Наши дни.

Будучи дома, я отключил телефон, набрал горячей воды в ванну, решив расслабиться. Стало легче, так как от распаренного воздуха, накатила истома. Слабость взяла вверх над суматошностью, и я уснул. Но даже во сне, мне не было покоя. На этот раз я увидел девушку, стоявшую на коленях. Мы находились в церкви. Вокруг нее на полу горело множество свечей. Какие-то давно прогорели, некоторые были только зажжены, на них даже воск не успел поплыть. Из-за них в помещении было очень жарко. Девушка снова оказалась ко мне спиной, как и в первом сне. Вновь, струящиеся по спине длинные черные волосы, только крыльев не было. Просто хрупкая девушка замерла в позе молельщицы, но кромешная темнота вокруг отдавала угрозой. Казалось, в ней затаилось нечто ужасающее, леденящее кровь. В тени бушевала жизнь, которая не могла понравится обычному человеку. Вот и девушка, спасаясь светом свечей, молила Бога о спасении. Хрупкая фигурка нуждалась в защите, хотелось подойти к ней и обнять, произнести утешительные слова, пусть и самые банальные. Поделиться своей храбростью. Когда я подошел достаточно близко, справа загорелось два красных глаза. Послышалось собачье рычание, и я остановился. Мой пульс участился. Дыхание стало прерывистым. Я ощутил дикий страх. Липкий, безграничный, ошеломляющий. Воздух раскалился до предела, сложно было даже сделать вздох. Мы смотрели друг на друга не моргая. Каждый из нас ждал какого-то действия от другого. Только вот первая пошевелилась девушка. Я перевел взгляд на нее, и ужаснулся. Она поднялась, но ее тело начало ломать и скручивать. Будто неведомая сила огромной ладонью сминала ее, как лист тетрадной бумаги. Постепенно превращая девушку в изломленную куклу. И тут ее голова резко опрокинулась назад, так, что я увидел ее лицо. Из глаз текли кровавые слезы, и она каким-то гортанным, не своим голосом прокричала.

— Пора!

Я резко вскочил, расплескав воду на пол. Схватившись за борта ванной, старался отдышаться. Вода успела остыть. Я быстро выбрался из ванны, оделся, и стоял перед входной дверью в нерешительности. Что я собираюсь сделать? Время уже позднее. Нет смысла ехать в церковь. Но у меня уже голова кругом после встречи с девушкой, которая теперь не дает покоя ни во сне ни наяву. Звучит безумно банально, но, к сожалению, это так и есть.

Такой поздний час, самое лучшее время для поездок на общественном транспорте. Отсутствие большого количества людей расслабляет. За это время я сотню раз пожалел, что сорвался и поехал. Но каждый раз вспоминал свои сновидения и понимал, что не могу поступить иначе. Стоя перед высокими дверями церкви, я пытался настроиться. Но через три минуты стояния, понял, что это бесполезно. Бери и делай. Сделав глубокий вдох, как перед прыжком в воду, я открыл дверь и сделал шаг вперед.

Церковь встретила меня полутьмой, ароматом горящего воска и абсолютной тишиной. По бокам расположились скамейки для молящихся, которые в данный момент отсутствовали. Потолок был неописуемо высоким, а над полом висели необъятные золотые светильники-люстры, в которых вместо лампочек находились тысячи свечей, тускло освещающие все пространство. Окон было много по всему периметру, на одной с люстрами высоте, но свет не мог проникнуть внутрь, так как это были витражи со всевозможными религиозными изображениями, собранные в основном из темного стекла. Посередине, путь к алтарю застилала темно-коричневая ковровая дорожка. Сам алтарь представлял из себя трехъярусное бетонное строение в виде фонтана. На каждой ступеньке сооружения расположились сотни свечей. Они тоже давали свет, но вокруг царила кромешная тьма. Такое я видел только по телевизору. Сейчас, все как в фильме. Я чувствую себя инородным в этой атмосфере темноты и, для кого-то, умиротворения. Но я не чувствовал себя здесь комфортно, под защитой. Наоборот, неуютно было двигаться, говорить, даже думать.

Я медленно продвигался вперед, не зная толком, что делать дальше. Когда дошел до конца, остановился.

— И что я здесь делаю? — в печали проговорил я.

— Кого-то ищешь? — послышалось из темной части церкви. Голос был настолько сиплым, что его с трудом можно расслышать. Даже несмотря на это, я вздрогнул от неожиданности. Такая тишина внутри, что любой шорох казался громким хлопком. Ко мне вышел человек в черной рясе. Руки он спрятал в широкие рукава и совершенно не был возмутим ночным визитером. Он мог быть красивым, если бы не одно, но… Глубокий шрам от лба до подбородка справой стороны лица. Темные волосы с проседью аккуратно зачесаны назад. Его спокойствие передалось и мне. По крайней мере, я на это надеялся.

— Добрый вечер. Простите за мое позднее вторжение. — От своей вежливой манеры я сам был в шоке. — И, если честно, мне сложно ответить на ваш вопрос.

Священник снисходительно улыбнулся и кивнул. Он подошел ко мне и, положив руку на плече, повел к одной из скамей.

— Возможно, я знаю, зачем ты сюда пришел.

— Правда? — не скажу, что я удивился. Ведь это священник. Они всегда думают, что к ним могут прийти за искуплением грехов или покаянием. Не знаю, в таких понятиях я не силен, но думаю что-то в этом роде святой отец и подумал.

— Она скоро придет, так что, ехал ты сюда не напрасно.

А вот тут я немного прифигел. И это мягко сказано. Даже рот открыл, но сказать ничего не смог. Может я не так понял? Может он говорит о другом? Однако в подтверждении его слов, дверь со скрипом отворилась и внутрь вошел человек. Оглядевшись, увидел девушку, с длинными черными волосами и обалдел еще больше. Священник тоже смотрел на вновь прибывшую и по-отечески улыбался. Девушка стремительно приближалась к нам, мужчина поднялся ей на встречу.

— Есть новости? — спросил он.

— К сожалению, ничего хорошего. Он снова скрылся. У нас опять не получилось. — Ответила девушка.

— Знаю, как ты к этому относишься, но этот враг силен.

— Это мой промах, я его недооценила.

— Ты слишком строга к себе.

А я, совсем не понимая, о чем речь, лишь переводил взгляд с одной на другого.

— Мы расслабились. Все в ожидании девятого, поэтому совершаем такие непростительные ошибки. — Она была непробиваема. Даже спокойный голос священника и его утешительные слова не помогали успокоить девушку.

— Напрасно, я говорил, что не стоит сильно надеяться на девятого. Мало того, что он еще не в курсе, так и когда узнает, понадобиться время.

Сказав это, священник посмотрел на меня и слегка улыбнулся. Я удивился, не понимая совершенно ничего.

— Так может пора ему уже сообщить? — тон девушки мне тоже не понравился, а ее взгляд, адресованный мне, и подавно.

Священник сделал странный жест рукой в мою сторону, будто пропуская девушку вперед, хотя она никуда не шла.

— Ты переступил порог Храма. Здесь члены ордена доказывают свою преданность Господу.

— Что? — не понял я.

Ее взгляд был красноречивей любых слов. В нем сквозило и презрение, и раздражение, и полная антипатия ко мне. Под этим взглядом, внутри у меня все сжалось в тугой комок, который неминуемо подкатывал к горлу. А девушка, тем времен, продолжила говорить, но больше было похоже, что она просто пересказывает заученный текст из какого-то учебника.

— Это обиталище почитается из-за своих добродетелей и святых деяний. Любая церковь, это храм для таких, как мы. По правде сказать, истинный «Храм Господень» был разрушен во время великой битвы еще до нашей эры. Но мы создали новый дом для хранителей. Они создаются по всему миру. Ты знаешь про нас? Про Хранителей?

Я продолжил сидеть истуканом, совершенно не понимая, что от меня хотят. Священник не вклинивался в монолог девушки, а я не знал, что можно ответить на заданный ею вопрос. Все что я смог сделать, это неуклюже мотнуть головой, то ли отрицательно, то ли положительно — я и сам не понял, какой жест хотел сделать. Создалось впечатление, что у кого-то из нас помутился рассудок. И что-то подсказывало, что это произошло именно у меня. Проделать такой путь и попасть в секту? Или я случайно забрел на съемки фильма? Как бы мне хотелось, чтобы так и было. И что бы сию секунду, из темноты раздался голос режиссера «Стоп! Снято!». Похоже, на моем лице не было никаких признаков замешательства, потому что девушка спокойно продолжала говорить со мной, как ни в чем не бывало.