А у журналиста, оказывается, виды на наследство. Хорошее такое наследство. Если получится Лизу окрутить, так очень хорошее. Земли на полгорода, да участок, где дома эльвов стоят. Повезло господину Алексееву, что на вокзал тогда не явился. Сейчас бы Тосик уже на землю лапу наложил. Сынок, пускай даже незаконный.

— А что с Бургачёвым у тебя? — спрашиваю. Сам прикидываю, что делать. Сейчас Митюша сигнал будет давать, а у меня на руках девица в беде… Вцепилась, как клещ.

— Он жених мой, — ответила Лизавета. Сама приподнялась на цыпочки, обхватила меня руками и поцеловала.

Ух… Жаркий поцелуй получился. Скоро мы целовались уже вместе, как любовники. Да мы и были любовники. Уже давно.

Отлепилась она от меня, потащила за руку. Затащила в комнату, говорит:

— Не могу больше так. Давай сбежим. Прямо сейчас, и пропади пропадом всё наследство.

И я вижу — она уже всё решила.

— Слушай, — шепчу, — ты вещи собери, и уходи на улицу. Найди извозчика, чтобы незнакомый был, подальше отсюда. Чтобы не нашли нас.

Эх, семь бед — один ответ! Хотя я не помню её, и любовь у них была с другим Димкой Найдёновым, но всё равно девчонку жалко. Сейчас здесь такое начнётся… Не надо ей этого видеть. Пускай пока извозчика поищет, а там разберёмся.

Она кивнула, кинулась одеваться — на улицу бежать.

А я выскользнул из комнаты и двинулся в большой зал, где собирались гости. Пора начинать.

***

Темнота упала внезапно. Погасла люстра под потолком. В темноте раздался зловещий — как в театре — голос:

— Трепещите, злодеи! Настал ваш последний час!

Вспыхнул огонёк фитиля, с треском разгорелся, осветил руку в чёрной перчатке и тёмное, в дьявольских разводах (сажа обыкновенная) лицо.

Это придумал Митюша. Как по мне, глупее не бывает. Но сработало.

Взвизгнули дамы. Кто-то охнул.

Зловещий голос загремел:

— Видите этот огонь? То дьявольское пламя! Оно ждёт, давно ждёт вас, погибшие души! Как только догорит этот фитиль, вам конец! Покайтесь, пока не поздно!

Фитиль разгорелся ярче, в скудном свете стало видно бомбу. Здоровая связка динамитных шашек, из каждой выходит шнурок. Шнурки соединяются в один, уходят вверх, к руке мрачного человека в чёрном. Зрелище не для слабонервных.

Дамы завизжали громче, раздался суровый мужской голос:

— Что за шутки, милостивый государь! Немедленно прекратите этот балаган!

— Молчать! Не двигаться! — рявкнул человек в чёрном. Поднял другую руку к потолку. Грохнул револьверный выстрел. — Нас много! Вам не сбежать от карающей руки правосудия!

Дрогнула люстра, с печальным звоном посыпалось на паркет богемское стекло.

Если бы гости посмотрели внимательней, то увидели — огонёк на фитиле почти не движется. Времени до взрыва вагон, можно успеть заварить и выпить чашечку кофе.

Но кто будет разбираться в такой момент?

— За народ и волю! Да свершится месть!

Раздался топот множества ног. Гости стали разбегаться кто куда.

Хлопнула дверь наверху. Кто-то бежал в комнаты. Может, это полицмейстер полез в заветный сейф? Пора гасить фитиль, и брать гада с поличным. Ничего, не уйдёт. Всё предусмотрено, нужные люди расставлены по местам, схватят за руку голубчика.

Я сунул револьвер за пояс, опустил руку с фитилём. Сейчас, просто положитьползучий огонёк под под ноги и растереть…

Выстрел из револьвера, одновременно — вспышка боли. Если бы я не нагнулся положить фитиль, мне пробило бы голову. А так пропахало по спине.

Я упал. Фитиль перед моими глазами пополз к бомбе. Ничего, там же динамита на медный грош…

Заскрипели по битому стеклу ноги в щегольских сапогах. В затылок упёрся ствол револьвера. Негромкий голос офицера Митюши:

— Как вовремя я повстречал вас, господин Найдёнов. Вы идеально подходите на роль мстителя-народовольца. Наш общий друг журналист предлагал прикончить вас при тайной встрече на квартире Клавдии. Он счёл вас опасным. Но я решил дать вам шанс умереть красиво.

Митюша присел рядом со мной, подвигал пальцем горящий фитиль.

— Сейчас этот шнурок догорит, огонь достигнет запалов, и произойдёт большой бабах. Простите, Дмитрий Александрович, но это необходимо — ради всеобщего блага. Вы должны понять. Ваша губерния должна быть закрыта. Будь у меня время, я объяснил бы вам. Вы бы поняли. Но не судьба. Сейчас я уйду, а вы останетесь. Динамит в бомбе настоящий. Вы погибнете при взрыве, который сами устроили, господин Найдёнов. Жаль, но такова жизнь.

Офицер вздохнул. Ему и правда было жаль. Я понял, что сейчас умру.

Раздался крик — кричали со всех сторон.

— Дверь! — визжал кто-то, не понять, мужчина или женщина. — Двери не открываются! Мы погибли!

По залу затопали ноги.

— Зажгите свет! Ради всего святого, зажгите свет! — истерично кричала какая-то женщина.

— Ох, грехи мои тяжкие! — простонал кто-то. — Так и надо мне, душегубцу…

Голоса кающихся бились в темноте зала. Трещал, подползая к запалам, огонёк фитиля.

— Прощайте, господин Найдёнов, — прошептал офицер Митюша.

Вспыхнулсвет. Это была не лампа ине свеча.

Зал для приёма гостей залило призрачным ультрамариновым светом. Не таким слабым, как в подвале, где я нашёл труп убитого гоблина, а котик Талисман спрыгнул с моего плеча.

Этот свет был ярче. Намного, намного ярче.

Я повернулся и посмотрел. Глава общины, старший эльв Левикус, стоял посреди зала. Он улыбался. Он сиял так, что сквозь человеческую оболочку просвечивал настоящий эльф. Жуткое существо, похожее на человека.

Брат Левикус повернулся, посмотрел по сторонам. Открылся пылающий рот.

— Как много душ, — прозвучал в моей голове гулкий голос. — Много, много душ.

— Нет! — прекрасная эльфийка встала перед ним. — Нет, Альбикус. В тебе говорит больной мозг брата Левикуса. Остановись. Хватит жертв.

Так вот оно что! Вот куда делся эльв, который пропал, испарился при взрыве! Когда взорвались два ящика динамита, в момент смертельной опасностион укрылся в самом подходящем месте — теле другого эльва. Теле брата Левкуса, старейшего эльва в этом месте. Но брат Левикус — чокнутый. И бедный брат Альбикус чокнулся вместе с ним…

— Тебе не остановить меня, сестра, — прогуделстарший эльв. — Уйди с дороги. Меня мучает голод.

— Тебе придётся пройти через меня, — сказала прекрасная эльвийка.

Сейчас она сияла так же ярко, как её старший собрат.

Брат Левикус засмеялся. Шагнул вперёд, вытянул руку — она протянулась невероятно далеко — и ткнул сияющим пальцем в бомбу, что лежала передо мной.

— У тебя нет выбора, сестра.

Запалы вспыхнули одновременно. Я увидел, как они превратились в горящие точки. Как вздрогнули и распустились огненными цветками трубки динамитных шашек.

Я даже зажмуриться не успел.

На месте бомбы возник огненный шар размером с футбольный мяч. Он переливался всеми цветами пламени. Шар подпрыгнул и мгновенно распух до размеров тележного колеса.

— Нет! — эльвийка протянула руки и обхватилаогненный шарладонями.

Огненный шарзасиял как солнце и погас, впитался в ладони прекрасной эльвийки.

— Берегись! — хотел крикнуть я, но не сумел выдавить ни звука.

Один шаг брата Левикуса, и на краткий миг две сияющиефигуры слились в одну.

Я увидел, как тело женщины рассыпается множеством синих искр, как от погашенного костра. А силуэт брата Левикуса — нет, старшего эльва Альбикуса — загорается ярче.

Мамочки, он сожрал её! Сожрал прекрасную эльвийку. Единственную, кто мог его остановить… Теперь нам всем точно конец.

Слуга офицера Митюши, неприметный старичок в сером сюртуке — только приглядевшись, можно было узнать в нём нашего стряпчего — выступил вперёд.

— Он мой, — сказал стряпчий-Талисман. — Ты не возьмёшь его.

Безумный брат Альбикус замер. Горящие синим огнём глаза уставились на фигуру человека.

— Младший брат. Беги, или умрёшь.

— Стой, — девичий голос зазвенел колокольчиком. Отозвался эхом в моей многострадальной голове.