— И вы решили продвинуть меня в финал?

— Заметь, без твоего согласия. Твоё интервью пугало нас. Ты сказала, что пришла сюда не за победой, а ради своих родных. Мы боялись, что ты легко сдашься. Поэтому специально отправляли тебя на «отсев», всё происходило вроде бы случайно, но с другой стороны Франко бдел, а я помогал. Гордон и Джеймс в курсе происходящего, и они поддерживают идею вывести тебя в финал.

Вся эта информация свалилась на меня как песок на голову и забило ноздри, и теперь я пыталась вобрать в легкие воздух.

— С каждым нашим испытанием ты крепла. Думаю, внеплановое испытание с Андриусом встряхнуло тебя ещё больше. Иди только вперёд.

Ох, как он красиво говорил! Вот только у меня в голове не укладывались кое-какие вещи.

— Зачем нужно было убирать Талию, Розалию и Йозо? Тоже испытание?

— Очень серьёзные помехи.

— Я не верю тебе, Бернардо. Покинь мою комнату, пожалуйста.

Он знал, что я подумаю над его словами и сделаю выводы, поэтому послушался и ушёл. А я залезла в постель и стиснула зубы от злости. Голова потяжелела от новых мыслей.

Испытания, психологическая давка, устранение помех — всё это смахивает на игру живыми шашками.

Мысли стали хаотичнее, и я не знала, как себя вести завтра на соревновании. Меня толкнули, а приземление уже зависит от моей сообразительности и ловкости.

Съёмки во вторник прошли очень тяжело, несмотря на то, что моя команда выиграла.

Рико и Беркера отправили на «отсев».

Подтвердились самые худшие мои опасения. Бернардо клялся, что ни он, ни Франко к этому не причастны. А Андриус в одиночку не справился бы, потому что голосовали все, а получив иммунитет, он отправил Рико (не Беркера) первым. В конце концов, я пришла к выводу, что сегодняшний исход определила игра, и ничего кроме игры.

Беркер сидел на балконе с бутылкой пива, смотрел фан-страницы. Тихо подкравшись к соседнему стулу, присела и уставилась на желто-серый небосвод.

— Будь ты в нашей команде, остался бы цел.

Он отключил телефон и убрал в карман.

— Значит, судьба у меня такая. К нам присоединятся ещё четыре человека, не волнуйся.

— Я не могу не волноваться! Это не справедливо.

— Ты говоришь о справедливости на шоу? Да и вообще, что такое справедливость?

Я стукнула его, сдерживая улыбку.

— Издеваешься, да? Изводишь меня потихоньку.

Он притянул меня за шею к себе и взъерошил волосы, будто я была несмышлёным мальчишкой. Я высвободилась, опасаясь внезапного появления кого бы то ни было. Подумала, затем кокетливо улыбнулась.

— Приходи сегодня ко мне, — шепнула еле слышно.

Беркер прочитал моё желание по губам и широко улыбнулся.

— Лучше ты ко мне. Так будет проще. Я скучаю.

Я уже не боялась рисковать. О наших с Беркером отношениях знали все, а значит, не будет сюрпризом, если вдруг увидят меня входящей или выходящей из комнаты Беркера. Мой план делать вид, что между нами ничего нет с треском провалился. Сегодняшнее соревнование всё решило. Я больше не собиралась притворяться. Не было в этом уже никакого смысла.

Эмиль и Рико раздражали. Несмотря на глубокую ночь, они всё ещё не спали, были слышны их громкие голоса (они не заботились о спокойствии других участников), в комнате горел свет. Я нервничала.

Когда они наконец разошлись, часы показывали два часа ночи. Я пролежала в постели ещё минут пятнадцать, дожидаясь полной тишины в доме.

Я не надеялась, что Беркер меня ждёт, но всё равно пошла наверх. Если надо будет, разбужу. Стоило рискнуть.

Босыми ногами добралась до нужной двери. Стучаться не стала, повернула ручку и обнаружила, что дверь не заперта. Внутри было темно, а задернутые жалюзи не впускали уличного света. Я на цыпочках подкралась к кровати Беркера и решительно сдернула с него одеяло.

— Что за черт?

Да! Что за чёрт?! Это не голос Беркера.

Зажегся светильник, и я увидела сонное лицо Мерти. Привыкнув немного к свету, он поднял на меня глаза и вздрогнул. Не ожидал увидеть или я с длинными чёрными волосами, которые распушились после кос, была похожа на ведьму и напугала своим видом мальчика?

— Что ты здесь забыла, Найджела?

— Я… — растерянная я потеряла дар речи. Надо же было так вляпаться! — У меня… ну…

— Что-то случилось? — теперь Мерти забеспокоился.

— Нет. Это Роуз! — начала сочинять на ходу. — Она написала мне и… спросила, почему ты ей не отвечаешь. Она, ну… скучает.

Мерти долго смотрел на меня, затем потянулся за телефоном. А когда показал экран без единого уведомления, я, кажется, стала в два раза меньше.

— Роуз мне не писала. Или она с кем-то меня спутала. Найджи, ты уверена, что ничего не случилось? Может, передумала говорить?

— Да. То есть нет. Я скажу Роуз пару ласковых за её шуточки. Извини, что потревожила, — протараторила я и выскочила из комнаты, радуясь, что на мне пижама, состоящая из синих клетчатых брюк и рубашки. Под ней ничего не было, но я ведь её не сняла. Ох, вот бы фокус был! Роуз меня на бульдозере с землёй сровняла бы.

Вздохнув с облегчением, я закрыла дверь в спальню Мерти, развернулась и чуть душа в пятки не ушла. У стены со сложенными на груди руками стоял Беркер и ухмылялся.

— Ошиблась дверью?

Я огляделась по сторонам, затем кивнула. Было ужасно стыдно. Как я могла?

— Почему-то была уверена, что зашла в ту самую дверь.

Беркер завёл меня в свою спальню и запер дверь на ключ. Когда я посмотрела на него, то не сразу поняла, что с ним. Он вдруг сложился пополам и трясся. Приглядевшись, я поняла, что он хохочет.

— Хорошо, что я не воплотила свои эротические идеи! — добавила я. — А ведь хотела запрыгнуть на тебя верхом и… ну ты сам знаешь…

Беркер рухнул на пол и теперь катился со смеху.

Вот и вся романтика.

Ночь любви состоялась. Нахохотавшись, мы почти час лежали на кровати, ни о чём не разговаривая. Беркер приятно перебирал пряди моих волос на голове, в то время как я поглаживала его грудь, засунув руку под майку. Затем начались неспешные поцелуи, которые переросли в безудержные и страстные. Нас уже ничто не могло остановить.

В эти прекрасные часы шоу не существовало для нас. Мы пришли сюда, чтобы найти друг друга. Я чувствовала, что Беркер мой человек. Сердце билось рядом с ним с удвоенной силой. Даже отталкивая его, я продолжала искать мимолётные секунды случайной близости, будь то лёгкое прикосновение кожи или подталкивание вперёд, пока мы шли в студию.

Беркер уснул около пяти утра, и я решила вернуться в свою комнату, пока не рассвело. Надев пижаму, я босыми ногами прокралась к двери, с великой осторожностью повернула ключик и вышла в коридор. В доме стояла полная тишина. Не гудели за окном машины, не стрекотали даже сверчки.

Я уже спустилась вниз, когда услышала, как наверху, в глубине, хлопнула дверь. Поджав губы, я закрыла глаза. Почему-то в эту секунду подумала о Бернардо.

На следующий день нам устроили игру. Мы должны были ответить на ряд вопросов, чтобы выиграть преимущество на соревнование в четверг. Я не выспалась и чувствовала слабость во всём теле после проведённой с Беркером ночи, поэтому плохо соображала.

Зато глядя на моего дорогого Беркера, видела, как он сияет счастьем, а энергия в нём просто нескончаема. Наверное, благодаря этому команда Андриуса выиграла. Беркер дал самое большое количество правильных ответов, за что его похвалил Джеймс.

После игры нас заставили дать интервью, а закончив, мы отправились в ресторан вместе с членами жюри. Это была русская кухня. Гордон предупредил нас, что не просто так нас сюда привели.

— Завтра тема соревнования будет связана с русской кухней, — говорил он, плавно жестикулируя. — Сегодня вам предоставляется шанс попробовать блюда, которые, возможно, вам придётся приготовить.

Нам принесли окрошку, пельмени, салат под шубой; мы ели кулебяку и пили кисель. Вкусы для меня были в новинку, хотя пельмени я уже ела, когда мы с участниками (тогда ещё Талия была на шоу) ездили в город.