— Ну и это тоже… А что тут такого? Сам-то вон… Ой! Извини! Что-то я заболтался! — сконфузился напарник.

— Эт-точно! Заболтался ты, Андрюха! — Косову не то, что было неприятно, но…

Видимо, их с Настей связь становилась секретом Полишинеля.

— Говорю же — извини! Ну чего ты, в самом деле? Это ж — между нами, да?

— А — не между нами? Чего — болтают много? — заинтересовался Иван.

— Да не то, что болтают… Завидуют больше! Вон она какая красивая! Только… не мое дело, конечно… Да и сам я так не думаю, но… Она же совсем… ну… взрослая. Что не так, что ли? Не понимают парни…

— Тут, Андрюха, как ведь… У красивой женщины возраста нет. А вообще, читал где-то, что у французов есть такая шутка про возрасты женского пола: девочка — молодая женщина — молодая женщина — молодая женщина — бабушка умерла.

Алешин засмеялся:

— Надо запомнить! Как ты… у красивой женщины возраста нет. Эх, Ваня! Завидую тебе. Даже… не с Настасьей Иванной… Хотя… тут тоже завидую! А больше завидую, как ты ловко и красиво говорить умеешь. Песни вон какие… Может посоветуешь… как немного… А то бывает, в увольнении познакомимся с девчонками… Ладно, если они — попроще. А то ведь… если красивые… У меня как будто язык отмирает! Дурак дураком становлюсь! Ни «бу», ни «му»!

Косов задумался.

«А что ему посоветовать? Сам-то в его возрасте — не лучше был. Боже мой, сколько глупостей понаделал, сколько дуростей наговорил! Сейчас и вспомнить стыдно! Что… только опыт, пожалуй! А опыт… он приходит не вдруг, и далеко не сразу. И не с одной девчонкой. Тут шишек понабить надо изрядно. Шишек набить, локти покусать…».

— Даже не знаю, Андрюха… Могу только сказать, что нужно увеличивать словарный запас. Это — точно! А как его увеличить? А книг больше читать! Много и разных! Кроме этого, что девчонки точно любят — так это чувство юмора. Умей рассмешить! Человек, когда смеется, он сам себя разоружает перед оппонентом. Настроение улучшается, добрее человек становится. Только имей в виду — сначала нужно понять, кто перед тобой. Юмор — он тоже разный. Кому-то нравится погрубее, кому-то — потоньше, поумнее.

— А как это чувство юмора заполучить? — серьезно подошел к инструктажу Алешин.

— А чего его заполучать? Оно у всех есть. У кого-то меньше, у кого-то больше. Лучше или похуже, но — есть. Ты же смеешься анекдотам, побасенкам? Ну вот — это оно и есть. А развивать… Опять же… запоминай анекдоты, смешные фразы, шутки. Да хоть записывай сначала. Потом, когда их запас у тебя в голове станет достаточно большим, научишься сам собой и комбинировать все это… Под обстановку и окружающих. А то и сам придумывать. Или ты думаешь, что я все сам придумываю? Слышал когда-то от кого-то что-то подобное…

— Интересно…, - пробормотал Андрей, — А я думал, что это — от природы. У кого-то есть, а у кого-то — нет.

— Да с чего бы? Все нужно изучать и развивать, дружище. Голова, язык, чувство юмора — они же так же подлежат развитию, как мышцы, к примеру…

— Ну уж… ты и сравнил!

— Чего? Не веришь? А оно — так и есть! К примеру, шахматы очень здорово развивают мозг. Учишься в голове просчитывать варианты. Чем больше занимаешься — тем больше их, этих вариантов, можно одновременно держать в голове. Так же — со вниманием. Упражнения есть специальные. Или вот — скорочтение. Человек может свободно прочитать книгу… листов на триста за несколько часов. Да и числа трехзначные люди перемножают в голове. Думаешь — уникумы такие, да? Нет, есть и особо одаренные от природы. Но и упражнениями, и занятиями люди свой мозг так развивают. Говорю же — как мышцы. Только это внешне не так заметно, как, к примеру, у Богатикова из четвертой роты.

Они оба засмеялись. Есть у них в батальоне такой индивид — все свое свободное время посвятил гирям. Результат — вот прямо очень-очень заметен. Только — перекачался парень. Силы у него — хоть взаймы давай, но вот внешний вид… Скрючило его неподецки. И ходит на полусогнутых, и сутулый, руки — как у гибона висят, а вот руку ко рту поднести — проблема! В носу поковыряться — как?

— Вань! А вот если как у Богатикова… а что в этом случае делать? — снова интересуется Алешин, не давая возможности Косову вернуться к воспоминаниям более приятным.

— Х-м-м… так сразу и не скажешь. Думаю… можно просто усиленно бегать. Бег он здорово весь организм прокачивает. Турник опять же, брусья. Просто с гирями работают одни группы мышц, вот и надо загрузить другие группы. Тут посидеть, подумать надо.

— Ну так что? Поговоришь со Степаном? — вспомнил начало разговора Андрей.

— Поговорю. Только, Андрюха, нужно понимать, что все равно он не сможет нас и только нас туда направлять. Люди не поймут.

— Да это-то — понятно! Просто мы с тобой на «жэдэ» уже сколько раз ездили? Уже четыре! Да сюда нас направляют в третий раз. А на Водников были только раз!

— Ладно! Сказал же — поговорю!

Андрей, явно повеселевший, тронул коня и отъехал чуть дальше.

«У Степы там — личная трагедия! Пассия его, как оказалось, толи из геологов, толи из еще каких специалистов. Приехала она весной, пораньше, чтобы что-то подготовить, собрать. А на днях отправляется пароходом на север. Потому у Ильичева — трагедь и грусть вселенская! И ведь замужняя женщина, чего он так… сразу же понятно было — «времянка». А нет, зацепила его чем-то дамочка!».

И все-таки за стол Настя голой не садилась. Накинула нательную рубаху. Причем — его рубаху!

«Хорошо еще что чистая — переоделся перед концертом. Получается — не совсем чистая! М-да… Не очень-то удобно! Но она, похоже, считает иначе!».

— У тебя же халат есть, уютный! — попытался слегка возразить Иван.

— А она тобой пахнет! Мне очень нравится, я прямо дурею от твоего запаха, — улыбнулась женщина, но рубаху у него отобрала, — И разве тебе не больше нравится, когда я вот так, а не в халате?

«Ну — тут не поспоришь! С ее привычкой сидеть, уперевшись спиной о стену, поджав ноги к попе. Когда рубаха только обтягивает колени, но открывает бедра и попу? Вид — просто упасть и не встать. Хотя… про встать — тут как раз-таки все в норме! Несмотря на уже произведенные ими… телодвижения, такой вид вновь заставляет что-то шевелиться!».

— Вань! Не смотри на меня так! У меня руки дрожать начинают… И курить не могу, дыхание сбивается…, - с улыбкой негромко попросила Настя.

«А у самой глаза — шалые!».

Так она и сидела, покуривая и прихлебывая коньяк из чайнушки…

«Блядь такая! Опять про рюмки и фужеры забыл! Пень — собакам ссать!».

— Насть! — позвал он ее тихонько…

— М-м-м? Если ты опять меня зовешь на матрас… прошу — давай передохнем немного. Я не против, только небольшой антракт! — засмеялась подруга.

— Не… я сейчас не про это! — с усилием отвел от женщины взгляд Косов.

— А про что тогда? — искренне удивилась Настя.

«О как! Это, типа, я — маньяк?! А кто в прошлый раз на матрас звал? Не она ли сама?».

— Слушай… а давай у тебя ремонт в квартире сделаем? — предложил Иван.

— Что? Ремонт? Какой ремонт? И — зачем? — похоже, что женщина была ошарашена таким предложением.

— Ну… бумажные обои сейчас… не очень. Да и найти их — та еще задача. Но вот побелить стены, причем — не просто известкой, а с добавлением колера. Представь: коридор одним цветом, кухня — другим, комната — третьим. Интересно же будет?

Настя огляделась, задумалась.

— Ну… наверное. Только… квартира же — училища.

— Но живешь-то сейчас в ней — ты! И если так сделать, жить будет же уютнее и веселей, не так ли?

— Не знаю. Никогда не задумывалась…

— Сделаем ремонт. Окна вон покрасить. Сантехнику в ванной и туалете поменять. А потом — мебель заменим. Кровать эту… угребищную, с номерочком инвентарным — на хер! Стол и здесь, и в комнате. Шкаф приличный. Посуду купим. Как ты на это смотришь?

Смотрела она сейчас не «на это», а на него. Со странным выражением лица смотрела. Удивление, какой-то… испуг? И явно выраженное… страдание? Грусть? Смотрела и молчала.