— Все готовы? — поднявшись на холм, Маркус ещё раз посмотрел на своих спутников.

Брассика, вся взволнованная, щелкала своими тонкими пальчиками. Рудольф, снявший с себя рясу, переоделся в крепко сшитую кожаную тунику. Его друг держал валашку, которая приглянулась ему ещё на берегу. Атропа накинула на себя чешуйчатый плащ, весь покрытый живой листвой.

«Это что-то колдовское, от её народа», подумал Маркус.

— С ним будет больше удачи в лесу, — улыбнулась она.

За людьми раскрывался вид на природу, омертвелую и порезанную. Земли Выша и раньше не славились буйством цвета, а теперь отсюда словно всю жизнь выгнали.

— Гоблины приносят смерть всему, что мне дорого, — сказал Маркус. — Мне, Рудольфу, и вам тоже, осмелюсь подумать. Не будем верить в безнадежность нашего предприятия. У нас и так на сердце изрядный груз. Будем сражаться бок о бок. Давайте положим этому ужасу конец. Брассика, — мечник посмотрел в большие глаза девушки, — приступай к делу. Теперь твой ход.

Уста девушки произнесли заклинание, Маркус извлек спрятанный бумажный сверток, пытаясь вглядеться в написанные на нем слова.

Бег в сандалиях ангела был очень скорым. Маркус никогда не спешил так быстро, как сейчас: не страшны ни крутые валуны, ни колючие кустарники, ни поваленные стволы деревьев.

Четверка бежала так, словно их гнал сам Верховный лорд тьмы. Маленький ручей по правую руку от них превратился в неизменного спутника, изгибавшегося и играющего мелодию стуженной осенней воды. Несколько раз им приходилось остановиться — как только Маркус слышал топот множества ног, все четверо замирали и падали на землю.

— Как хорошо они повелись на выходку Часлава! — шепотом говорила Братика. В её голосе слышалось восхищение. — Нам не придётся сражаться с ордой. Сохраним силы против королевы.

— Не торопись, — ответил ей Маркус.

— Их так много, — озабоченно заметил Рудольф. Он повернулся к мечнику, и спросил: «Если не найдем королеву, что будем делать?»

— Найдем. Нутром чую, что она где-то здесь. Как осиное гнездо разворошили, всюду гоблинские отряды. Кажется, ушли. Вперед!

Через час с лишним Брассика умоляла остановиться. Её дыхание говорило само за себя. Пришлось сделать пятиминутный привал.

— Сколько будет действовать заклинание? — спросил Маркус у неё.

— Три часа.

— Хотелось бы больше.

— Это самые сильные магические грамоты из всех, что я нашла.

— Откуда, кстати, тебе удалось достать такие мощные грамоты? — спросил Маркус.

Брассика, чего не ожидал мечник, проигнорировала вопрос, заговорив про погоду и необходимость подкрепиться. Маркус резко оборвал монолог девушки:

— Нам пора. Держите хороший темп!

— Легко сказать, дружочек! — усмехнулась по-доброму Атропа, надевая тяжелый рюкзак.

Маркус и Брассика смотрели на карту, пытаясь понять, где они сейчас.

— Думаю, вот тут, осталось час идти, — неуверенно сказала девушка.

Маркус посмотрел на неё сурово.

— Даже если ты права, чары от твоей грамоты скоро развеются, и весь оставшийся путь придется двигаться обычным ходом. Это плохо.

— Почему же? До сих пор на нас никто не напал. Где-то пробегают их отряды, но судьба пока милостива.

— Это пока. Я думал, мы успеем ударить молнией по гоблинскому отродью.

Брассика оторвала взгляд с карты. Её большие глаза, как всегда очень умные, проницательные и серьезные, глядели в Маркуса. Взгляд словно говорил: «Так и сделай»

Он заволновался и отвернулся.

Маркус потребовал остановиться. Никто не понял причины — всюду тишина и ни единого намека на гоблинское присутствие.

Мечник вернулся примерно на двадцать шагов назад. Затем попрыгал на земле.

— Что такое? — встревоженно спросила Брассика.

— Нам нужно спешить, — не менее встревоженный Рудольф поторапливал остальных. — Бог благоволит путникам. Пока дорога открыта, давайте не гневать своей нерасторопностью…

Но Маркус продолжал прыгать. Он пытался прочувствовать нечто под землей сквозь сапоги, листву и землю.

— Только не говори, что заклинание перестало работать, — Брассика подошла к нему. Внезапно её осенило. Она тоже стала прыгать.

— Вы сошли с ума? — спросил Рудольф.

— Ты тоже почувствовала? — Маркус, обращаясь к девушке, принялся расчищать носком сапога землю под собой.

— Что это?

Перед ними предстала деревянная труба, шириной примерно в локоть. Внутри неё что-то шумело, не то жидкостью, не то чем-то ещё.

Остальные тоже подошли взглянуть.

— Это водовод, — сказала Брассика.

— Ничего подобного, — отверг тут же Маркус. — Ничего такого в Выше не было. Мы никогда не рыли здесь.

— И что? Не при тебе же Выш построили! Глядишь, архиколлегия Выша прорыла катакомбы рядом с городом.

— Не может быть. Мы бы точно знали.

— Всё знать невозможно, — вставил Рудольф. — Должно быть, отцы Выша секрета ради построили форпост для обороны.

Атропа встала на колени, сняла перчатки с рук и потянулась к трубе. Сначала она молча чего-то ожидала, после прикоснулась ладонями к поверхности водовода. Лицо её стало мрачнее тучи.

— Я не знаю, что это такое, но чувствую очень-очень плохое. Тёмная природа. И какая глубокая энергия течет в этом механизме. Сотни и тысячи кричащих душ.

— Не ваш ли народ построил? — спросила Брассика у Атропы.

— Никогда мы не строили механизмы, высасывающие жизнь, — трактирщица поднялась на ноги. — Пожалуйста, давайте поскорее уйдем отсюда?

Гоблинская стража наткнулась на путников, когда те шли по деревянному мостику.

— Ложись! — крикнул Маркус. Свистели костяные копья, два гоблина-разведчика с кличем «Оурх!» ринулись в атаку.

Брассика немедленно наложила костяную броню на всех. Делала заклинание она в спешке, но точным и ясным языком, без лишней заминки, поэтому у каждого вокруг тела появилась перевязь летающих черепов. Маркус бросился навстречу гоблинам, проткнув первого насквозь. Плачущий гоблин забарахтался, отпустил валашку и заколотил ладошками по лицу и шлему медника.

— Ух, гад! Какой живучий! — кричал Маркус, сбросив врага на землю. Второй удар по гоблину пришелся в грудь, противник стих в слезах и грязи.

— Этот убегает, догоняй! — Брассика попробовала прочесть какое-то заклинание, но в этот миг в неё влетел горячий огненный шар.

Выбежавший гоблин-шаман, в накидке из медвежьей шкуры, ударил в бубен. Пять шаров полетели в разные стороны.

— Брассика, ты жива? — Маркус поднял девушку. — Смотрю, голова у тебя на месте.

— Ты дурной? Что за глупая шутка. Где он? — спросила она. На ней не было следов крови.

Трактирщица со своей сковородой взялась за шамана. Похоже, что из-за Атропова плаща он не мог хорошо различить её среди окружения. Шаман бесился, бил в бубен и стрелял невпопад огненными шарами. Один из таких трактирщица отбила сквородой. Шокированный шаман воскликнул:

— Оурх. Наглый хрюк ты. Смерть!

— Ты кого свиньей обозвал, лошадиное рыло? — Атропа с разбегу толкнула гоблина-шамана. По его голове ритмично забила сковорода.

Брассика, возможно чрезмерно возбудившись от боя, необдуманно направила дубовый жезл в сторону гоблина, зачитав заклинание. Из жезла вышел горящий череп, большой и стучащий челюстью, с агрессивными намерениями полетевший на гоблина-шамана.

Или на Атропу.

Девушка приказала трактирщице бежать, что та и принялась немедля исполнять. К ужасу обеих, череп полетел не за шаманом.

— Ой-ой-ой, убери его от меня! — кричала Атропа.

Череп, хорошенько разогнавшись, влетел в спину трактирщицы, вдобавок взорвавшись на части. Повсюду трещали костяные осколки. Шаман, потирая лоб от боли, крепко матерился и посмеивался над женщиной.

Брассика запустила ещё два горящих черепа. На этот раз они достигли нужной цели: контуженный, с подпаленной шкурой и осколками костей в теле, он полз на коленях к людям, потеряв при этом бубен. Маркус с разбегу отрубил голову шаману.