Ладно, об этом подумаю потом, а сейчас надо решить — стоять здесь и дальше, как дурак и ждать непонятно чего, или же выйти в туннель за неизвестностью, предварительно попробовав открыть двери? Ни один, ни другой вариант меня не устраивали, тем не менее, выбрать все равно придется.

Но тут появилась более подходящая мысль. Надо сообщить машинисту, что в вагоне остался пассажир и спросить у того, что делать дальше. Я так обрадовался собственной сообразительности, что даже настроение улучшилось.

— Эм…здравствуйте. — Проговорил я, нажав на черную кнопку панели.

— Вы кто? Что вы делаете в вагоне? — сквозь шипение раздался недовольный голос машиниста.

— Я, проспавший свою станцию, пассажир.

— Почему вы раньше не связались со мной?

— Потому что я проснулся только после резкого торможения. — Глупый какой-то разговор. Врать не хорошо, но про бабулю я рассказывать не стал. Во-первых, времени нет. А во-вторых, как грамотно можно вставить в нашу беседу даму, кидающуюся шаровыми молниями и растворившуюся в воздухе?

— Ладно. Я вам сейчас открою двери. Выходите и идите ко мне.

После, шипение исчезло и раздался звук открывающихся дверей. Благодарить его за это я не стал, раз все равно сейчас пойду к нему, потому просто подошел к двери и выглянул в туннель — ничего привлекательного увидеть я не смог. От земли вагон находился высоковато, поэтому я сел на пол и сперва свесил ноги. Спрыгнул и повернулся направо. Поезд ехал с другой стороны, значит кабина машиниста находиться где-то там. Я много раз слышал, что по шахтам ходят работники метрополитена, даже во время езды поездов, значит и я смогу, да и машинист не дал никаких наставлений. Ступал я аккуратно, потому что меня окружало множество труб и проводов. Благо, в туннеле горели, хоть и тускло, но все же фонари на стенах, и узкую дорогу более-менее было видно. Мое сонное, уставшее состояние, как рукой сняло во время падения, и даже голова не болела. Вперед гнало желание скорее оказаться дома. Я прошел уже несколько вагонов, как вдруг услышал странный звук. Мне показалось, что кто-то рядом со мной надул бумажный пакет и со всего размаха лопнул его. Шлепок был приглушенным, но несмотря на это стены вокруг задребезжали, с потолка посыпалась пыль и лампы засверкали. Я будто окаменел от случившегося. Сложно было понять, что произошло, но тут я услышал шум едущего поезда. Меня это моментом насторожило, так как понять, откуда и куда он движется было невозможно. Не зная, что делать, я бросился обратно, в конец поезда. Добежал почти до конца, как неожиданно увидел яркий свет, поворачивающий из-за угла. Паника целиком поглотила меня, и я начал метаться от вагона к стене и обратно, пытаясь придумать, что можно сделать, находясь в таком положении. Конечно же, ничего путного в такой момент в голову прийти не могло, поэтому я продолжал носиться, как ошпаренный, надеясь только на лучшее. И, когда я совсем уже было отчаялся, в стене, слева от меня оказалась дыра, в которую я и провалился. На пол я летел прямо лицом, но меня это нисколько не заботило, так как у меня получилось избежать самого страшного. Уже лежа на полу, мои барабанные перепонки разорвал, леденящий душу, звук взрыва. Руками я, на всякий случай, прикрыл голову. В ту же самую дыру ворвалось облако огня, осветив место, в котором я оказался каким-то чудом. Но все тот же страх выработал во мне иммунитетное облако пламени, которое окутало мое тело целиком. Я ничего не видел, только почувствовал, как моему телу стало горячо, но при этом не было боли. Толи я окончательно оглох, из-за такого грохота, сопровождающегося эхом вдоль всего туннеля, то ли все прекратилось, кроме пожара. Когда я осмелился поднять голову, по глазам ударил яркий свет огня из прохода. Весь поезд полыхал, как факел, который был виден из далека. Выхода из моего укрытия не было, так как там во всю полыхал пожар. Я огляделся. По воле случая меня опрокинуло в соседний туннель. Он был гораздо уже и не имел рельс для поездов. Лампы располагались через каждые три метра, поэтому все было видно. Как оказалось, летел вниз я с немаленькой высоты, что и уберегло меня от ожогов. Дошел ли пожар до кабины машиниста? В любом случае, необходимо проверить. Пройдя некоторое расстояние вдоль горящего поезда за стеной, я заметил еще одну нишу, очень похожую на ту, в которую провалился. Пришлось поднапрячься, чтобы залезть на высокий уступ. Я увидел, что первые несколько вагонов лишь накренились от толчка. А затем я обратил внимание на человека, стоящего возле двери первого вагона.

К нему я уже почти бежал, потому что перспектива остаться одному по среди туннеля во время пожара не прельщала. Машинист удивился, увидев меня, и его можно понять. Возможно, он не ожидал, что я выживу после такого столкновения.

— С вами все в порядке? — почти прокричал мужик, настолько он был взволнован.

— Да, спасибо. Если бы вы не открыли мне двери, произошло бы страшное. — Я ответил более спокойно, так как успел прийти в себя, пока добирался до него. — Как это могло случиться?

— Понятия не имею, но тот поезд, похоже, ехал не с очень большой скоростью, иначе от нас ничего бы не осталось! — “Подбодрил” меня машинист, и, приобняв за талию, уж очень он был мал ростом, отвел подальше от поезда. — Но думаю, машинист того поезда не выжил. Взрыв был такой силы, что последние вагоны скоро превратятся в груду металлолома.

— Что же теперь делать? — мне стало не по себе. Почти рядом со мной погиб человек и эта мысль не воодушевляла.

— Я объявил по рации о случившемся, ждать нам осталось недолго, и вы будете выступать в роли свидетеля.

— Я? — этого мне только не хватало! Что он хочет от меня услышать? — Но я ведь ничего и не знаю. Проспал свою станцию, она как раз последняя, а потом, когда поезд затормозил, я упал и проснулся. Связался с вами, и вы мне открыли двери. Благо, вовремя успел заметить огни приближающего поезда, иначе не стоял бы сейчас перед вами.

— Ну, вот это все и скажете. Мне передали по рации, что станция, между прочим, ваша, взлетела на воздух.

— Не понял. — Я смотрел на него, как баран на новые ворота, и пытался вникнуть в смысл сказанного.

— А что не понятного? На станции взорвалась бомба, погибли люди и поезд, который в нас врезался, только-только успел отъехать от перрона. Видимо, это и заставило машиниста чуть притормозить.

Мужик сам был напуган до предела, и, казалось, еле-еле стоял на ногах. Если бы не я, лежал бы он уже, наверное, возле этих вагонов в беспамятстве и очнулся бы только на свежем воздухе. А так, приходиться, бедняге, перебарывать себя и притворяться спокойным. Что касается меня, то я потерял дар речи до самого прибытия спасателей. В моей голове никак не могло уложиться, что на той станции мог бы быть и я, если бы не проспал, а если точнее, если бы меня не задержала бабка в вагоне. В это просто трудно было поверить!

Ждали мы недолго, минут десять, и все это время машинист ходил взад-вперед, нервно теребя в пальцах какой-то предмет. Приглядываться и еще больше его смущать я не стал, поэтому молча сидел, прислонившись к стене, и ждал. Когда же к нам, наконец, добрались спасатели, скорая и полиция — события начали развиваться с молниеносной скоростью. Ко мне прикопались по полной программе, подозревая в случившемся. Мне они, конечно, не озвучивали свои подозрения, но это было понятно и без лишних слов. Я старался, как мог доказать, что если бы хотел совершить нечто подобное, то не остался бы в поврежденном поезде, как мишень. Дядя в форме продолжал кивать, внимательно меня слушая, но при этом абсолютно не хотел слышать. Только, когда к нему подбежал напарник и шепнул что-то на ухо, он еще раз прошелся по мне настороженным взглядом и сказал, что я могу быть свободен, но, чтобы оставался на связи, на всякий случай. Какой еще случай? Это не предвещало ничего хорошего, и я начинал не очень комфортно себя чувствовать, осознавая, что меня в любой момент могут вызвать на очередной допрос. И заострять свое внимание будут на любой, сказанной мною, мелочи. Меня это сильно огорчало. Но я так сильно устал, что в ответ на стандартные фразочки просто кивал головой.