Это было, наверное, самое внушающее трепет зрелище, которое я когда-либо видел в своей жизни. Прежде чем я успел что-либо сказать, раздался короткий и тихий стук в дверь прямо перед тем, как моя мама вкатила очень взволнованную Коралину. На голове у нее был желтый шарф, а на коленях — пакеты с подарками. За ней шли Деклан, Нил и Оливия, каждый из них держал в руках воздушные шарики, цветы и подарки.

— Боже мой, он такой милый! — Взвизгнула Коралина, изо всех сил стараясь говорить потише и одновременно вскакивая со своего места. — Выжившие после рака первые в очереди после дедушки!

— Коралина! Я уже говорил, я его первый дядя. — Нил нахмурился, глядя на нее, и слабая улыбка заиграла на его губах.

— Рак важнее дяди. — Коралина показала ему язык. — Не так ли, Мел?

Мел хихикнула — на самом деле хихикнула, кивая ей, чтобы она взяла малыша следующая.

— Ему всего шесть часов, а он самый взрослый человек в комнате, — заявила моя мама, целуя его маленькие ножки, прежде чем подойти к нам. Я не был уверен, нравится ли мне тот факт, что все они были здесь, нависая над моим сыном. Честно говоря, я просто хотел, чтобы на данный момент здесь были моя жена, мой сын и я. Догадавшись, о чем я, должно быть, думал, Мел взяла меня за руку и крепко сжала, прежде чем отпустить.

— Поздравляю, брат, он уже выглядит как настоящее исчадие ада. — Деклан рассмеялся, притягивая меня в быстрые объятия.

— Если он будет хоть немного похож на нас в детстве, у меня может оказаться больше седых волос, чем у мамы с папой.

— У меня нет седых волос, Лиам.

— Конечно, мама, — сказали мы с Декланом одновременно, что заставило нас обоих рассмеяться и снова взяться за руки.

Да, я собирался ввязаться в это, но я не сомневался, что оно того стоило.

— Хочу сказать, Мел, что ты прекрасно выглядишь. — Нил улыбнулся, протягивая ей букет желтых роз.

— Ты можешь, хотя я знаю, что ты лжешь, — ответила она, забирая у него цветы. — Спасибо тебе, Нил. Они великолепно пахнут.

— Посмотрите на это, я на мгновение отворачиваюсь, а он очаровывает мою жену сразу после того, как она родила моего ребенка, — пошутил я, когда он протянул мне руку для пожатия. Я притянул его к себе, обнимая так же, как обнимал Деклана.

— Он просто пытается очаровать ее, чтобы поддержать Итана раньше всех. — Оливия улыбнулась, ее взгляд был прикован к маленькому человечку, который теперь был на руках Коралины.

Эвелин была рядом, показывая ей, как держать его.

— Значит, это официально, верно? Итан Антонио Каллахан? — Спросила Коралина, и когда он глубоко вздохнул, она, моя мама и Оливия практически растаяли там, где стояли.

Вид его маленькой груди, поднимающейся и опускающейся, был самой прекрасной вещью в мире.

— Вообще-то, он Итан Антонио Джованни Каллахан, — заговорила Мел, напомнив мне о нашем предыдущем разговоре.

— Антонио? — Оливия нахмурилась. — В честь того охранника, который погиб?

— Да, охранник, который получил пулю за меня… за нас обоих. Это было наименьшее, что я могла сделать для человека, который во многих отношениях был моим другом. — Никто не мог с этим поспорить. Никто не осмелился.

Итан пробыл в объятиях Нила не более нескольких минут, прежде чем начал плакать. Мел села, немедленно потянувшись к нему. Покачиваясь взад-вперед, Нил отдал его в ей. Я понятия не имел, откуда она знала, что делать, или когда сработали эти инстинкты, но она точно знала, что ему нужно.

— Итак, почему ты плачешь? — прошептала она ему. Он потянулся вверх, несколько раз шлепнул ее по лицу и положил руку ей в рот, прежде чем расслабиться. Как будто он знал, кто она такая — его мать — и чувствовал себя защищено. Часть меня почувствовала укол ревности из-за того, насколько они уже были близки, но это было подавлено количеством радости и возбуждения, которые я испытывал. Он наконец расслабился и тот момент сработала вспышка, которая заставила его снова пошевелиться.

— Мама! — Рявкнул я, когда она прижала телефон к груди.

— О, тише, пока ты не довел его до слез. Позволь мне насладиться этим моментом. Мне нужно отправить фото остальным членам семьи, и вы не можете ожидать, что у меня не будет его фотографии. — Она усмехнулась, листая свой телефон.

— Ты уже сделала сотню снимков с той секунды, как увидела его. — Она сходила с ума от ликования, и не только она, мой отец уже голову потерял из-за него. Они были…что ж, они были счастливы. Мы все были счастливы. Протянув руку, мой сын схватил меня за палец, сжимая так крепко, как только мог, как будто пытался что-то доказать. Как будто он пытался сказать: Смотри, папа, смотри, какой я сильный.

— Как ты думаешь, какого цвета у него будут глаза? — Спросила меня Мел. Прямо сейчас они были стандартного синего цвета, с которым, по-видимому, рождается большинство младенцев.

Прежде чем я смог ответить, все остальные взяли на себя смелость сделать это за меня: — Зеленые.

— Может ли его отец сказать свое слово? — Я насмехался над ними, снова поворачиваясь к своей жене и ребенку. Я с благоговением уставился на нового человека, который был половиной меня; мое сердце замерло при этой мысли. Зачесав его волосы назад, я ответил своей жене. — Я думаю, прежде чем наша группа поддержки снова прервет нас, я думаю…Мне действительно все равно, главное, что он здоров.

— Вот почему я здесь. — Вошла чересчур опрятная рыжеволосая врач в сопровождении медсестры. — Всем привет. Я доктор Янг, и мне нужно провести с ним еще несколько тестов, и если…

— Не говорите «если». — Мел нахмурилась, ее глаза впились в нее. — С ним все в порядке, и вы просто хотите убедиться, что он все еще в порядке, поняла?

Мой отец рассмеялся, увидев, как широко открылись глаза женщины.

— Конечно, миссис Каллахан. Мы заберем его на час или два, а потом сразу же вернем вам. Я уверена, что с ним все в порядке.

Тело Мел напряглось, и я знал, что она собирается попросить сопровождать его, но ей действительно нужно было отдохнуть.

— Я пойду с ним, — сказал я. — Я буду чувствовать себя лучше, если ты поспишь хотя бы два часа.

Вздохнув, она поцеловала его в лоб, прежде чем медленно передать его мне. От него пахло свежими цветами, дождем и просто ребенком, неописуемый аромат, который, казалось, пропитывал его кожу. Быстро поцеловав ее, я подошел к доктору.

Не урони его. Держи его голову высоко. Не держи его слишком крепко. Он дышит? Не разбуди его! — Это были некоторые из мыслей, которые проносились у меня в голове; как будто все мое существование теперь было обернуто вокруг него.

Срань господня, я стал отцом.

МЕЛОДИ

— Не волнуйся, ты закроешь глаза, и, прежде чем ты даже осознаешь это, они оба вернутся, требуя твоего внимания. — Эвелин засмеялась, целуя меня в лоб. Это было странно. Я не привыкла, чтобы кто-то, кроме Лиама, делал это, и даже в этом случае мне потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к нему. Но я думаю, увидев меня с ребенком на руках, она забыла, кто я такая.

— Мы уйдем и оставим тебя в покое. — Седрик улыбнулся мне. Он выглядел так, как будто сдерживал себя или что-то в этом роде. Лучшее, что я могла сделать прямо сейчас, это сжать его руку.

Я была рада, что все еще чувствую себя самой собой, только теперь у меня был более важный приоритет — мой сын. Он был человеком, ради которого я жила и умру, и я сделала бы все, что в моих силах, чтобы обеспечить его безопасность. Это означало, что я должна была быть сильнее, может быть, даже жестче с теми, кто меня окружал. Я была бы кем угодно, сделала бы что угодно, чтобы защитить его.

— Пока, Мел. О, я купила Итану новую милую одежду для выписки. — Коралина ухмыльнулась, оставляя детскую синюю сумку на стуле, который раньше занимал Седрик.

— Это напомнило мне, что пресса будет из кожи вон лезть ради фотографий… — Начала Оливия, но я быстро оборвала ее.

— Нил, проследи, чтобы обо всех без исключения журналистах вокруг нашего дома немедленно позаботились. Кроме того, я хочу новую машину, что-нибудь не слишком броское, с тонированными стеклами. Может быть, Вольво? — Я слышала всю эту чушь о том, что это самая безопасная машина.