— Эмилия выбрала подходящий момент и превратилась в кошку, чтобы пройтись по окрестностям. На бродячее животное уж точно никто не обратит внимание. Бог помогает ей и нам. Мы должны быть ему благодарны.

— И я ему благодарен. — Скорее для отмазки, нежели правдиво, проговорил я.

На разговоры мне было уже наплевать. Я оделся за рекордно короткое время и уже стоял в дверях с ключами в руках.

— Свою одежду я тебе больше не дам. — Глядя на Ворона, проговорил я.

— Но я не могу идти на вызволение девушки в таком виде! — подорвался он с места, возмущенно разведя руками.

Мне даже показалось, я уже привык видеть его голым.

— Делай что хочешь! — прикрикнул я и вышел из квартиры.

Быстро спустившись вниз, я увидел белый фургон, припаркованный у подъезда, рядом с которым стоял Миша. Называть его Догом язык не поворачивался. Я подошел ближе, поздоровался с ним и заглянул в открытую боковую дверь. Внутри расположились все Хранители. Сиденья в автомобиле располагались не стандартно. По четыре сиденья вдоль кузова. Три сиденья впереди и сзади водителя еще четыре сиденья. И вся середина пустая. Получается, что все могли смотреть друг на друга и сидеть рядом. Да еще и ноги вытянуть при желании. В глубине автомобиля Светлый, Мария Антоновна и Ирида. Отец Кирилл рядом с Мишей, который выступал в роли водителя. Я со всеми поздоровался, а мне навстречу выскочил Ден. Смеясь, мы обнялись.

— Привет братишка! — проговорил он мне на ухо.

От удовольствия я даже глаза закрыл, так хорошо стало на душе.

— Ну ты и фокусы выкидываешь! Прихожу к нему в больницу, наведаться, а его уже и след простыл. Вижу, весь в меня пошел, такой же безбашенный! — улыбаясь, отчитал он меня.

— Думаю, в этом ты прав. — В тон ему ответил я.

Денис всегда относился к тому типу людей, который редко может усидеть на одном месте. Это было видно, даже когда он был еще маленький. Брат делал все, что ему взбредет в голову, совершенно не управляемый характер. У нас у всех это было и есть до сих пор, но у него рвение к свободе перевешивало все остальные качества. Только теперь я могу понять такое поведение. Сам я мало пользуюсь такой чертой, а точнее не пользуюсь совсем. В нужное время я перетерпел и в итоге перерос волю к бегству. Именно так я это называю. Нежелание зацикливаться на чем-то конкретном, потому что боль от утраты может сильно расшатать психику. Денис чересчур ранимый. Он особенно сильно боится привязаться к человеку, или даже вещи. Удивительно, как он смог пережить гибель родителей, а потом еще и брата. Его отголоском был побег из дома. И, слава Богу, с ним не случилось беды, и мы все-таки встретились! Даже не смотря на столь долголетний разрыв в отношениях между нами, я чувствую, что рядом находится близкий, родной человек. В горле образовался тугой ком, который у меня с трудом получилось проглотить.

— Как же я скучал! — С трудом проговорил я.

— Я тоже, брат! Я тоже! — Мы снова обнялись.

— Очень много хочу тебе рассказать, а главное, расспросить.

— А я вот о тебе знаю многое. — Со снисходительной улыбкой, проговорил Денис.

— Обо мне все всё знают. — С горечью, констатировал я сей факт. — Почему ты не объявился за столько лет?

— Я не мог. После моего постыдного побега, долго пытался найти себе применение, пока не наткнулся на священника. Все так круто изменилось, что я и представить не мог, что скажу тебе или Вите при встрече!

Я хотел ему ответить, но тут на свет Божий выскочил Ворон, естественно в моей одежде, и весело насвистывая, подбежал к нам.

— Класс, шмотки у тебя отпад. — Весело проговорил он, подходя к нам.

Я посмотрел на брата, выражая усталость от персонажа рядом с нами. Денис лишь засмеялся и похлопал меня по плечу.

— Раз все в сборе, загружайтесь. — Проговорил Миша, садясь за руль.

Наши дни.

Я сел рядом с братом, к нам же пристроился Ворон, мы сидели спиной к отцу Кириллу и Мише. Ирида со Светлым сели с левой стороны, а Мария Антоновна лежа разместилась на четырех сиденьях, сказав, что устала и хочет немного вздремнуть, пока мы будем ехать к месту назначения. Я даже немного ей позавидовал. Меня малость укачало и глаза начали закрываться. Однако я и думать не смел о сне. Мы едем на помощь к Эмилии, и я не могу позволить себе расслабляться. Мы с братом болтали без остановки. Ворон так же участвовал в нашей беседе. Мне особо поделиться было нечем. Моя жизнь оказалась не в пример скучной, чем у Дениса. Помимо его участия в борьбе со злом, он успел побывать во многих городах страны. Даже заграницу умудрился посетить. Подрабатывал везде, где платили, не страшась грязной работы. Постоянного места жительства до вступления в орден не имел. Чуть не женился однажды, но вовремя, как он выразился, опомнился. Любовь его была сильна, но свободу и независимость он ценил больше. В целом, жизнью был доволен и не собирался останавливаться. В Москву приехал сам, никто его сюда не тащил, как и меня. Встретил священника, и безмятежное существование пришлось преобразовать в желание помогать другим. Препятствий в виде недоверия и узколобости он не встретил. Из-за импровизационного образа жизни, он и не подумал отступить. Ясно, что у него и не получилось бы скрывать свои способности, но убежать он мог, как всегда и делал. Только в случае с Хранителями, в нем возрос интерес к этому миру еще больше. Разнообразие их существования давало брату весь перечень эмоций, который он хотел получить от своей жизни. По братьям он скучал. Всегда держал их в поле зрения. Ему было спокойно от мысли, что мы с Виталием пережили отрезок судьбы, найдя свой путь. И теперь, когда мы вместе, можно даже наведаться к нему в гости, посмотреть на племянника. Эта идея меня вдохновила. Я согласно кивал, с надеждой глядя на брата. Теперь, можно многое. Даже я не чувствую себя таким потерянным и одиноким.

— Когда мне сказали, что Девятого зовут Максим и он особенный, я чуть со стула тогда не упал.

— Ну скажешь тоже, особенный! — Смутился я. — У меня такая мешанина в использовании сил. Я совершенно не знаю, какой у меня уровень.

— Ты за пару дней открыл в себе почти все пять стихий, поверь, это не так-то просто сделать. Я к своей привыкал очень долго. Однажды сидел в кафешке, захотел солонку взять, протянул к ней руку, а она улетела от меня к другому столику. Я так разнервничался, что кто-то мог увидеть, вскочил с места, а набрасывая куртку снес со всех соседних столиков всё содержимое. Даже представить не могу, какого сейчас тебе.

Я неопределенно помотал головой, давая понять, что и я не сильно представляю, что со мной твориться. Физического недомогания вроде не ощущаю, но внутри все скачет от уныния к радости и обратно. Решив, что разбираться с проблемами буду по мере их поступления, словил себя на мысли, что так легче. Стремился залатать раны, занимался этим. Едем вызволять девушку, брошу все силы на это. Нет смысла думать о чем-то постороннем. Надо действовать здесь и сейчас. Раз получилось так, что я теперь один из сверхлюдей, значит стоит углубиться в проблемы насущные, не забывая при этом о своих желаниях. Нечто подобное я изложил брату, на что он удивленно воззрился на меня, а потом сказал.

— Ничего себе!

— Что?

— Твой подход к жизни…. — Он на секунду замолчал. — Жалею, что наблюдал за тобой со стороны, не имея возможности помочь тебе ни советом, ни поддержкой. Однако поражен, точнее, приятно удивлен, что ты смог вырасти в такого грамотно рассуждающего человека.

— Ты мне льстишь! — Фыркнул я.

К сожалению, не все считают меня таким, даже я сам.

— Приехали. Теперь всем тихо.

Дог, вглядывался в горизонт. К чему он присматривался я так и не понял, потому что кругом было темно, хоть глаз коли. Затем фары нашей машины выключились, и мы замедлили ход. Миша подъехал к ближайшим кустам и заглушил мотор. В салоне все сидели молча, никто и звука не подал. Мне показалось, что я даже дыхание задержал, настолько тишина была напряженной. В салоне свет тоже погасили, и я не видел никого. Сидя возле окна, пытался разглядеть хоть что-то на улице. Отец Кирилл шепнул на ухо Мише распоряжения, и тот, кивнув, выскочил из машины и в полуприседе скрылся в темноте. Я и сам готов был уже выскочить на волю и помчаться выручать Эмилию. Только вот сориентироваться в таких потемках невозможно. К тому же, мной начало овладевать волнение. Внутри все органы начали скручиваться в тугой узел. Я переживал и за девушку, и за свои умения. Если мы столкнемся с врагом, смогу ли выстоять?