Лишь когда они вышли на улицу, он смог наконец выдохнуть воздух, скопившийся в легких. Ему показалось, что во время выступления, он даже не решался сделать вдох. Марина тоже вздохнула, но ему показалось, что ей было тяжело.

— Что-то не так? — осторожно поинтересовался Кирилл, испугавшись, что ей надоела его компания.

— Не обращай внимания, у меня всегда портиться настроение после похода в цирк. — Грустно улыбнулась она.

— Так почему же ты тогда повела меня туда? — он и не подозревал, что Марина способна грустить.

— Нравится. — Улыбаясь и смотря себе под ноги проговорила девушка.

Они медленно шагали рядом друг с другом. Весна уже полностью завладела окружающей средой и воздух был теплым, пропитанный ароматом первых цветов. Солнце, не торопясь пряталось за горизонт, не желая уступать место мистической и пугающей ночи. Будто не хотело, чтобы двое подростков разошлись в разные стороны и их день был закончен. Кириллу этого тоже не хотелось, особенно когда Марина была в таком неважном настроении. Осмелев, он взял девушку за руку и легонько сжал пальцами. Ладонь была мягкой и теплой. Марина подняла на него свои прекрасные глаза и вопросительно подняла брови. В ответ он лишь пожал плечами и скромно улыбнулся. Она не сопротивлялась и немного расслабилась, еще раз печально улыбнувшись.

— Так почему же такие противоречивые мысли? — спросил он, решив, что будет лучше, если она поделиться с ним своими эмоциями.

— Когда я смотрю на девушек, так изящно летающих под самым куполом, на такой невообразимой высоте, мне становится грустно. — Осторожно начала девушка. Он не стал торопить Марину, предположив, что она впервые делиться с кем-то своими мыслями. — Они выглядят такими свободными, непринужденными и счастливыми. Они парят в воздухе, будто окрыленные неведомой радостью жизни. Глядя на них, мне тоже хочется парить вместе с ними, словно невесомая бабочка, красивая, легкая и изящная, не отягощенная жизненными невзгодами и проблемами.

Закончив, Марина испуганно посмотрела на Кирилла, вдруг вспомнив, что он рядом, держит ее за руку и услышал все, что она тут наговорила. Но не найдя на его лице и тени улыбки немного успокоилась. Кирилл в ответ согласно кивнул и задумался, глядя прямо перед собой. Солнце пустило последний луч, прощаясь, прежде чем окончательно спрятаться между двумя пятиэтажками. Вокруг стало тихо, даже их собственных шагов не было слышно.

— Знаешь, я сейчас тоже ощущаю пустоту. И я понимаю. — Тихо произнес Кирилл, хотя со своей проблемой голосовых связок, у него бы и не получилось сказать громко. Марина, кстати, ни разу не спросила, что с его голосом. Толи ей было не интересно, то ли она стеснялась поинтересоваться. Он чувствовал эту щемящую пустоту внутри, после того как пережил такую яркую палитру эмоций и вдруг вернулся в серую, унылую, жестокую жизнь.

— Понимаешь? — удивилась она, вглядываясь в его профиль. Кирилл чуть улыбнулся и кивнул.

— Да. Но знаешь, думаю, не все так просто.

— Что ты имеешь в виду?

— Нам они кажутся легкими и свободными, но какого им на самом деле? Ты не думала над тем, как это должно быть сложно порхать как птичка. У бабочек и птиц есть крылья, а что есть у человека? У него есть лишь мастерство, которое он оттачивает годами. Представь, как тем девушкам было тяжело в самом начале, когда им сказали, что они должны научиться выполнять эти трюки. Наверняка они падали, ударялись, может быть, даже ломали себе, что-нибудь. Но им надо было вставать, забывать и начинать сначала. Мне кажется, что это совсем не легко. — Он тепло улыбнулся ей. — А еще, прежде чем стать той прекрасной и невесомой бабочкой, она ползает по земле в виде неприглядного, толстого, мохнатого червяка. Гусеницы ведь противные. — Кирилл шутливо сморщился и вытащил язык. Марина засмеялась. — А ты красива, как цветок, который прекрасен с самого начала. И еще, эта, образовавшаяся, пустота… ты заполняешь ее собой без остатка.

И будто, лишившийся рассудка, Кирилл поднял руку Марины и чмокнул ладошку целых три раза, и, довольный этим, улыбнулся ей, продемонстрировав свои очаровательные ямочки на щеках. Слегка ошеломленная всем сказанным и произошедшим, Марина несколько секунд смотрела на друга во все глаза, а потом тепло улыбнулась ему в ответ, и они повеселевшие пошли к ее дому. Потому что Кирилл всегда провожал ее до самой двери в квартиру.

Наши дни.

Накрыло меня неожиданно и резко. Высовывать нос не хотелось из-под одеяла. Отпросился со всех подработок. Максимум поход в магазин. Поднялась температура и не спадала несколько дней. Стоило забить тревогу, так как кроме температуры никаких симптомов простуды не прослеживалось. Какой-то вирус подцепил? Похоже на то, и затягивать с выяснением не следует.

Пересилив себя и свою лень, я собрался поддаться в поликлинику, находящуюся в нескольких автобусных остановках от дома. Вся эта экзекуция была мне не мила, но денег на частную клинику не было, а выяснить, что со мной приключилось, стоит. Распотрошив все ящики и тумбочки, в поисках необходимых документов, я собрался и, наконец, вышел на улицу. Осень постепенно завоевывает территорию. Деревья еще зеленые, но воздух холодный и через день льют дожди.

Особого дискомфортна из-за температуры я не испытывал, но к вечеру обычно становилось хуже. И в физическом, и в моральном плане. Я, как мог, старался не думать ни о чем, кроме того, что показывает градусник, но получалось это только в дневное время суток. Вечером начиналось нечто невообразимое. Кажется, все проблемы и неприятности, которые случались в моей жизни, разом начинали давить на мозг, не давая возможности расслабиться. Иной раз мне казалось, что я просто могу сойти с ума. Неосознанно проникал в головы других людей и читал их мысли, некоторые из которых, лучше бы оставались для меня тайной. Эмоции полностью овладевали мной и контролировать эти процессы становилось очень сложно. Один раз я даже накричал на женщину в магазине, которая поставила свою тележку поперек прохода, наплевав на всех остальных. Я сорвался, и мне было так стыдно, что впору было провалиться на месте. Меня обижают слова окружающих. Без причины злюсь. В какой-то вечер начал колотить стену, и когда заметил, что кулаки задымились, испугался и побежал в ванну. Сунул под струю холодной воды. Но вместо облегчения ощутил еще больший испуг. Вода не остужала, а испарялась, не доходя до моих кулаков. После увиденного просто рухнул без сознания на пол, и как только голову не расшиб!

Просыпался среди ночи в поту, будто в горячке. Выходил на балкон, чтобы разгоряченное тело остыло. Раны затянулись, даже шрамов не осталось. Это удивляло, но уже не шокировало. Вся эта ерунда началась несколько дней назад и вылилась в высокую температуру.

До поликлиники я дошел минут за пятнадцать не спеша и, предчувствуя страшное, зашел внутрь. Холл встретил меня отвратительным больничным запахом, длинной очередью в регистратуру и хмурыми физиономиями присутствующих.

— Денек обещает быть веселым.

Вот она жизнь. Вот они людские проблемы. Я всегда был частью это мира. Стоя в очереди, я пытался представить, что было бы, пусти я в ход свою силу. Быстро пробежаться, например. Ведь пока что, я больше ничего не умею. В обморок разве что падать. Как отреагировали бы люди? Наверное, отправили бы на опыты или сразу в специальный дом для отличающихся людей. Ведь совсем недавно, я думал лишь о материальных вещах, и никогда не мыслил так глобально. Добро и зло. Для меня это всегда было что-то наподобие стихотворения Маяковского "Крошка-сын к отцу пришел…", а о Боге я и вовсе не думал, как о реальном существе. Как на земле может происходить столько несправедливости, если Господь действительно есть? Ни у кого из Хранителей я о подобном не спрашивал, а ведь такие вопросы не могут не волновать. Периодически всплывают в голове, но у меня не получается найти на них ответы.