Наступила зловещая тишина. Бернардо дергался. Беркер и вовсе отвернулся, предпочитая смотреть на операторов. Участники с противоположного стола внимательно следили за происходящим. Чаша терпения Беркера переполнилась, и он продолжил бурчать: «Руки он на меня поднимает. Смотрите, какой видный!»

— Тихо, прошу тебя. Угомонись, — уговаривала его я, поглаживая по руке.

— Я спокоен. Не надо меня успокаивать. Иди и его успокаивай.

— Где же ты спокоен? Молчи уже.

Жюри с серьёзными лицами смотрели на нас.

— В первую очередь, — сказал Джеймс, — мы давно хотели отметить, что вы забываете иной раз, где находитесь. Вы не на улице, ребятки. «Не поднимай на меня руки», «кто ты такой» и всё в таком духе чтобы больше не звучало здесь. Бросайте это дело. Здесь много женщин. Что за неуважение! Это пойдёт в эфир, который смотрят дети. Нет никакого основания портить всем настроение.

— Извинись, — буркнул Альвисс Бернардо. Тот даже бровью не повёл.

— Беркер и Бернардо, то, что сейчас произошло не останется без внимания. Мы ещё с вами побеседуем. А пока придите в себя.

— Я приношу свои извинения, — громко сказал Беркер, высоко и гордо держа голову.

— Бернардо?

— Я всё понял, шеф.

Следующие несколько минут жюри пробовали блюда, но почему-то им ничто не нравилось. То ли мы и вправду так плохо работали, то ли они обиделись на нас.

В итоге мы отправились играть на иммунитет. Кто мы? Беркер, Андриус, Эдит и Зельда. Остальные уже давно отправлены на «отсев». И пока ребята старались за своими тумбами, я подсела к Бернардо.

— Ты специально раздул спор? Хочешь Беркера на «отсев» отправить?

Ответом мне было молчание. Тогда я пошла в наступление.

— Слушай меня внимательно и запоминай. Если Беркер войдёт в шестерку на выбывание, я сделаю кучу ошибок, чтобы он остался.

Его горящий взгляд устремился на меня. Возможно, он хотел мне что-то сказать, но сдержался. На нас смотрел Альвисс, готовый защитить меня в любую минуту. И я чувствовала, что одержала верх. Со мной ему отныне никогда не подружиться.

Тогда я ещё не до конца понимала, в чём заключается сила Бернардо.

Тот субботний день прошёл как в тумане. Когда Беркер получил иммунитет, у меня слёзы выступили на глаза. Я улыбалась Бернардо злорадной улыбкой; было огромное желание показать язык Франко, который бесстыдно поглядывала на меня снизу вверх, стоящую у перил балкончика.

Беркер отправил Зельду на выбывание — не без причины, и она это понимала. Эдит выбрали голосованием.

Кошмар начался после. Нас вызывали по одному в кабинет директора, проводили десятиминутную лекцию на тему уважения. Бернардо после такого разговора швырял всё, что попадалось под руку. Беркер, сжав губы и сложив руки на груди, всю дорогу до виллы смотрел в окно. У меня разболелась голова, и ни о чём, кроме отдыха я не хотела думать. Но не могла. Снова и снова прокручивала события этой недели, снова и снова винила себя в том, что у многих испортилось настроение. Радость и грусть заполняла душу. Радость от того, что Беркер не попал на «отсев», а грусть — потому что вся эта бойня осточертела.

«Я больше не могу. Хочу сдаться, — писала я своей подруге Рут. — Завтра поступлю так же, как Валерия: пересолю блюдо или косточку в рыбе оставлю. Что угодно. Хочу домой. Устала».

Писала я Рут, а отправила Беркеру. Разум настолько затуманился, что я спутала их аккаунты. Возможно, виной были одного цвета аватарки.

Когда обнаружила ошибку, поздно было метаться. Зажмурила глаза и стала ждать, что будет.

Но ничего. Беркер прочитал, но не ответил.

Тогда я решила поговорить с ним с глазу на глаз и написала: «Я у реки».

Мне не пришлось ждать больше минуты.

— Я не могу поверить в то, что ты сдаёшься, — сказал он, заключая меня в объятия.

Не знаю, что на меня нашло, но я расплакалась.

— А ведь я шла на это шоу, думая, что будет легко. Это сильнейший стресс. Все ссорятся вокруг, спорят, ругаются, пытаются мешать и строить козни. Да чего ради!

— Ты знала, что Бернардо не приехал со всеми на виллу? Его до сих пор нет.

Шмыгнув, я отстранилась от Беркера и уставилась на него.

— Обсуждает с Франко стратегический план «на случай если…».

— А давай притворимся?

— Притворимся?

— Да. — Беркер уселся на бревно, а меня посадил к себе на колено. — После твоего сообщения я задумался и пришёл к выводу, что лучше нам разыграть комедию и притвориться врагами. Это ведь ненадолго, — ласково говорил он, приглаживая мои волосы. — Когда шоу для нас закончится, подойдёт к концу и игра. Так, по крайней мере, твои нервы останутся целыми.

— Не знаю. — Я положила голову на его широкое плечо. В его присутствии я чувствовала себя хорошо, спокойно. Сейчас для нас существовало только здесь и сейчас. Шоу оставалось где-то за пределами реальности. Хотя завтра я получу новую дозу встряски. Почти вся команда оказалась на «отсеве». Есть что обсудить. Вдруг я подняла голову и тихо сказала: — Поцелуй меня, Беркер. Ты моя пилюля.

Сладко улыбнувшись, Беркер наклонился и нежно коснулся моих губ своими. Приятное тепло разлилось по всему телу. Обвив его шею руками, я теснее прижалась к нему и ответила на поцелуй.

Шуршание листвы и лёгкое покашливание прервало прекрасный миг. Мы с Беркером обернулись. Недалеко, облокотившись о ствол дерева со сложенными накрест руками, стоял Йозо и ухмылялся.

— Один-один, Найджела.

Меня позабавило то, как сказал это Йозо. Один-один? Неужели он хочет, чтобы я рассказала Беркеру, с кем я его застукала? Мне кажется, что преимущество здесь только у одного человека.

— Конечно, Йозо, — весело и с улыбкой сказала я. — Можешь рассказать об этом в эфире. Учти, что и я молчать не стану.

— Молчать о чём? — не понял Беркер.

Йозо тут же сдулся.

— Вообще-то я увидел, как Беркер идёт к реке и подумал, что он решил разобраться с Бернардо один на один. Кто знает! Бернардо до сих пор не вернулся. Можно подумать что угодно. А до ваших любовных игр мне нет никакого дела.

— Подожди-ка. Найджела, о чём ты можешь не умолчать?

— Неважно! — растянуто выкрикнул Йозо, и я хихикнула.

— Это правда — неважно. Йозо крутил тут интрижку, однако, всё уже в прошлом. Думаю, нам не о чем беспокоиться.

— Смотри мне, Йозо, — шутливо пригрозил ему Беркер.

Ночи становились холоднее с каждым днём. Не думала я, что лето в России может быть таким холодным. Я жары почти не видела. Зато дожди иной раз лили без остановки. Всё как в моём родном Лондоне. Пасмурная погода. Небо, затянутое облаками, навевающее сон и скуку.

Я хлопнула по коленке. Комары атакуют с бешеной силой.

— Я замёрзла. Пожалуй, вернусь в дом. Увидимся, мальчики. Завтра, может быть, в последний раз.

Пока шла по тропе, услышала досаду в голосе Беркера.

— Она собралась уходить!

— Эй, Найджела, — крикнул Йозо. Парни шли прямо за мной. — На тебе держится это шоу, знаешь об этом? Жюри не дадут тебе уйти.

— У них не останется выбора.

— Повторяю, ты повышаешь им рейтинги. Тебя не отпустят.

— Откуда тебе это известно?

— Это всем известно.

— Она собралась оставить кость в рыбе, — сдал меня Беркер, за что был испепелён моим жгучим взглядом. Я двигалась вперёд, не останавливаясь и, поскольку тропинка шла вверх, тяжело дышала.

А Йозо продолжал гнуть своё.

— Кость в рыбе оставишь или в мясо рыбьих костей насуешь, неважно! Тебя оставят. Но если хочешь знать моё мнение, то ты должна сама прокладывать себе путь. Выкинешь номер, жюри выгородят, и вот тогда начнутся серьёзные разговоры. Подумай об этом.

— В словах Йозо есть смысл, Найджела.

Остановившись, я посмотрела на двоих парней и задумалась. У Франко есть определённая цель, и он не позволит мне уйти так же, как они позволили это Валерии. Гордону и Джеймсу незачем меня вытягивать. Но чем же я держу это шоу, не понимаю. По-моему, Бернардо более скандальный и себялюбивый человек. Он привлекает к себе внимание наигранной вежливостью и спорами, в которых он вроде как не виноват. Даже сегодня он яростно заявлял после съёмок, что Беркер его якобы спровоцировал, а сам он весь белый и пушистый, никого не трогал. Нахал.