– Прошу простить мое невежество, Император. Мы всё сделаем.

– Уж постарайтесь!

– Я лично прослежу за подготовкой к визиту Арбитра.

– Спасибо, Стикс. А теперь оставь меня одного, хочу прогуляться по саду Камергери, надо привести мысли в порядок.

Магиан сделал короткий поклон, и шурша полами чёрного плаща, покинул зал заседаний военной коллегии. Император немного постоял и двинулся к боковому выходу. Предстояло многое переосмыслить, подготовив разум к личной встрече с Арбитром.

Что будешь делать с Императором? – Арбитр сидела в той же самой комнате, откуда велось подключение к Императорскому залу для проведения военных конференций. Полутьма вокруг объяснялась особым энергопотреблением двигателей Горизонта. Горизонт – корабль Арбитра, бороздивший космические просторы по воле Богини Анхорн. Двигатель Горизонта был построен по особой технологии с применением знаний из Лабиринта, в режиме перелетов на гиперскоростях лишнее освещение всех палуб корабля отключалось в автоматическом режиме. Как и прежде Арбитр сидела в полутьме внутри энергетической сферы. Боги Анхорн называли сферу – Тенью. Уходя в Тень, они могли общаться между собой по сознательным каналам, созданных для них Механиком. Каналы коммутировали сознания цифровых Богов, кибернетические сети Анхорн и Лабиринта. Разум Посланников и есть часть храма и Лабиринта, посему связь настолько быстра и эффективна.

– Я не знаю, Мудрец. Слишком мало информации для окончательных выводов.

– Очевидно, что Аламар Армей злоупотребляет оказанным ему Благословением.

– Мне кажется, проблемы Империи имеют сейчас второстепенную важность, – Арбитр говорила осознанно и взвешенно. Понимая, что для вынесения решений необходимо знать все обстоятельства происходящего. Кризис Империи слишком глубоко проник в инфраструктуру планет и сознание многих жителей Предела. Но было ли правление Императора тому причиной?

Голос в сознании Арбитра спокойно произнёс:

– Так и есть. Что ты будешь делать, если проблемы Империи имеют отношение к текущей проблеме вселенского масштаба?

– Буду делать тоже, что делала всегда.

– Судить?

– Анализировать, выносить приговор и наказывать виновных. Мы поддерживаем порядок в Пределе. Не вижу причин, которые могли бы привести нас к сознательным решениям в пользу хаоса и разрушения.

– Если их не видишь ты, это не значит, что их нет, – раздался снова голос Мудреца.

– От Мастера Глена не было вестей? – Арбитр парировала строгое замечание вопросом. Было очевидно, что без точной информации она не готова ни принимать решения, ни отвечать за их последствия.

– К сожалению, мы пока не получали от Механика вестей. Возможно, что исчезновение Мастера Глена – ещё одна проблема, которую предстоит решить в будущем.

– Звучит, как ещё одна восхитительная перспектива.

– Но… я пока не стану тебя загружать больше, чем того требует Золотой Храм. Найди причину возвращения мимиков, а остальное мы будем решать по мере необходимости, – голос помедлил, но замолчав на мгновение, добавил:

– Арбитр, будь осторожна! И не удивляйся, если события в предсказанных мной вероятностях пойдут не так, как задумано. На пазл событий сейчас влияет слишком много причин, мне неподвластных.

Арбитр кивнула и энергетическая сфера погасла, погружая пространство в беспросветный мрак.

Владения Императора представляли собой обширную паутину зданий и парков. Неприступная цитадель с собственным замком из стекла и золота в самом сердце Алуриона, цветущие сады, радиальные парки, мрачные казармы Имперской гвардии и величественный дворец Галактического Совета Предела. По площади дворец занимал две трети от всей территории Алуриона – столицы и самого большого города Империи Алур. Дворец представлял собой крепость, которую пытались несколько раз взять штурмом при военных конфликтах с тогда ещё разрозненными частями Империи. Дважды атаки активистов-оппозиционеров были отбиты, а вторжение на корню подавлено. И дело было даже не в личном гарнизоне Императора, а в орбитальных спутниках, которые окружали территорию вокруг столицы, убивая врагов без промедления, сжигая лазерным огнём. Орбитальные спутники управлялись непосредственно Имперской тайной канцелярией и лично секретарём Императора – Стиксом. К крепости невозможно было приблизиться без специального разрешения. Большинство работающих сотрудников Имперских служб жили и трудились прямо на территории дворца, никогда не выходя в город. А слуги и вовсе рождались и умирали внутри дворца, посвящая жизнь – служению Императорскому дому Армеев.

Император любил гулять в саду камней и вишен. Это был один из самых больших парков на территории дворцового комплекса. Сад Камергери или сад Молчаливых Слов был назван в честь придворного художника, любимого и уважаемого Императором. Пейзажист и приютивший его Властитель Алур часто встречались на послеобеденном перерыве в этом саду и подолгу разговаривали обо всём и ни о чем, после чего художник неспешно продолжал рисовать картины, а Император возвращался к будничной рутине дел. Император устраивал ежегодные выставки работ Камергери в галерее, водя смотреть на творчество любимого художника послов из Галактического Совета. Камергери болезненный и замкнутый пейзажист, как истинная творческая личность – художник предпочитал не выходить на публику, продолжая писать картины только ради добрых слов своего друга – Императора. Император и художник подолгу беседовали о картинах и искусстве. Камергери был слеп – несколько лет назад до того, как художник попал во дворец, его избили и ослепили контрабандисты на Ладане. Художник перевозил на торговом корабле картины на выставку во дворец Императора на Алурисе, не избежав встречи с космическими пиратами. Злоумышленники отняли картины, а при попытке спасти наследие своего труда, пейзажист лишился глаз. Камергери несмотря на раны, прибыл на Алурис и слухи о его положении дошли до Императора. Властитель Алур приказал найти и наказать изуверов по всей строгости закона, а для художника техники магиан изготовили специальное устройство-имплант, с его помощью Камергери снова мог писать картины. Так, Император приобрел друга, который предпочел жить во дворце и создавать картины только для него одного. Часть картин нашли на одном из складов контрабандистов на Китиче, другую часть продали неизвестному богатею за Осевым Поясом. Всех схваченных контрабандистов Стикс убил с особой жестокостью. Ассасин Императора не позволял ни одному приказу об убийстве остаться неисполненным. Камергери умер от тяжелой болезни пару лет назад и Император не смог его спасти – теперь у него остался только его сад, картины и память о хорошем друге. В конце концов – друзья, любимые, верные подданные исчезали из жизни Императора так же внезапно, как и появлялись в ней. Оставался только Стикс, но магианы – они не люди, а существа другой расы, живущие намного дольше человекоподобных. Мысли о конечности бытия вернули Императора к визиту Арбитра. Как Арбитр справляется с этим? Боги Анхорн жили тысячелетиями, перед их глазами рождались и умирали государства, расы и цивилизации. Сотни, тысячи прожитых жизней пролетали, оставаясь лишь отблесками цифровой памяти.

«Помнит ли Арбитр, как учила меня? Помнит ли мудрость заветов Посланников Анхорн, что передавала мне? И помнит ли мечты, что словно семена посадила в моем разуме? Она знала, что взращивает великого Императора. Человека, который не уступал бы в гордости, благочестии и желании построить мир самим – Богам Анхорн», – подумал Император.

Мысли о конечности бытия и собственной сущности Императора никому не ведомые, мучили его душу, не давая покоя. Он мог поделиться лишь некоторыми из них со Стиксом – верным магианом, секретарь скорее умрет, чем выдаст тайны врагам. Но были в душе Императора сомнения и страхи, которыми он не мог делиться ни с кем.

Властитель не должен проявлять слабости, так говорила Арбитр. Возможно, что с ней стоило обсудить некоторые личные вопросы, но Император не понимал целей визита Богини войны и правосудия в Империю сейчас, а оттого не мог ей довериться, зная, что силы цифровых Богов значительно превосходят человеческие возможности.