– Кира! – резко окликнул меня Алекс.

В следующую секунду он уже стоял рядом, а еще мгновение спустя я оказалась у него за спиной. Клайд торопливо вбивал данные в программу, а Дженкинс уже активировал щиты, которые предназначались против астероидов, а не от инопланетных атак.

– Что произошло? – напряженно спросил Алекс, продолжая загораживать меня собой.

Будто серый шарик планеты в часах хода от нас мог как-то мне навредить. Впрочем, не уверена, что спина Алекса была настолько бронебойной, что защищала от атак инопланетян.

– Вспышка, – прокомментировал Клайд. – В современных камерах используется микровспышка, порой не заметная человеческому глазу, так как светоприемник недостаточно хорош. Излучение минимальное, но оно есть.

– Шедар отреагировал на микровспышку самой простой камеры, находящейся за несколько световых часов от него? – изумилась я. – Почему?

– Причин может быть две. Во-первых, у Шедара две звезды. Это желтые карлики, их излучение довольно интенсивное и может быть нестабильным. Возможно, с поверхности планеты поднимается особый газ, реагирующий на вспышки. Он как бы защищает Шедар от нестабильности желтых карликов. К тому же, они больше оранжевых предрасположены к перерождению.

– Спасибо за краткий экскурс по физике за одиннадцатый класс, – закатил глаза Дженкинс. – Вот только вспышка камеры и вспышка на аналоге Солнца – очень разные вещи. Ни один природный элемент не может быть настолько чувствительным, чтобы реагировать на мелкие колебания.

– Не может.

Клайд отложил в сторону планшет и подошел к нам, чтобы посмотреть на серый шарик планеты. Алекс потянул меня в сторону, вынуждая отойти. А я даже не заметила, что мы с капитаном держимся за руки. Алекс немного расслабился, как только над кораблем зависли полупрозрачные щиты, и притянул меня за талию к себе. А Клайд все это время изучал Шедар и делал свои выводы. Но вторую версию происходящего озвучил Дженкинс:

– Вы уж меня извините, но в это дерьмо слабо верится. Нет там никакого газа. – Он склонил голову вниз, словно собираясь сплюнуть, но вовремя остановился. – Это больше похоже на систему защиты. Чертовы щиты, которые разбивали все наши беспилотники. И будь я проклят, если сунусь на эту планету без заряженной пушки.

Как ни странно, я его поддерживала. Природный газ? Нет. Я готова была поспорить на свои парадно-выходные джинсы, что с Шедаром все не так просто. Маленькая вспышка от фотоаппарата не могла спровоцировать реакцию странного вещества. На планете точно кто-то был, и он не сильно рад гостям. И моя камера заставила его поднять щиты.

– Извините, – смущенно пробормотала я.

Впервые за все время на Ариадне мне стало действительно стыдно перед экипажем. Я испортила им все, предупредив возможного врага о нашем приближении. А все ради фотки в статью…

– Ляжем в дрейф, – произнес Алекс. – Мы достаточно далеко, но маскировки нет. Если планета станет прежней, значит, газ. Если Шедар останется серым, значит, Кира активировала щит.

– И теперь нас ждут, – вздохнул Дженкинс. – Занять дот?

Алекс почему-то посмотрел на меня. На его лице отразилась внутренняя борьба, словно капитану предстояло долгое неприятное дело, за которое и приступать-то не хотелось

– Северный на мне, – решил Алекс. – Южный подготовь, но не трогай. На автомат ничего не ставить. Ничего, ясно?

– Куда уж яснее-то, – проворчал Дженкинс. – Одно неверное движение, и нас по стенке Вселенной размажет. Я в таких вопросах технике не доверяю.

– Может, отправим беспилотник за пробой? – робко предложил Клайд.

На него так посмотрели, что он предпочел заткнуться и больше эту тему не поднимать. Алекс ушел с Дженкинсом в тот самый дот, а док вызвался проводить меня до каюты. По пути мы молчали. Каждый думал о своем. Я чувствовала себя виноватой, а Клайд будто думал, как тайком отправиться за пробами. Вид у нас обоих был жутко разочарованный.

– Там в шкафу еда, – сказал док на прощание. – Кэп еще не скоро вернется.

Я лишь кивнула. Запасы провианта я обнаружила еще во время первого осмотра комнаты капитана. Док ушел, оставив меня наедине со своими мыслями. Я еще раз взглянула на снимок Шедара и заползла на кровать. После гибернации меня слегка мутило, поэтому я уснула, едва голова коснулась подушки. Мне и в голову не пришло, что нужно уйти в кабинет. Я на автомате оккупировала кровать капитана.

Посреди ночи я проснулась от того, что стало тяжело дышать. Сколько бы не ворочалась, одеяло мешало и вжимало меня в матрас. Я решила его скинуть, но не тут-то было.

Проблема заключалась даже не в одеяле, а в капитане, который закинул на меня и руку, и ногу. Алекс Фламберг счастливо сопел мне на ухо и даже не думал вставать. Эй, а кто будет спасать нас от инопланетян? Он что, оставил Дженкинса одного? С боеприпасами?

После моего опрометчивого поступка технарь пыхтел так, что стал похожим на мультяшный закипающий чайник. Такой же красный и готовый взорваться. Думаю, его нельзя в таком состоянии оставлять с легковоспламеняемыми веществами.

– Тебе на работу не пора? – прошипела я, пытаясь ужом выскользнуть из крепких объятий Алекса.

Он что-то промычал и прижал меня к себе, точно мягкую игрушку, уткнувшись носом куда-то в шею. Я замерла. От горячего дыхания Алекса по коже бежали мурашки. Капитан в этот момент казался таким милым и беззащитным, но я помнила, с чего у нас все начиналось. Алекс Фламберг был моим первым крупным заданием и последним. Я пришла к нему на интервью, но оно быстро превратилось в свидание. Алекс добивался меня красиво. Страстно. Упорно. Наш роман продлился лишь пару недель. Я не согласилась афишировать наши отношения, потому что разъяренные фанатки моего парня готовы были порвать любую.

Мы прятались. Мне хватало и тайных встреч, тем более, Алекс умел быть романтичным. А потом мой парень улетел в рейс. Я проводила его, вернулась домой и буквально через пару часов всю сеть взорвало.

Кто-то слил видео, как я “провожала” Алекса в подсобке космопорта.

Мне пришлось сидеть дома у мамы несколько месяцев, пока все не улеглось. Я страдала. Меня травили фанатки Алекса, глумились знакомые, мое имя полоскали желтые газетенки. Но хуже всего было другое.

Вскоре после слива видео Алекс, которого я любила, дал официальный комментарий. И стал Алексом, которого я ненавидела. Если кратко, видео он объявил фейковым. А мою внешность – средненькой. Те, кто думал, что Алекс мог переспать с такой – в своем уме?

Из-за его фраз меня подняли на смех второй раз. Кира Найтгалл исчезла из медиаполя. Я сменила стиль, прическу, сократила фамилию до “Найт”, встречающегося на каждом углу. И спустя какое-то время со вкусом отомстила, слив в сеть фото Алекса, которые он мне присылал. Око за око, зуб за зуб.

Но этого мне было мало. Из-за Алекса я оставила прошлую жизнь, пряталась в тени, даже переехала. А он? Его популярность только росла. Я не знала, как еще задеть бывшего, поэтому воевала с ветряными мельницами. С космопортами.

С того самого случая мы ни разу не поговорили. Алекс пытался со мной связаться первое время, но я просто сменила телефон. А потом его интерес и вовсе испарился. Не было ни сообщений моему работодателю, ни попыток договориться с подругами. О маме, к счастью, Алекс даже не знал.

И вот я снова вижу его, лежу с ним в одной кровати. И на душе так тошно, будто я снова слушаю трансляцию, и Алекс смеется над предположением, будто он мог переспать с журналисткой.

– Проваливай из моей головы, – зло прошептала я, зажмурившись.

– Что? – вдруг хрипло спросил Алекс.

Он мазнул губами по моей шее и приподнялся, чтобы заглянуть в глаза. После сна его короткая челка стояла дыбом, а на щеке появился залом от подушки.

– Ты что-то сказала? – повторил Алекс.

– Ничего, – соврала я.