– Прости. Знаю, что ты злишься, – сказал он. – Но ты сказала, что была ослеплена Алексом…

Я сразу поняла, о чем он. Чертовы особенности их расы! Мейр не так меня понял. Он думал, что я влюблена в Алекса. С моих губ сорвался невеселый смешок. На деле все обстояло иначе.

– Это не так, – возразила я. – Точнее, не совсем так. Он ослеплял меня. Я не видела ничего, кроме его образа – мишени, на которую изливалась вся моя ярость. Алекс был центром моей вселенной, да. Но это не любовь. Он просто стал моим главным раздражителем, вот и все. Да и история с ним на деле была глупой, несерьезной.

Я вздохнула и положила голову на плечо Мейра. Сейчас скандал с Алексом казался таким незначительным и далеким, хоть в свое время и испортил мне жизнь.

– Конечно, наш разрыв повлиял на меня. Но даже если бы я осталась с Алексом, ничего бы из этого не вышло. – Мейр ободряюще пожал мою ладонь. Я добавила: – Алекс и сам понимал, что ничего не вышло бы. Мы просто болели друг другом и не могли расцепиться.

– Хорошо, что ты рядом, – шепнула я, теснее прижимаясь к нему.

Он довольно фыркнул. За то время, что Мейр на поверхности искал доказательства моей невиновности, мы оба успели соскучиться.

– А как тебе удалось убедить старейшину? – спросила я.

– Нашел птицу-бионика и придумал способ, как достать данные из его систем. К счастью, они хранятся на накопителе пару недель. Как раз успел.

Лишние разговоры закончились. Я теперь понимала, почему Мейр так поступил. А он убедился, что мое сердце открыто для новых чувств. И, если быть совсем честной, я уже испытывала симпатию к шедарцу.

Мейр рассеянно гладил меня по волосам. Его сердце гулко билось в груди. Рядом с мужем я чувствовала себя спокойно и расслабленно, однако живот требовал еды.

Так началась наша семейная жизнь. Мейр взял для нас дом, который больше всего понравился мне по снимкам, и оборудовал просторный кабинет для работы, которой, впрочем, у женщины быть не могло. Он приготовил мне омлет и овощной салат, проследил, чтобы я хорошенько поела.

Ухаживания Мейра были ненавязчивыми, почти незаметными. Однако шедарец делал все, что считал нужным. Он подталкивал ко мне тарелку со снэками, придерживал за руку на лестнице, сопровождал даже из гостиной до кухни.

С каждым днем я все больше уверялась, что сделала правильный выбор. Алекс был не прав. Мне не нужны были фейерверки или какие-то особенные условия. Я расцветала в присутствии мужчины, с которым не приходилось спорить или соревноваться. Мейр излучал уверенность в завтрашнем дне. Он четко понимал, что ему нужно и как этого добиться.

И потихоньку я заражалась его умиротворенностью. Значит ли это, что я перестала повсюду бегать с камерой и блокнотом наперевес? Нет. Только теперь все стало проще и лучше.

Если шедарцы начинали волноваться и твердить, что женщине не место на площади, на поверхности или в здании совета, нужное подчеркнуть, появлялся Мейр. Он, в отличие от Сан Саныча или Алекса, не делал вид, что не знает меня. Мейр терпеливо объяснял соплеменникам, чем я занята. Он не позволял меня ограничивать или как-то контролировать. Я могла бегать даже по Призрачному мосту, с которого мы свалились, но только в сопровождении мужа, готового повторить свой подвиг.

Мейр не ругался. Мейр не ворчал, когда я допоздна засиживалась с материалом. Мейр подсказывал мне, где искать удачный кадр с красивым биоником или захватывающем пейзажем.

А еще муж ни разу даже жестом не намекнул, что ждет чего-то в ответ. Хотя ему нравилось меня целовать, он не настаивал.

Месяц я носилась по Шедару. Мы с Мейром выбирались на поверхность, где он изучал изменившуюся из-за биоников флору и фауну. Я писала о его работе, о планете и о всяких забавных историях, случившихся с нами в походе. Мои статьи попадали в общую сеть, доступную всем пользователям местных сенсоров.

Было очень непривычно не видеть отклика, но я смирилась. На Шедаре журналистика канула в лету. Местные не хотели, чтобы статьи о войнах, кризисах и преступниках волновали их женщин, а с сокращением населения в традиционных СМИ перестали нуждаться. Я была первой в своем роде, ну и единственной.

Когда мы в очередной раз возвращались с Мейром в город, нас встретил ученый. Я была уверена, что ему требуются новые анализы, но седой шедарец слишком загадочно улыбался.

– Хорошие новости, – произнес он. – Если судить по последним медосмотрам, здоровье женщин укрепилось. Еще рано говорить о чем-то серьезном, но динамика – положительная!

Я все же зашла в лабораторию, чтобы проверить свое состояние. Доктор сиял. На его лице то и дело появлялась улыбка, и даже Мейр заразился его хорошим настроением. Мужу не нравилось, что мне приходится бывать в лабораториях на нижних уровнях города.

Он отлично помнил, как я выглядела в первый раз, когда меня отсюда забрали. Мейр ждал меня у дверей, привалившись к стене. Его темные волосы были забраны в низкий хвост. Под лунными глазами пролегали темные круги.

– Домой? – предложила я.

Он кивнул. Эта экспедиция была особенно долгой. Мейру удалось установить ареал обитания маддоков и отметить его на карте. Теперь в опасную зону направят ловцов. Седых волос на голове моего мужа прибавилось. Я настаивала, что буду сопровождать его, а с моим умением быть тихой и незаметной проще было сразу облить меня соком инеа и повесить сверху плакат “Приятного аппетита!”

Но Мейр не был бы Мейром, если бы не смог защитить непутевую женушку. Честно говоря, наш брак пока что напоминал очень крепкую дружбу. Шедарец не флиртовал со мной, а я и вовсе не знала, с какой стороны подступиться. Последние несколько лет я занималась только тем, что рушила карьеру Алекса и мешала работе целой сферы бизнеса.

На романтику у меня времени не было. Теперь я жалела об этом. Может, тогда наши с Мейром отношения не ограничивались бы дружескими беседами и взглядами украдкой. Алексу удалось вбить клин между нами. То, что так хорошо начиналось, закончилось.

Дома мы занялись работой. Мейр вносил данные в таблицы и писал рапорт в спальне. Я отбирала самые удачные фото, которыми могла бы порадовать жителей Шедара.

Почему-то мне казалось, что женщины, долгие годы не видевшие звезд и красот родной планеты, в этом нуждаются. Что повлияло на их состояние? Может, именно мои статьи вывели их из ступора, расширили границы пресной скучной и слишком безопасной жизни. Поэтому я твердо решила не бросать свое дело. Даже если дело не в моих репортажах, кому-то на этой планете они все равно приносят радость. Мои заметки и фотографии делали жизнь других людей ярче.

Я закончила редактуру и устало откинулась в кресле. В дверь кабинета постучали.

– Заходи, – пригласила я.

Конечно, это был Мейр. У него в руках был небольшой кругляшок – на такие записывались движущиеся голограммы. Мейр поставил прибор на стол и активировал. На записи были мы, сидящие у костра и о чем-то болтающие. На фоне шумела бурная речка.

– Это тебе, – проговорил муж. – Запись с одного из биоников. Конечно, пришлось попотеть, чтобы отыскать нужного и забрать данные, но результат того стоил.

– Ого, – восхитилась я. – Жаль, у меня ничего для тебя нет… Я не слишком хороша в охоте.

– Это долг мужчины, – рассмеялся Мейр. – Позволь мне добывать для нас такие трофеи.

Он обошел стол и встал за моей спиной, мягко массируя затекшую шею. Я откинула голову, отдавшись во власть шедарца. Руки Мейра плавно спустились к плечам, разминая мышцы. Муж бережно сдвинул край футболки, чтобы тот не мешал.

Я на секунду задумалась о своем и машинально поцеловала руку Мейра в знак благодарности. Меня охватила паника. С того момента, как он поправился, я не делала ничего такого. По коже побежали мурашки от осознания. Я проявила чувства.

Теперь очередь Мейра. Или он ответит мне тем же, или проигнорирует глупый жест, или и вовсе попросит так больше не делать. В ожидании его реакции я затаила дыхание.