Легкие уже горели от нехватки кислорода, а Мейра все не было. Я понимала, что вот-вот захлебнусь. Вокруг были лишь холодные воды неизвестной реки. Я закрутилась, пытаясь найти свет или хотя бы намек, в каком направлении плыть. Из-за паники стало лишь хуже.

К счастью, вдалеке появилось слабое свечение. Я принялась грести в ту сторону, надеясь, что это отблеск неба и поверхности. Вдруг что-то схватило меня и потащило вниз. Сил не оставалось. Я уходила все дальше и дальше в темноту, понимая, что уже не выберусь. И тут мои пальцы задели песчаное дно. Нечто, тащившее меня, взяло меня под грудь и вытащило из воды. Я сделала первый судорожный вдох.

Голова кружилась, как от алкоголя. В висках стучало. Мейр продолжал меня спасать, вытащив из воды. Он нашел сенсор на виске и послал несколько команд.

Я чувствовала себя на редкость паршиво. Кажется, у меня началась кессонная болезнь, и плыла я не к свету неба, а к чему-то глубоко на дне. От участившегося дыхания становилось лишь хуже.

– Кира? – обеспокоенно произнес Мейр. – Кира, держись. Я уже настроил датчик, он должен…

Конец фразы я не услышала. Пульсирующая боль в голове усилилась, и сознание покинуло меня.

В себя я пришла гораздо позже, когда солнце клонилось к закату. За то время, что я была в обмороке, Мейр успел вытащить нас из подземной пещеры. Неподалеку виднелись голые серые скалы, напротив раскинулся густой зеленый лес.

Я приподнялась на локтях и огляделась. Мой похититель, и он же спаситель, сидел спиной ко мне, неторопливо стругая ветку. Один ее конец упирался в землю, а другой, заостренный, Мейр направил на себя, чтобы проверить заточку. Мужчина потрогал острие пальцем и продолжил работу. Кажется, он остался недоволен результатом.

Недалеко от нашей поляны протекал ручей. Быстрое течение уносило прочь упавшие листья и ветки, и даже камни тяжело ворочались под его напором. По крайней мере, у нас была вода. Спохватившись, я достала из кармана имунные бустеры. Их оставалось всего три: два неиспользованных красных, и один синий для экстренных случаев. Немного подумав, я открыла алую ампулу и ввела себе под кожу.

Никто не знает, что за живность обитает в этих водах. Лучше подстраховаться, прежде чем пить из ручья. Мейр заметил, что я проснулась. Он выпрямился и повел плечами, разминая затекшие мышцы.

– Проснулась? – мягко спросил он. – Как голова?

Я фыркнула. У него не было права спрашивать, как у меня самочувствие. В конце концов, он являлся главной угрозой, из-за которой я попыталась сбежать и провалилась в пещеры. Да, Мейр спас меня. Без него я бы захлебнулась и попросту потерялась в темноте, а может, и вовсе оказалась бы в пасти хищника. Однако не стоит забывать, что пришелец действовал не в моих интересах, а защищал свои. Мейр не захотел упускать добычу в виде потенциальной жены, вот и прыгнул за мной.

– Ясно, – вздохнул он. – Прости, но я не знаю, как у вас принято успокаивать девушек.

– Принеси крыло бабочки, – фыркнула я. – Или пригоршню ягод. Так же ты пытался показать свои намерения? Зачем вообще нужен был этот спектакль? Я ведь почти поверила, что это является частью ваших ритуалов. А оказалось, ты просто слишком вжился в роль аборигена.

Мейр отбросил нож в сторону и воткнул самодельное копье неподалеку. Он поднялся на ноги и подошел ко мне. Пришелец хмурился, но не предпринимал попыток прикоснуться ко мне или убедить, что я неправа.

– Извини, – выпалила я, осознав, что не стоит грубить мужчине, который раз в десять сильнее и опытнее меня. – Сказала, не подумав. Давай забудем об этой теме и просто сосредоточимся на выживании?

Мейр присел на корточки. Он неуверенно протянул мне руку. Я пожала его ладонь в знак примирения, как это принято на Земле.

– Это значит, что мы заключили сделку? – уточнил Мейр. – Как с Алексом.

– Да, но ему ты обещал не нападать, а все равно напал, – не удержалась от комментария я. – А здесь должно быть честно. Мы обещали помогать друг другу. Значит, будем помогать.

– Хорошо, – клыкасто улыбнулся Мейр. – Но я не вредил твоему мужчине. Я поклялся, что они не пострадают от наших рук. И им мое племя не угрожает.

Я хотела знать, что же случилось с нашим лагерем. Чувствовала, что пришелец не договаривает. И все же лучше было оставить эту тему, пока мы снова не начали ссориться. Мейр держал себя в руках, а вот я кипела от ярости и мечтала его придушить.

Пришелец сел рядом со мной, привалившись боком к стволу дерева. Я устроилась с другого края. От близости Мейра по коже словно пробегали крохотные разряды. Я чувствовала каждое движение мужчины и оставалась в напряжении, будто натянутая струна.

– Какое крыло ты хочешь? – вздохнул Мейр.

– Что?

– Ты сказала, что хочешь ягод и крыло. Я еще успею найти и то, и другое. Но после заката мне лучше оставаться в лагере, рядом с тобой. Это место мне не знакомо.

Я удивленно выгнула бровь. Пора было кое-что узнать о загадочных шедарцах.

– Вы живете в той пещере, – сказала я.

– Верно.

– Почему тогда ты не знаешь, куда ведет ущелье под городом?

Мейр поморщился, как от зубной боли. Он взглянул на меня и отвернулся. Мужчина понимал, что мне тяжело смотреть ему в глаза, но иногда все же забывал об этом.

– Кира, это опасная часть маршрута, – терпеливо сказал он. – Девушки не должны там гулять, а мужчины знают, где располагается область силового поля. Никто никогда не падал в ущелье. Честно говоря, я даже не знал, что в нем обитает мозазавр.

– Кто?

Мейр подхватил палочку и нарисовал на земле странное существо, похожее одновременно и на кита, и на крокодила. Особый акцент мужчина сделал на зубах, а рядом пририсовал крохотных человечков.

– Синтетик. Выведенный нашими предками из окаменелостей.

– У меня есть два вопроса, – озвучила я. – Во-первых, почему его название так напоминает мне о существе с Земли? И, во-вторых, кто такие синтетики?

Журналист всегда остается журналистом. Даже сейчас, за тысячи световых лет от родной планеты, я думала о статье. Сан Саныч удавился бы от восторга, увидев мой материал!

Первый контакт, доисторические ящеры под землей, утеря репродуктивных функций у женщин – столько всего я могла привезти с Шедара! Рассказать, как великая раса растеряла былое величие. Показать, как изобретения потеряли всякую ценность, а природа взяла свое.

Даже перед лицом опасности я оставалась собой, Кирой, которая хочет знать больше. Девочкой, которая с самого детства мечтала говорить с миром, слушать и раскрывать его тайны для остальных.

Мейр коснулся сенсора. Перед нами возникли строгие ряды цифр и букв, непонятные мне расчеты. Мейр выбрал одно из уравнений и увеличил его. Постепенно напротив начали проступать известные мне слова. Больше всего это напоминало статью из словаря.

– Переводчик так устроен, – пояснил Мейр, – он подбирает наиболее близкие значения слова. Ты можешь услышать их в оригинале, если хочешь.

Он ткнул пальцем на кружочек, повисший в воздухе. Механизированный голос озвучил местное название мозазавра. Оно мне ничего не дало, разве что удовлетворило сиюминутное любопытство.

К следующему вопросу Мейр подошел куда серьезнее. Он огляделся в поисках чего-то, а потом тронул меня за руку. Я посмотрела в указанном направлении, но не заметила ничего интересного. Всего лишь птица, сидящая на ветке.

Она вычищала перышки, изредка сердито взмахивая крыльями. Острый хохолок смешно топорщился. Из него выступало одно перо, длинное и яркое.

– Что ты видишь? – тихо спросил Мейр.

– Дерево. Листья. Птицу. Что из этого загадочный синтетик?

– Если быть точным, почти все, – вздохнул он. – Птица – это птица. Но она еще и механизм, кучка перепаянных микросхем, порождающих помехи для связи. Когда-то это был замаскированный дрон, способный сбивать сигнал на вражеской территории. Никто даже не догадывался, сколько вреда может принести это существо. Вроде птица, а все же…