«Только вот… какого же хрена отцы-командиры не озаботились переходной, межсезонной формейкой? В апреле — уже теплынь, а зольдатен — еще в шинелях! Жди, когда приказ по гарнизону, а то и округу выйдет — на смену формы одежды! В конце сентября — уже холодно, а приказа — нету! И ходи, бравый солдат, щелкай зубками на осеннем ветру, да еще и с дождиком! И ведь так было — практически до скончания века! Уже в России форму дополнительную ввели! Это у нас было — все здорово! Ну — флот же! Чего там! Бушлаты — не дураки придумали. Смешно было смотреть, как в конце апреля, в Севостополе солдатики еще в шинелях парились. А мореманы — уже в бушлатах, лепота! М-да… было и смешно, и жалко!».

Краем глаза Косов изредка ловил стройный силуэт в шинели, возле крыльца санчасти. И улыбка растягивала морду, и теплом тело обдавало!

Трезво оценивая Настю, как хозяйку, с утра «стартанув» из училища, Косов пробежался по парочке магазинов неподалеку, и, что оказалось правильным, заскочил в коммерческий продуктовый магазин. Таковые были в наличие и в Омске, насколько ему объяснили курсанты-омичи. Немного — пара-тройка, и только в центре города. Цены в них, скажем так, несколько кусались, зато и ассортимент был — не в пример лучше и качественнее обычных магазинов.

«Так-так-так… ветчина, вроде бы свежая. Сыр с непонятным названием, но — желтый и пахнет вполне вкусно. Граммов двести сливочного масла… Бутерброды уже вполне можно сделать, то есть — с голоду не умрем! Еще бутылка красного полусухого, и бутылка коньяка!».

В последний момент Иван не удержался, и купил вкусно пахнувшую пряным посолом какую-то селедку. А значит — пришлось покупать и картошки на рынке! Хлеб, еще горячий, одуряюще пахнувший. А еще прихватил с десяток яиц — яичницу и приготовить быстро, и вполне себе закуска. Правда — не для застолий с красивой женщиной, но… Пусть будет!

Правильно подумал и взял из каптерки свою сумку, выложив все из нее в предоставленную Мыколой тумбочку. Иначе — куда бы он все покупки складывал?

Настя встретила его в каком-то халате, расписном и очень домашнем.

«Х-м-м… у Завадской что-то похожее было!».

Женщина явно недавно проснулась, и была несколько сонной, теплой и очень-очень домашней.

— Ой, извини! А я думала ты попозже придешь! Недавно только встала. Даю себе волю немного расслабиться по воскресениям, отоспаться.

Она была такой притягательной, что Косов не удержался и скинув шинель, поставив сумку у входа, схватил Настю в охапку и зарылся носом в ее волосы.

«Ну до чего же женщины, даже вот так — по-домашнему и со сна, пахнут волнующе! Прямо дух захватывает!».

Целуя податливые губы женщины, он одной рукой вовсю тискал и мял привлекательную попу, а второй, запустив ее под волосы, кончиками пальцев, провел по шее — снизу вверх. Настя ощутимо вздрогнула, и вздохнув, обмякла в его руках.

— Ты, Ваня, какой опытный прелюбодей… Вон как быстро нашел мое слабое место, да? — тихо засмеялась женщина.

— Ну что ты! Я только в начале пути… по изучению твоего тела и нахождения этих слабых мест! Надеюсь, найти их все…

— Ну что ты делаешь? Дай я хоть умоюсь…, - Настя попыталась выскользнуть из рук Косова, но не преуспела в этом.

— Ты и сейчас… ах какая! А умоешься ты — чуть позже! — Иван подхватил ее на руки и понес в комнату.

Позже, лежа на все той же, такой неудобной, узкой кровати, Косов продолжал поглаживать тело женщины. Лежать приходилось на боку, лицом друг к другу, иначе было просто невозможно на этом лежбище. Настя пыталась отдышаться, уткнувшись лицом ему подмышку.

— Вань! Ну что ты и правда… как дикарь — схватил, потащил…

— Тебе не понравилось? — с улыбкой поинтересовался Косов.

— Очень понравилось! Только… я себе представляла как-то по-другому. А не вот так — трах-бах и быстро-быстро, бегом-бегом!

— Хорошая моя! Ну — у нас же весь день впереди! И мы повторим это не один раз, уже — с чувством, с толком, с расстановкой.

Настя лежала, закинув ножку на него, и Иван чувствовал своим голым бедром, насколько она влажная — там! И это быстро привело его в прежнее состояние — бодрости и готовности.

Женщина почувствовала движение его воспрявшего «организма», приподняла голову и, засмеявшись, сказала:

— Как ты быстро… восстановил силы.

— А их и не нужно было восстанавливать! Они еще никуда не растрачены. Ну что, красавица, может перейдем на пол, как тогда?

Ее негромкий смех послужил ответом.

— Ну все! Теперь мне не только умываться надо. Теперь мне просто необходимо помыться! Так что не разлеживайся, а топай и затапливать колонку! — потребовала еще через какое-то время подруга.

— Сейчас… сейчас. Может вместе помоемся? — предложил Иван.

Настя чуть задумалась, но, засмеявшись, покачала головой.

— Как ты себе это представляешь?

Он представлял себе это очень хорошо! Так хорошо, что…

— Нет-нет-нет! Вань, ну правда… да что же ты такой ненасытный-то? — Настя, приподняв голову, посмотрела на…

— Вань! Там и места мало, да и не мытье это будет. Сам же понимаешь! — потом она еще раз внимательно осмотрела его восставшее достоинство, — Хотя… давай я вот так…

Косов смотрел на ее покачивающуюся голову у себя — ниже, и опять, в который раз поймал себя на мысли, что ему как-то невероятно везет здесь с женщинами. Просто невероятно! А потом и мысли упорхнули… когда настал прилив.

— Ну все! Ты — удоволен… хоть на какое-то время! — Настя с довольной улыбкой облизнула свои губы.

«Она сейчас так похожа на красивую кошечку, которая только что миску сметаны «навернула»! Х-м-м… ну — не миску, и не сметаны… Но да — надо встать и поухаживать за женщиной!».

— Тебе самой нравиться? — не удержался он от вопроса.

Настя засмеялась, глядя ему в глаза:

— Очень! Очень нравится! Ты… Ты такой вкусный! Ну все! Ты пойдешь или нет?

— Яволь, фрау майор!

— Иди уже… клоун! А я еще немного поваляюсь…

Косов быстренько затопил водогрейную колонку в ванной, и направился на кухню, где стал возиться с приготовлением яичницы с ветчиной.

«М-да… примус — это что-то! Я уже и забывать стал, как в будущем все стало легче и удобнее. Комфорт — это дело такое, заманчивое!».

Краем глаза увидел, как женщина, в распахнутом халате проследовала в ванную.

— Насть! Вода же еще толком не нагрелась! Замерзнешь же! Какая это помывка?

— Ничего, я привычная. Это даже полезно, обмываться прохладной водой. А тут еще и ты, с запахами этими! У меня уже в животе бурчит и слюной скоро захлебнусь! — засмеялась подруга.

«Привычная она, ага! Вон как шипит и охает из ванной!».

Но, судя по всему, в процессе вода нагрелась, потому как Настя затихла, а через некоторое время вышла вполне довольная и свежая. И у Ивана к тому времени было уже все готово.

— Вот ничего себе, у меня завтрак сегодня! — обрадовалась женщина, — Это не завтрак, это — целый пир!

«Интересно! А вот аппетит у нее — очень хороший! Не отстает от меня. А почему же — такая худощавая? Вроде бы ничем не занимается. Или это у нее — конституция такая?».

Косов с удовольствием смотрел, как подруга, не жеманясь, с явно видимым удовольствием, поглощает приготовленную им снедь.

— Ты, Ваня, очень хороший… нет, не так! Ты — очень выгодный любовник, вот! И в постели хорош, как… не знаю, как сказать! — Настя покосилась на него и чуть зарумянилась, — И готовишь хорошо, и внимательный! И симпатичный очень! Вот был бы ты постарше… я тебя бы точно захомутала в сети Гименея!

«Эх, девчонка ты все-таки! Ты же меня на пять, а то и шесть лет младше. Если считать тот мой возраст!».

— Не боишься вот такую расчетливую тетечку? — засмеялась она.

— Нет, не боюсь! — улыбнулся Косов, — И вовсе ты не тетечка! Мне иногда кажется, что ты все еще девчонка. Ну — или молодая женщина, которая только-только вышла из девичьего возраста.

Настя довольно засмеялась, попивая вино, но сразу и загрустила.