Мейр умолк. Он смотрел в пустоту перед собой, погрузившись в воспоминания. Вряд ли ему в голову пришло что-то приятное. С таким выражением лица готовятся к похоронам, а не сообщают хорошие новости.

– Что? – нервно спросила я. – Что-то не так?

– Все нормально. Просто пытался вспомнить, когда синтетики вытеснили из нашей системы почти все живые организмы. – Мейр вздохнул. – От них есть польза. Они выполняют нужные функции, у нас даже была возможность их контролировать. Однако с их появлением мы лишились чего-то важного. Не знаю даже, чего именно. Помню только, что без этого вся жизнь стала пресной, слишком предсказуемой.

Он откинул голову, упираясь затылком о ствол. Лунные глаза отражали свет. Они пугали меня своей инаковостью, тут не поспоришь, но когда Мейр вот так расслабленно сидел – было в нем что-то особенное, красивое.

Я поторопилась отвернуться, чтобы шедарцу не показалось, будто между нами возможна симпатия. На поляну опустилась тишина. Теперь я лучше понимала, о чем говорил Мейр. В лагере всегда был слышен стрекот насекомых. Здесь же они словно исчезли, отчего чувствовался дискомфорт.

Обычная поляна в обычном лесу. Вот только и птицы на ней бутафорские, и кузнечиков нет, потому что они запрограммированы не посещать эту область. Странный мир, в общем.

Я прикрыла глаза. Мне хотелось узнать о Шедаре все и побольше, но что-то останавливало от дальнейших расспросов. Я знала, что если мне предложат повторить момент с падением, чтобы сфотографировать мозазавра, я соглашусь. Это пугало.

Насколько далеко я готова была зайти ради сенсации? Ради чего-то, что обеспечит мне славу и безбедную жизнь дома? Ради чего-то, что наконец освободит от Алекса и затмит нашу с ним глупую историю?

О, я бы многое отдала Мейру, если бы только он согласился мне помочь. Стереть из Интернета скандал с Алексом было невозможно. Но что, если я сделаю что-то более грандиозное? Напишу статью, после которой все забудут о Кире-скандалистке, о Кире-экоактивистке и враге всех космопортов?

Я даже не заметила, как уснула, привалившись к Мейру, погрузившись в мечты о великой тайне, которая перевернет мою жизнь с ног на голову.

Мейр не позволил мне долго отдыхать. Как только местная звезда осветила поляну и склоны гор, он потянул меня вперед. Мы свернули лагерь, если это можно так назвать. Затоптали кострище, подхватили сделанные Мейром инструменты, оставили метку, чтобы не заблудиться и дать знать остальным, куда мы направились.

У пришельцев были свои обычаи. Мейр не позволял мне ничего делать. Я могла лишь стоять рядом, командовать или что-то просить. Шедарец даже не выдал мне оружие.

– Куда мы идем? – спросила я.

Мы двигались вверх по склону, река текла по левую руку от нас. Мейр сказал, что лучше не терять источник воды. Мы могли найти пищу, но воду синтезировать пока не научились.

– Новая земля, – пояснил Мейр.

Он поудобнее перехватил копье и вытер пот с лица футболкой. Я не успела даже разглядеть его подтянутый живот. Мужчина быстро вернул одежду на место и приподнял брови.

– А у нас одинаковое строение тел? – спросила я, ткнув его в бицепс.

Каменный. Мейр был куда сильнее Клайда, но, на мой взгляд, наши военные еще могли с ним потягаться. У Алекса мышцы тоже были стальными, твердыми на ощупь. Хотя откуда мне знать, как проверяют силу?

Я бы попросила Мейра отжаться или поприседать, но не знала, сколько по нормативам сдает Алекс. Получается, мужчин никак не сравнить. Оставалось лишь строить предположения.

Мейра утомляли беседы со мной. Он был не рад, что мы обходили самую щекотливую тему: браки и ухаживания. Уж о ней он поговорил бы куда охотнее, чем об анатомии шедарцев и рельефе их планеты.

– Что планируешь делать? – наконец спросила я.

Это мы могли обсудить. Как-никак, нам обоим предстояло выживать на лоне природы еще несколько дней. Я не знала, хватятся ли шедарца. Мои ребята точно не смогут помочь: у них и своих проблем теперь навалом.

– Нам надо пересечь ущелье и выйти к долине, – сказал Мейр. – Гору придется обогнуть, это задержит нас.

– А через пик?

– Не уверен, что сможем забраться. Сложный маршрут. Не для хрупкой девушки вроде тебя.

Я не обижалась. Мейр был прав, журналисток не обучали карабкаться по камням. Я могла убежать от охранника, перемахнуть через забор и спрятаться в кладовке. На большее моих навыков не хватало, а шедарец не мог нести меня на себе.

Чем больше времени мы проводили вместе, тем больше он дергался от моих прикосновений. Его зеркальные зрачки все чаще останавливались на линии моего декольте, едва прикрытого порванной курткой.

– Сколько времени нам потребуется? – вздохнула я.

– Два дня, не меньше.

Я уныло пнула камешек. Да, это слишком долго. Но идти быстрее не получалось, ноги быстро уставали, и я могла случайно запнуться и упасть. С травмой мы будем двигаться еще медленнее.

– Хочешь сбежать, – догадался Мейр. – Со своим капитаном, да?

– Конечно, – не стала отрицать я. – Поэтому и волнуюсь. Алекс не сможет ждать меня вечно, обороняясь от твоих друзей. Рано или поздно ему придется вернуться на Ариадну, ради себя и остальных членов экипажа.

– Алекс, – процедил Мейр и неожиданно дружелюбно добавил: – Не волнуйся, Кира, он дождется тебя. Даже если придется сражаться неделями.

– Откуда такая уверенность? – хмыкнула я.

– Только дурак улетел бы. Алекс не дурак. Уверен, он не бросит свою пару на чужой планете.

Мейр остановился и указал копьем в небо. В вышине оно меняло оттенок с голубовато-зеленого на темный, почти фиолетовый. Где-то там, должно быть, парила Ариадна, оставленная на автопилоте.

– Если они поднимутся, мы увидим вспышку в небе. А потом активируется серая завеса, примерно на сутки, – сказал Мейр. – Пока небо сохраняет обычный цвет, можешь быть спокойна. Тебя не оставили одну.

Я с тоской посмотрела ввысь. На сердце было неспокойно из-за Алекса и его возможного конфликта с местными. А мы еще и заблудились, едва не погибли! Мейр невзначай коснулся моей руки, переплетая наши пальцы. Мне стало чуть спокойнее.

Шедарец прав. Меня не оставили одну.

Вечером мы расположились у костра. Я ломала тонкую веточку и потихоньку скармливала ее огню. Мейр колдовал над ужином, запекая какие-то корни на углях и разделывая пойманную рыбу. Как он объяснил, на планете обитали не только синтетики. Настоящая живность могла идти в пищу, к тому же у нас не было варианта случайно съесть искусственную рыбу. Синтетики гораздо успешнее обычных живых существ избегали сетей и гарпунов.

– Хочешь? – спросил Мейр, протягивая мне горсть ягод.

И когда только успел их собрать? Я кивнула, принимая угощение. Половину ссыпала обратно в ладонь мужчины. Хорошим надо делиться, если только это не твой муж.

– А тебе нравится твоя жизнь?

Я удивленно посмотрела на Мейра. Это был странный вопрос. Нравилось ли мне работать на наглого хамоватого Сан Саныча, жить в крохотной квартирке и каждый день выслушивать нотации матери, которая мечтала поскорее выдать меня замуж?

– А тебе? – парировала я. – Тебе нравится твоя жизнь? Чем ты вообще занимаешься? Бегаешь в набедренной повязке по лесу?

– Нет, – усмехнулся Мейр. – Я занимаюсь бионикой. Мы с командой покидаем город, чтобы изучать природу и синтетиков. Полученные данные помогают корректировать их работу через главный компьютер.

Я подперла щеку рукой. Кто бы мог подумать! Мейр не был военным. Он оказался исследователем, наблюдающим за поведением птиц и не только. Возможно, поэтому он так легко ориентировался на поверхности.

– А чем занимаются остальные шедарцы?

– Ищут возможность вернуться в прошлое, когда наши женщины могли рожать.

– Иными словами, вы пытаетесь предотвратить конец света.

– Да. – Он протянул мне зажаренный на прутике кусок рыбы. – Большая часть моих соплеменников только этим и занимается.