулся, и уже уходя, спросил:

— Сейчас как построишь занятия?

— Ноги разомнем, тащ ктан. Побегаем, разминочку сделаем. Вот еще вопрос — как высоко сейчас принято поднимать ногу при прохождении парадным маршем?

Капитан удивился, задумался. Но ответил:

— Да хотя бы на тридцать сантиметров их научи держать — и то уже хорошо!

«Ну слава богу! Хоть не придется балетом заниматься, как те же «кремлевцы»!

— Даю тебе три недели! Через три недели посмотрю, что у вас получается! Если все нормально, то перейдем к более серьезным занятиям!

А Настя по-прежнему — молчала. И Косов уже задумался — а может быть и к лучшему? Действительно — ну на кой хрен ей эти проблемы с адюльтером с курсантом? М-да… разумом понимал, а внутри все одно — свербело, как от бормашины.

«И ротный чего-то притих! Как разжаловали — так больше и не прилетало! Паузу взял, или решил, что хватит с меня? Или… очкует, что Мищенко рядом появился?».

Его все-таки затащил к себе в каптерку Пилипчук. Не вынесла душа щирого хохла неизвестности — чего там Косов не договорил в прошлый раз?

«Ну да, кошевки с навозом я уже видел! Значит — добро на бизнес Мыкола получил. И у парней со взвода — нет-нет, да папиросы стали появляться. Процесс — пошел!».

Каптер подготовился знатно! И картофан жареный — в наличие, и сальце доброе порезано без жалости, хорошими ломтиками. И поллитра, благо — опять суббота, и в роте командиров не ожидается!

Но, как водится, сразу прямо к предмету разговора переходить не пристало! Сначала — неторопливая беседа о погоде, о видах на урожай, об опоросе свиноматок, об удоях… то есть — всякие слухи-сплетни училища и возле него! Различные залеты и способах уклонения от них; об отцах-командирах — а как без этого? И лишь позднее…

— Я смотрю, ты, Ваня, и умываться уже ходишь без нижней сорочки! Быстро у тебя все это художество зажило, да сошло! — покачал головой Мыкола.

— Да на мне вообще, как на собаке — все быстро заживает! — отозвался Иван.

— Так и что ты мне… ну… тогда не досказал-то? — не выдержал хохол долгой паузы.

— Да как сказать-то… Помнишь — Ильичев как-то раз вел речь про бабенку одну… Обещал, что познакомит тебя с нею…

— Ну дык… помню. И что? — дернул кадыком Пилипчук.

— Самому Степану там появляться не с руки, поругался он с нею. А я вроде бы в этой ругани не замечен. Так что… если тебе интересно…