— Что с Эмилией? — себя не помня, выкрикнул я, не обращая внимания на трепет внутри своего тела. У меня не появилось сомнений, что речь идет именно о ней. Мысль о том, что с Эмилией могло случиться что-то плохое, пробуждала во мне гнев, заглушая все другие чувства.

— О, это и есть ваш девятый? — он присел на корточки, не обращая внимания на груз у себя на плече и показал нам свою ехидную физиономию. — О тебе, мальчик мой, ходят не самые лестные слухи. Неужели хочешь их опровергнуть? Отец Кирилл, почему же ты не отправил к нам новенького? Как всегда, перестраховываешься или просто трусишь, прислужник Бога?

Священник смотрел вверх на противника и молчал. Почему же он ничего не говорит? Эти двое смотрят друг на друга, не отрываясь. Даже обращаясь ко мне, враг, не сводил взгляда с мужчины в рясе. Я сжал кулаки. Тип раздражал и терпение мое могло подвести в любую секунду, однако больше всего меня волновал ответ на вопрос.

— Ты мне не ответил!

Мужик усмехнулся и кинул тело рядом с собой.

— А если я отвечу, что не знаю, с кем и как она проводит время? Одно могу сказать наверняка, тот, у кого она в руках, не даст ей заскучать.

— Сукин сын!

Я сделал несколько шагов назад, к самым перилам, не сводя глаз с кретина на подоконнике. О чем я думал в тот момент, сказать сложно. Кажется, мой мозг отключился. Оттолкнувшись от перил, я в три прыжка оказался у стены, и потом мир для меня перевернулся в буквальном смысле. Я бежал на противника вверх по стене, не замечая этого. Отдаленно слышались голоса, но передо мной была моя цель и отступать я не собирался. Кулаки мои горели, так же, как и в тот раз дома. Боли не было, страха тоже. Я выставил кулак вперед, а точнее вверх, чтобы нанести удар по этой ухмыляющейся физиономии, свесившейся вниз и следящей за моими действиями. До него оставалось пять сантиметров, как вдруг мой кулак пролетел в миллиметре от его челюсти, не успев даже чиркнуть по нему хотя бы одной косточкой. От неожиданности, что маневр не удастся, я потерял контроль над своим телом и рухнул рядом с лежачим человеком. Из открытого окна по лицу хлестали холодные капли дождя, которые привели меня в чувство и осознанию того, что я тут пытался натворить.

— Смельчак. Но не стоит переоценивать свои силы.

Привстав, я подполз к телу и перевернул его на спину. Лицо все в синяках и ссадинах, из некоторых ран до сих пор сочилась кровь, однако не узнать этого человека я не мог. Денис! Разве это может быть правдой? Казалось, я перестал ощущать реальность происходящего. Будто время остановилось. Передо мной лежит мой брат, которого я отчаялся найти. Я думал он погиб, при этом даже не найдя тому доказательств. Но что он здесь делает? Зачем он понадобился этому ублюдку? Неприятный ком подкатил к горлу, но я заставил его провалиться обратно. Не время и не место распускать сопли.

Я встал, и взял брата за руку, чтобы положить себе на плечо. После стольких лет разлуки, мы, наконец, встретились, и я не могу просто так отдать его в руки врагу. Пусть на мне живого места не останется, пусть даже погибну, но брата не брошу! Я не хочу вновь быть одиноким! И раз появилась такая возможность обрести родных, я ее не упущу!

— Эй, ты что удумал? — прогремел мужик в плаще. — Я не разрешал тебе брать мой презент.

— Он не твой презент! И я его забираю! — Прорычал я в ответ, пытаясь перекричать оглушающие звуки грома.

— Да ты знаешь, с кем связался, сопляк?

— Знаю, с конченым мудаком!

Это было опрометчивое высказывание с моей стороны. Вместо ответа, мужик взмахнул рукой и молния, сверкавшая до этого в небе, ударила прямо передо мной в подоконник. Глаза залепило белым светом. Я ничего не видел, но старался устоять на ногах и не уронить брата. Однако через секунду вихрь холодного ветра поднял меня в воздух и сбросил вниз, к самому подножию лестницы. Боль была такой жгучей, что на глаза навернулись слезы. Я ощутил струйки крови щиплющие глаза. Правое плечо определенно было вывихнуто, или даже сломано. Сложно было сделать вдох. Ныла вся правая сторона, на которую я приземлился. Я не мог сгруппироваться, хотя и понимал, что лечу с высокого расстояния. Крепко держа брата, я обрадовался, что Денис упал на меня и потому не сильно пострадал. Я услышал топот ног, кто-то спускался к нам сверху.

— Так и быть, я оставлю тебе свой честно заработанный подарок, но взамен, прихвачу себе ту прелестницу, которая, к сожалению, уже не выглядит так прекрасно, как до встречи с Самаэлем. — Его смех эхом разлетелся по зданию и, казалось, проник в самое сердце, отголосками звуча в голове. Я попытался встать, но меня остановила боль.

— Подонок, только попробуй тронуть ее! — Как мог, прохрипел я, на что вновь услышал щемящий душу смех.

— Уже поздно, мальчик!

И он скрылся. Гром перестал греметь, и дождь постепенно начал стихать. А у меня в ушах до сих пор шумел его тяжелый смех. Эмилия! Я снова сделал попытку встать, но чьи-то руки остановили меня.

— Отпустите! Я должен найти ее!

— Успокойся, Макс! Сейчас ты ничего не сможешь сделать. — От спокойного голоса отца Кирилла, полились слезы. Я был бессилен. Даже не мог встать на ноги. Но ведь Эмилия в беде!

— Я должен!

Затем рухнул на пол и погрузился в темноту.

Больше 30 лет назад.

И вот наступило лето. На улице стояла немыслимая жара. Солнце палило так, будто стремилось сжечь все, что попадало под колючие лучи. Он сидел на скамейке, ел мороженое и смотрел на двух друзей. Точнее — на друга и девушку, которую успел полюбить так, что даже дыхание замирало от чувств. Ему уже исполнилось тринадцать, он перечитал кучу книг, пересмотрел море фильмов и понял, что за чувство испытывает к девушке с синими глазами. Почти год они существовали друг для друга, но буквально неделю назад в их жизнь вихрем ворвался Витя. Неукротимый, взрывной, сорви голова, который стоял сейчас и рассказывал очередную захватывающую историю, а девушка сидела и внимательно слушала. По ее пальцам уже потек шоколад с мороженого, но она этого не замечала. У Кирилла появилось желание вытереть ее ладони платком, но он был уверен, что и этого Марина не заметит, так захватил ее рассказ Вити. Казалось, она заглядывает тому прямо в рот и весь окружающий мир померк за ненадобностью. Ему ничего другого не оставалось, как сидеть рядом и мысленно плакать, что Марине интересней слушать друга, чем его. Витя, жестикулируя, повествовал что-то о путешествиях на кораблях, о пиратстве, островах и сокровищах. Вроде бы, он пересказывал какую-то книгу. Девушку так затянуло, что в глазах ее читалось: "Хочу так же! Хочу быть свободной! Бороздить моря и океаны в поисках приключений!"

— А вместо руки у него был крюк. Но даже несмотря на это, она влюбилась в него с первого взгляда, потому что знала — не смотря на его устрашающую внешность, он человек чести. — Вещал Витя, сам увлекшийся своим повествованием. — А прозвище его было «Храброе сердце». Сильный, волевой, завоевавший большую часть океана. Его территории были безграничны. Никто не мог прибрать к рукам и малую часть его владений. Он бороздил просторы с целью наживы. Только вот обкрадывал он тех, кто, на его взгляд, не имел права владеть несметными сокровищами. А именно — его соперники — те, кто так же звался пиратами, но являлись кровожадными и жестокими тиранами.

Кирилл тяжело вздохнул, встал и пошел в ближайший магазинчик за очередным мороженым. Друзья не заметили его отсутствия, когда он вернулся, картина не изменилась.

— «Храброе сердце» дал своей любимой прозвище «Морнемир» — черный алмаз. У нее были черные длинные волосы и черные глаза. Ее внешность вдохновила пирата на подобную характеристику.

Лишь когда Витя закончил, Марина произнесла восхищенную речь.

— Ты знаешь так много интересных историй. Я понимаю — это все выдумки, но ты рассказываешь их бесподобно. Я даже поверила, что все это может превратится в правдивую сказку.