«Поступил! Мля! И эта часть планов — выполнена! Посмотрел он на это, и решил — что это — хорошо! Или как там было?».

Все! Закончились вольные деньки!

«Хотя… последние три недели — я не назвал бы их очень уж вольными. Но… по сравнению, что их ждет впереди — некоторая вольность в бытовании хозяйственного взвода — все же ощущалась!».

Приказ о зачислении подписан. Взводы, роты — сформированы и командиры — назначены. Личный состав ознакомлен с приказом по училищу на построении на плацу.

Камылин, рассказывая ему про структуру училища, немного ошибся. А может — у них, на их курсе, чуть по-другому было? Во взводе, куда угадал Косов, было не сорок человек, а всего лишь — тридцать два. Это вместе с замкомвзвода Ильичевым.

Ну — никаких сомнений по поводу правильности назначения сержанта у Ивана и не было. А кому еще занимать эту должность?

Взвод был разбит на три отделения — десять человек в первом, одиннадцать — во втором и снова десять — в третьем. Кроме Ильичева, в их взвод попали еще двое армейских — красноармеец Борисов, и сержант Пилипчук. Из хозяйственного взвода осталось десять человек. Остальные — были распределены в другие роты.

А вот дальше… дальше начиналось не очень приятное. Косов не знал с чьей подачи — Захарова ли, Ильичева… Но его назначили отделенным командиром первого отделения!

«Это — не есть гут! Это вообще — ни хрена не гут! Одно дело — тянуть курсантскую лямку, учиться, работать, нести службу в нарядах, но, при возможности — «сфилонить», «отмазаться» от лишней работы, свалить в «самоход», а то и рюмку тяпнуть. Другое дело — когда ты не просто курсант, а «комод»! И пусть — не велика шишка, но девять «рылов» за тобой внимательно наблюдают, и при любой твоей ошибке — как минимум начнут распиздяйничать, а то и наглеть в открытую. Оступиться тут легко, авторитет… которого еще и нет, в принципе, потерять — проще простого! А вот выправится… получится ли?».

Пока эти «недоросли» сидят тишком — прислушиваются, присматриваются, укладывают в «бестолковках» новые реалии. Нет — далеко не все из них балбесы и разгильдяи. Вовсе — нет! Большинство — нормальные, адекватные парни. Но — стоит завестись «паршивой овце», дать ей слабины… И оглянуться не успеешь, как найдутся «овечьи» последователи, а потом и все отделение — оторви, да брось! И вот все это… не радовало Косова.

«Вот на хрена козе баян, если конь не музыкант?! Ну… мля… Степа! Вот я… улучу момент и выскажу ему все, что думаю по этому поводу! Нет сомнений, что без его участия это назначение не состоялось бы!».

Вторым «комодом» был назначен Борисов. А в третьем отделении — Серега Амбарцумян. Косов сначала удивился, но пораздумав, в душе — согласился.

«Ара — серьезный парень! И не дурак, и спортсмен хороший. Сдержанный, внимательный. Правильный выбор командиры сделали. А вот с ним — не правильный! Не хочу! Не хочу, бля!».

А куда деваться?

— Скажет — на медведя!

Пойдешь и на медведя,

А куда деваться –

Надо, Федя!

— Ты не бузи, Ваня! Все нормально, — втолковывал ему в курилке Ильичев, — ну и что, что — ответственность? И чего? Не справишься, что ли? Справишься! Башка у тебя шурупит, соображает. Если какие-то проблемы с бойцами будут — скажешь, вместе решим!

«Ну… вот это-то — в последнюю очередь, в самом крайнем случае! Самому нужно будет все решать, а то… не авторитет командира будет, а хрен знает что!».

— Да и не будет проблем, я думаю. Сейчас нас в такие шоры возьмут — пукнуть будет некогда! Я краем уха слышал… в лагере будут гайки закручивать… отсеивать случайно попавших. Так что… терпи, Иван. Прорвемся! Будет еще у нас время расслабиться и отдохнуть. И даже может быть — в приятной женской компании! — пихнул его в плечо Степан.

— Слышь… А этот — второй из армейских, где? Ну… Пилипчук? — спросил Косов, — может лучше было бы его поставить отделенным?

Ильичев хмыкнул, покачал головой:

— Не, Ваня… Ни хрена не лучше! Я таких уже видел… Наглая и хитрая хохляцкая морда! Его знаешь кем назначили? Угадай…

— Ну-у-у… если наглая и хитрая хохляцкая морда… Каптером, что ли? — «помараковал» чуток Косов.

— Х-х-а-а! Смотри-ка! Угадал! Точно — каптером! И ведь… не понять как — только прибыл, а у него уже какие-то знакомые здесь, связи… Ты, Ваня… поосторожнее с ним. Я этих хохлов… У нас неподалеку от станицы несколько сел и хуторов хохляцких было. Переселенцы. Так вот… я насмотрелся на них. Я тебе скажу — хохол… это даже хитрее жида! И все какую-то выгоду ищут… А вот девки у них — и правда красивые! И хозяйственные. У меня там в станице… приятель один был. Постарше меня, конечно… Так вот он на хохлушке женился. И красивая, и работящая… всем девка хороша! Но! Родственников еще бы у нее не было! Тогда — вообще — красота!

— А чего — поосторожнее с ним? Он что — постукивает? И кому — комиссарам, или может — особисту? — задумался Косов.

— Да не знаю я! Пока — не знаю! — с досадой поморщился Ильичев, — но я с ним переговорю обязательно! Прикину — чем он дышит. Он хоть и ротный каптер будет… но — все же в нашем взводе будет числиться, а значит — не хер! И по поводу тебя… да и вообще — по поводу отделенных предупрежу!

Им выдали обмундирование. И — опять б/у! Как пояснил Захаров:

— Там, в лагере, Вам предстоит много бегать, ползать, маршировать. Ну какой смысл сейчас вам новое выдавать-то? Порвете, испачкаете, а что-то — потеряете! Нет, все правильно! Вот вернетесь из лагеря и, перед присягой, выдадут уже форму первого срока.

Ага! То есть — даже приказ о зачислении… пока не делает их полностью настоящими курсантами! Вот после присяги — тогда, да!

Еще была новость, которую Косов пока не знал, как воспринимать: командиром их взвода был назначен именно тот старлей, который зачитывал списки перед экзаменами, а потом — читал им диктант. Старший лейтенант Карасев, Юрий Васильевич. Прошу любить и жаловать!

Как-то… не выглядел «старшой» бравым строевиком, которые, как казалось, и должны учить и наставлять будущих командиров в училище. Низковат, рыхловат, брюшко явно начало формироваться, щечки эти… опять же. И губы… этакие… типично… Вот Егора Гайдара напоминает, земля ему стекловатой!

— Да я и сам пока не понял, чего это он в училище делает! — пожал плечами Ильичев, — ему бы… если в армии… Финансистом быть, во! Как раз подходит по внешности. У нас, помниться в полку тоже… подобное чудо было. Только наш — еще и шепелявил. Красный командир, мля!

Но позже стало известно, что Карасев… а какая у него могла быть кличка с такой фамилией и такой внешностью? Ну да… не бином Ньютона! «Карась», конечно же! Так вот, взводный, как оказалось — практически с отличием закончил это же училище несколько лет назад! О как?! Не понятно — как он сдал всю «физуху», но, по слухам — как стрелок он очень даже неплох! А уж разного рода Уставы и Наставления — как «Отче наш!». Еще и тактику читает, кроме военной администрации и делопроизводства.

Как объяснили Семенов с Камылиным, c которыми связи Косов не терял, «Карась» в обычной жизни училища — вполне адекватен, даже мягковат для взводного, «курков» без надобности и причин — не терзает. Но! Как препод — зверь! Вот так даже — Звэр-р-р!

— Зае… замучаетесь вы ему Уставы сдавать! И документацию… все эти приказы, донесения, штабную переписку. Злыдень такой — не по разу всё пересдавать у нас многим приходилось. И это… постарайтесь купить… или — достать как-то все эти причиндалы — канцелярские принадлежности… ручки, карандаши, линейки. И чтобы не абы что… а — получше! «Карась» … он за грамотно и аккуратно оформленные карты, и схемы — многое простить может! Даже и прикроет, если проступок не сильно тяжелый. Хотя… тут еще зависит — кому влетишь. Может и «Карась» не помочь. А так… нормальный взводный вам достался! Не хрен жалеть. Тут и похуже дуболомы есть!

«Ага… нужно иметь в виду. Штабная грамотность, значит, и аккуратность? Бум стараться!».