— Не рыпайся. Мне ничего не стоит ее придушить. — Голос, как в телефоне. Значит это он разговаривал со мной. И так же это значит, что он главный.

— Я пришел. — Развел я руками, стараясь все их внимание перевести на себя. — Дальше что?

— Ты для нас помеха… Девятый. — Он надавил на шею девушки, и через несколько секунд она отключилась. — Не хочу, чтобы она мешала нашему диалогу.

Его рука вернулась на место, и вновь повисла, доставая почти до ступни.

Что за чертовщина? Я мельком оглядывался по сторонам, стараясь приметить для себя нечто важное, что может помочь в битве с этими тремя. Приблизительно я понял способности человека с лианами вместо рук, а вот как обстоят дела с этими двумя? Что они умеют? С тремя мне точно не справится, если у них тоже есть способности. Я сам ничего не умею, но злость во мне нарастала с каждой секундой все больше. Я уже готов был разорвать их всех. Но здравый смысл, не заглушенный до конца ненавистью, подсказывал, что для начала, надо их выслушать.

— Не сомневался, что ты поторопишься. Хорошая была идея. — Покивав сам себе, проговорил длиннорукий.

Потом резко выбросил конечность вперед, она вытянулась в два раза и почти дотянулась до меня, но я не успел сделать шаг в сторону и увернуться. Затем почувствовал, как огромные руки сжимают меня в тески. Бугай воспользовался моментом, чтобы схватить и удерживать, пока ветки-руки будут протыкать меня насквозь. Хватка сильная. Так просто выбраться не получится. Я попытался лягнуть его по колену, но тому было совершенно все равно.

— Он не чувствует боли, так что можешь не стараться. А вот ты сейчас ощутишь всю прелесть болезненных ощущений.

Говоря это, он подходил ближе и угрожающе вытягивал обе руки вперед. Вместо кистей появились два острых кола. Я наблюдал, как они приближаются и ничего не мог сделать. В следующее мгновение он сделал резкое движение и обе руки вонзились в мои плечи. Боль пронзила все тело, и я заорал. Он прокрутил их, а мне показалось, что мое сознание вот-вот покинет меня. Вместе со мной он проткнул и бугая, тем самым пригвоздив меня к гиганту. Мое тело задрожало будто в лихорадке. Становилось холодно и безумно хотелось закрыть глаза. Только Настино присутствие останавливало от такой фатальной ошибки. Руки начали неметь, даже пальцем сложно пошевелить. В глазах темнело, но я старался не упускать из вида человека перед собой. Мужик в костюме, поставил чашку на стол и начал подходить. В это мгновение раздался грохот. Все трое обернулись на шум. Я воспользовался шансом и постарался поднять руки, чтобы схватится за колья. Из-за бугая я еле дотянулся до них. Обхватив, попробовал вытащить, но они крепко сидели внутри. Стиснув зубы, я надавил из-за всех оставшихся сил. Нестерпимая жгучая боль, словно подстегнула меня. Зарычав, я надавил на его руки и раздался хруст ломающихся костей. Мужик ошалело уставился на меня и отшатнулся. Его руки вновь повисли вдоль тела, после чего он сделал шаг в сторону и спрятался за спину мужика в костюме. После этого я рухнул на пол, каким-то образом отцепившись от громилы. Дотронувшись до плеча, почувствовал, что в ранах остались куски оторванных конечностей человека-дерева. В комнате раздавались звуки битвы. Оглядевшись, понял, что они с кем-то сражаются. Помимо нас в комнате был еще кто-то. В глазах двоилось, но я перевернулся на живот и встал на четвереньки. Одежда пропиталась кровью, тело ослабло, но мне хотелось понять, что происходит. У меня получилось подняться. Я устоял, не смотря на слабость в ногах. Сначала подумал, что мне привиделось, но все оказалось правдой. Эмилия сражалась с бугаем! Она билась отчаянно, но сосредоточенно. Наносила удар за ударом, но противнику было все равно. Он так же истекал кровью только вот чувствовал себя гораздо лучше, чем я. Эмилии удавалось уворачиваться от его выпадов. Как кошка, ее движения отточенные, грациозные, но плавные. Тем не менее, битва была не равной. Я следил за их дракой и внутри снова нарастала безумная ненависть. Сделал шаг, потом еще один. Я должен что-то сделать. Я обязан помочь! Не знаю, как она здесь очутилась. Как нашла нас? Но теперь моя очередь ее спасать. Девушка не могла навредить врагу, как бы не старалась. И в какой-то момент пропустила удар. Она рухнула на пол, но сознание не потеряла. Попробовала подняться, но враг занес ногу и со всей силы ударил по спине. Эмилия вскрикнула, а меня будто стрелой пронзило. Я уставился на лежачую девушку, постепенно теряя рассудок и погружаясь в пучину безудержной ярости. Толком не понял, осталась ли хотя бы крупица сознания или в меня вселилось нечто, придавшее сил. Не помня себя, кинулся на врага и сбил его с ног. Мои кулаки беспощадно месили его лицо. Я молотил без разбора. Моей целью было вбить его голову в пол. Уничтожить, как паразита! Истребить! Размазать! Выбить из гада душу. Его лицо превращалось в кровавое месиво, а я продолжал лупить. Мне показалось, что мои кулаки задымились, откуда-то пошел пар. Затем кто-то оттащил меня от громилы. Я не удержался и свалился на пол, будто все силы разом покинули меня. Человек не двигался, но я понимал, что он жив. Эта тварь еще дышала — посетила мысль, после чего меня окутала тьма.

Больше 30 лет назад.

После случая в заброшенной больнице, Кирилл не виделся с Витей целую неделю, что для них было необычно. После их знакомства, они каждый день проводили вместе время. Кирилл продолжал ходить в школу, но за столько дней Витя ни разу не появился во дворе школы, улыбающийся и машущий рукой. Больше шести месяцев, Витя встречал его на ступеньках парадного входа. Облокотившись на перила, тот не спешно жевал травинку, если это было лето, а осенью крутил в пальцах ярко-желтые листочки, и задумчиво глядел куда-то вдаль, пока не поворачивал голову и не встречался взглядом с Кириллом. Тогда он моментально преображался. Снова становился веселым и жизнерадостным. В такие моменты, Кирилл частенько задерживался у окна и наблюдал за другом, пока тот не видит. Трудно было понять природу его задумчивости. Скорее всего он думал о родителях, Кирилл в этом почти не сомневался, и поражался, как Вите удается так быстро перестроиться на другую волну, при виде друга. Но сейчас прошла неделя, а следом уже пошла следующая и от Вити не было никаких вестей. Что самое обидное, Кирилл понятия не имел, где живет друг, и в какую школу ходит.

— Да уж, хороший из меня друг, ничего не скажешь! В случае чего, даже не знаю, где его искать.

Но если хорошенько подумать, что вообще он знал о Вите? Помимо школы и дома, он мог бы узнать о его родителях, о его жизни до их гибели, есть ли у него еще друзья и чем он занимается в свободное время. Ничего этого он не знает. Да и Витя не лезет к нему с подобными вопросами. Они лишь проводят вместе свободное время и считают друг друга близкими друзьями. А обязательно надо знать всю подноготную человека, чтобы быть его другом? Нет. Достаточно духовно чувствовать друг друга. И именно это произошло с ними при первой их встрече. Они ощутили близость, которую не каждому суждено испытать. Но что случилось с ними в той ужасной больнице. Какую цель преследовал Витя, позвав его в ту комнату и показав непристойные фотографии? Хотел поиздеваться или хотел что-то этим сказать? Кирилл даже помнил плохо, о чем тот ему говорил, потому что боролся со своим внутренним состоянием. Да и этот голос. Он появляется, когда в душе происходит какой-то диссонанс. Неужели тех противоречивых чувств хватило, что бы он его вновь услышал? Как бы он не старался забыть, не думать, это было невозможно. Ведь так отчетливо слышать слова, будто их говорит кто-то находящийся по правую руку от тебя, скорее всего, может не каждый.

С тяжелым вздохом, Кирилл опустился на скамью, где они впервые вместе сидели и поднял голову к небу. Тяжелые, серые облака проплывали по небу, заслоняя собой голубую гладь и последние лучи осеннего солнца. Еще немного и пойдет дождь, а у него даже нет при себе зонта. Ну и все равно.