— Ты мне три раза давала его пробовать!

— Значит, я была не уверена…

— Ты повар! Должна была знать!

— Тогда на что нам капитан? — хмыкнула Зельда. И тут пошло поехало. — Давай будем честны, Найджела не справилась со своим капитанством.

— Подожди, — Талия выступила вперёд, — мы выиграли в четверг!

— Чистое везение!

— Я присоединяюсь. Что должен делать капитан? — Бернардо начал загибать пальцы перед моим носом. — Он решает, кто будет готовить. Ты решала? Нет. Ты просто соглашалась. Капитан следит, чтобы стол был чистый. Сегодня мы задержались с уборкой на целых две минуты. Гордон Марлоу сделал замечание. И оно, прежде всего, адресовано тебе. Ты не запомнила, в какие тарелки нужно ложить торт «Мозаика», а в какие — печенье. Мы всё перепутали, а в последние минуты как безумные исправляли твой прокол.

— Хочешь сказать, ты был безупречным капитаном? — рявкнула Талия. — Ты слишком многого требуешь от неё. Это её первый опыт, в конце концов! Что вы все на неё набросились?

В эти ужасные минуты я поняла, что не могу заступиться за себя. Слова иссякли и я чувствовала опустошенность. Они кричали, ругали, обвиняли. По их мнению, я делала всё неправильно. Наконец, я уловила момент, когда на меня никто не смотрел, попятилась прочь. Мне хотелось убежать, остаться одной. Я чувствовала необходимость выплеснуть гнев, обиду от того, что не оправдала надежды команды, разочарование в себе самой.

Я бежала к реке.

Только очутившись на своём месте в рощице, где приятнее слушать квакание лягушек, я почувствовала облегчение, восстановила дыхание и задумалась. Почему-то сейчас я не считала себя сильной. Я ощущала себя несчастным маленьким человечком и была готова плакать от жалости к себе. Когда никому не желаешь ничего плохого, стараешься угодить, а потом эта доброта оборачивается против, теряешь всякую веру в свои возможности.

«Обаятельная», — говорил Франко.

«Красивая», — говорил Бернардо.

«Талантливая», — снова Франко.

«Опасная», — снова Бернардо.

Даже эти, казалось бы, лестные слова преподнесены мне в обратном смысле. Вовсе не как комплимент, а как упрёк.

Со всей силы я стукнула кулаками по корню дерева, на котором сидела. Из горла рвался рык, но я просто разревелась. Такого стресса я точно не вынесу.

Я сидела, пригнувшись к коленям. Лицо спрятала в ладошках и негромко плакала. Пока кто-то не положил тёплые руки мне на плечи. Я перестала дышать. Как меня нашли? Даже Талия не знала ничего об этом месте.

Меня осторожно приподняли, и вдруг мое лицо прижалось к мужской груди. Меня обнимал… Беркер. Да, он знал. Конечно! Оранжевые полоски на футболке. В ту ночь за кустами прятался он.

От Беркера приятно пахло. В его объятиях мне стало так спокойно, что спустя несколько минут я даже всхлипывать перестала.

Он молчал — ничего не говорил, только крепко прижимал меня к себе и гладил одной рукой по волосам. А я боялась пошевелиться и нарушить хрупкий момент. Не хотела, чтобы он заканчивался. С первого дня, когда Беркер подсказал, что я должна вымыть ложку, я испытала к нему симпатию. Я не желала видеть его другом. Внутри меня спрятаны иные чувства.

— Я повела себя как последняя трусиха, — наконец решила подать голос.

— Не говори так, — шепнул он.

— Я сбежала. Хотя должна была отстаивать свою позицию. Всё пошло не так с самого понедельника. Это… полный провал.

— Люди ошибаются. Ты сделала для своей команды всё, что могла.

— Я справедливо ушла на «отсев». Почему бы мне и всем, кто не согласен, просто это не признать?

«Несправедливо будет находиться под защитой Франко», — добавила про себя. Вот с чем я не смогу смириться.

— Найджела, разве ты не видишь, что тебя боятся? Ты серьёзный противник. Если Илья Гуфо тебя выделил, то ты тем более должна гордиться собой. Держи голову выше. Не давай стервятникам поклевать тебя. Кто тут и трусы, так это они.

Я выпрямилась, но не отодвинулась. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Его бездонные карие глаза, светящиеся в сумраке вечера, пленили меня, парализовали. А потом я посмотрела на его губы. У него очень красивые губы — чувственные, мягко очерченные.

Мы сидели так близко, что сердце замирало. Его ладонь потянулась к моему лицу. Одним лёгким движением он убрал выбившуюся из прически прядь за ухо. И замер, всё ещё глядя на меня. Мы потянулись друг к другу в один момент и слились в мягком, нежном поцелуе.

Это лучшее, что могло случиться со мной за всю неделю.

Беркер слегка прикусил мою губу и быстро отпустил. Он гладил большим пальцем моё лицо и не переставал изучать меня взглядом. В конце концов, я смутилась и отвернулась.

— Ещё одна глупость…

— Считаешь, это глупостью? — чуть обиженно спросил Беркер.

Когда я снова посмотрела на него, то увидела ласковую улыбку.

— Это приятная глупость, — ответила я и снова поцеловала Беркера.

Никогда прежде я не чувствовала ничего подобного рядом с мужчиной. Раньше я не отрицала отношений или любви, но не помню, чтобы мечтала об этом. Забивала голову семейными проблемами. Там счёт оплатить, там что-то отремонтировать; помочь сестре с учебой или маме с лекарствами. Обыденность. Вот Роуз постоянно заводила песню про то, что я должна попытаться сходить на свидание. Именно она мечтала выдать меня замуж. А потом спелась с моей подругой Рут и отправила сюда, на это шоу.

И вот сейчас я сидела в кольце рук мужчины, который мне действительно нравится. Ночь давно опустилась на землю. Мы то болтали о всякой приятной ерунде, то целовались. Корень дерева — не самое лучшее сиденье, но я не замечала боли в ягодицах. Я не желала возвращаться на виллу, ведь для этого придётся расстаться с ним.

— Жизнь интересная штука, — вдруг сказала я, посмотрев на звёздное небо. — Живёшь в своём городе, но ничего не происходит. А оказывается, где-то в другом конце света есть человек, который… — Я перевела взгляд на завороженного Беркера. — Который вполне может стать твоей половинкой. И если бы не случай, то этому не суждено было бы случиться.

— Ты, правда, не хотела участвовать в проекте?

— Да. Подруга и сестра отправили вместо меня анкету. Пришлось попробовать, чтобы не обидеть. Факт в том, что когда я включаюсь в готовку, то не думаю ни о чем. Для меня важно приготовить вкусно. Поэтому я неосознанно продвигала себя вперёд. Как бы я ни противилась участию в конкурсе, меня смогли уломать. А жюри дали шанс. Но, как видишь, я уже вторую неделю в опасной зоне. И завтра мне предстоит сражаться за… Беркер…

— Да, Найджела? — Он нежно провёл пальцем от виска к подбородку. Как приятно. По спине побежали мелкие мурашки.

— А ведь мне теперь страшно выбыть.

— Из-за меня?

Я немного отстранилась, а потом встала, чтобы размять ноги. Вода тихо плескалась у берега. Звезды сияли всё ярче. Ветерок покачивал ветви деревьев. Комары стали кусаться меньше. В целом, просто невероятная атмосфера. Я ответила не сразу.

— Понимаешь, этим вечером произошло что-то особенное. Не могу это объяснить. Сначала полный крах, а потом… ты. И… — Я запнулась, так как Беркер тоже встал и подошёл ко мне. — Я не хочу уходить сейчас, когда могу узнать тебя лучше.

— Ты не уйдёшь, — уверенно шепнул Беркер, наклоняясь ко мне всё ближе и ближе. Его ладони держали мою голову. — Ты слишком талантлива, чтобы так рано уйти.

Он бережно поцеловал меня. Я тихо вздохнула, желая раствориться в этом поцелуе. На нас снизошло благословение прекрасной звёздной ночи. И мы улыбались друг другу, безмолвно делясь восхищением, наслаждаясь каждым мгновением, проведённым рядом.

Утром я с трудом заставила себя встать. Поплелась в ванную и долго плескала на лицо холодную воду. В десять за нами приедут, а я ещё чемодан не собрала.

Вернувшись в комнату, я обнаружила Талию уже полностью одетую. Она накладывала на лицо макияж. Сегодня гримеры будут стараться только для шестёрки невезунчиков.