– Товарищ старшина? – услышал я и поднял кепку, та прикрывала мне уставший глаз.

– Да? – передо мной стоял сержант милиции.

– Пройдите, пожалуйста, со мной!

– Да, пожалуйста, – я встал и, одернув гимнастёрку, шагнул за сержантом.

Привели меня все в ту же каморку проводника. Тут уже были и понятые, две женщины и сам проводник. На столе были аккуратно сложены деньги, пачками. Там же были и ножи, и пистолет. Женщины стояли и охали, глядя на все это, «молодой» милиционер кропотливо описывал «найденное».

– Вот, старшина, твоя находка! – указал сержант на деньги. – Полюбуйся.

– А чего на чужие деньги смотреть? – удивился я.

– Ну, так ты же нашел-то их? – в свою очередь проявил удивление милиционер.

– Я запнулся о вещи в тамбуре, а что в них, меня не касается, не мои же, – заключил я.

– В протоколе мы все равно указали, что их нашли вы, – вставил свои пять копеек «молодой».

– Если вы о деньгах, то я такой протокол не подпишу, не находил я денег, зачем же я врать-то буду…

Препирался я минут сорок, мне просто интересно стало, заставят ли меня подписать сочиненный протокол или нет. Не заставили. Блин, как же здесь милиция-то хорошо работает! Переписали слово в слово так, я им рассказал, только после этого я подписал. Еще минут на десять вышел затык с моим местом жительства. Милиции необходимо было указать мой адрес в протоколе, все-таки я главный свидетель, только я не понял по какому делу. Пришлось долго объяснять, предъявлять документы, у меня в справках все мои ранения указаны, я даже вздрогнул сначала, когда первый раз их сам читал. Сошлись на том, что я обязался встать на учет в Москве, причем сразу по приезду. Отпустив меня наконец спать, стражи порядка продолжали терроризировать понятых. Почему-то теток расспрашивали так, как будто они сами эти деньги в тамбур положили. Блин, прошли бы по вагону, опросили бы всех, составив общую картину ограблений людей, а они бумажки пишут, тьфу ты, блин, поторопился я, говоря, что они хорошо работают. Ведь вот какая штука. Что это за деньги, можно только гадать, а опросив людей, можно посчитать, сколько пропало у людей, и сравнить с деньгами ворюг, хоть какие-то мысли тогда бы появились. Ладно, им виднее, я же не милиционер, может, так у них положено.

Москва встретила прекрасной, теплой утренней погодой. Солнце уже стояло высоко, несмотря на девять утра. Денек будет хорошим, на небе – ни облачка. С вокзала я прямиком направился искать отдел милиции. На перроне попались два стража порядка, они и подсказали, куда идти. Нашел довольно быстро, несмотря на незнание города. Спустя всего час, как вышел из поезда, я уже шел по улице, выйдя из отделения. Московские менты меня уже не мурыжили, быстренько сделав необходимые записи, они отпустили меня, наказав как можно быстрее зарегистрироваться где-нибудь.

– Не стоит, товарищ Иванов, без места жительства в Москве болтаться. Времена тяжелые, сами знаете, а у тех, кто вас остановит для проверки документов, будет много вопросов.

– Все понял, товарищ лейтенант, – козырнул я и ушел.

Где остановиться, я еще не думал, наверное, попытаюсь найти съемное жилье. Наткнувшись по пути на щит с газетами, я с удивлением обнаружил наклеенные тут и там объявления, в том числе и об аренде квартир. Поискав глазами, с удовлетворением выдохнул, найдя пару заметок о сдаче, как целых домов, так и комнат в них. Мне очень хотелось жить на природе, но домики сдавались в основном за городом, а сейчас на дворе не двухтысячные, личных машин здесь почти нет. Кстати, если бы не глаз, то я-то как раз могу себе купить авто, да вот только сомневаюсь, что здесь кто-то продает машины. А с глазами… Да, мне бы забраться куда-нибудь да не отсвечивать, но блин, я жить хочу, а не доживать, глуша печаль водкой. Надо будет в какой-нибудь госпиталь, или больницу московскую сходить, вдруг мне и здесь помогут, и не надо будет за границу уезжать.

Записав огрызком карандаша, что таскал в пилотке, несколько адресов, я прямиком направился их обходить. Буквально через час зайдя по первому, я решил и закончить. Просто мне очень понравилась комнатка на крайнем, шестом этаже довольно приличного на вид дома. Тут даже лифт есть, правда не рабочий. Понравилось тем, что хоть это и была коммуналка, но было в квартире всего три комнаты. В двух других жили одинокие немолодые женщины, как я и хотел. Нет поблизости ни детей, ни семей, ни алкашей. Все тихо и простенько, зато окно выходило на парк, а сейчас он такой зеленый, аж зубы скрипнули от мысли, что, будучи на войне, ничего такого я не видел.

Москва меня поразила. Нет, ей, конечно, до той, известной мне Москвы как до Пекина раком, но блин, после всех разрушенных, да и целых городов Москва впечатляла. Огромные, по здешним меркам, дома, красивые широкие улицы и проспекты, метро, трамваи, даже пиво разливное продают из бочки. Первый день посвятил гулянию и лицезрению достопримечательностей. Вышел с утра, полный решимости сходить в больницу, но не дошел, просто гулял. Правда, ближе к центру несколько надоели патрули, но что поделать, война, а я мужик призывного возраста, на лбу-то у меня не написано, что я калека. Хожу-то я, конечно, медленно, боясь споткнуться, но все же с ходу не определить, кто я такой. Кстати, уже у второго патруля поинтересовался, где лучшая больница, мне дали адрес, обнадежили, что у нас «самая передовая медицина», поэтому я должен надеяться на лучшее.

Под вечер, устав, зашел в пельменную, попалась по дороге. Налопавшись пельмешей со сметаной, еле выбрался из-за стола. Я вообще любитель этого продукта, если бы на фронте давали только пельмени, наверное, считал бы его курортом. Там же в пельменной, увидев, как мужики «заливают за воротник», поинтересовался у подавальщицы:

– Уважаемая, а что у вас есть из алкоголя, послабее?

– Пиво, – коротко бросила девушка, а может, женщина, черт ее знает, габаритами так больше на бабушку похожа, но лицо вроде молодое.

– А вина нет? – как-то даже виновато спросил я.

– Да есть какое-то, сейчас узнаю. – Подавальщица ушла, а я стал ждать. Спустя пару минут девушка-женщина притащила мне сразу три бутылки. В одной был какой-то стремный портвейн, в двух других вино. Все были запечатаны, но я попросил открыть, так как хотел на запах определить, понравится мне или нет.

– А куда я потом дену открытую бутылку? – недовольно спросила подавальщица.

– Я заплачу вам за обе, чтобы у вас не возникло проблем. Просто две для меня много, я просто хочу выбрать то, что вкуснее.

– Ну ладно, если оплатите…

Винцо мне понравилось. Более того, выпив всего полстакана из одной бутылки, я попросил девушку, ну, или женщину, совсем запутался, воткнуть в них пробки, так как хотел забрать с собой.

– Так в магазине бы и купили, там и выбор больше! – удивилась подавальщица.

– Ну, я уж у вас купил, какая разница? Зато теперь я знаю, какое мне вино нравится.

– Странный вы, мужики обычно водку пьют, ну, или пиво. Вино только для женщин берут…

– Да я не хочу напиваться, просто для вкуса, после хорошего ужина. На фронте-то и спирт пили, а вот здесь, где нет войны, что-то не хочется, чтобы мозги алкоголем заплывали.

– Понятно, – подавальщица вдруг сделалась более доброй, как-то участливо посмотрев на меня, спросила: – Только что с фронта?

– Почти, несколько дней как.

– В отпуск, или…

– Или, – горько кивнул я, – меня Сашей зовут.

– Людмила, – представилась девушка. Сейчас, когда она стала нормально разговаривать, я смог примерно определить возраст, вряд ли больше двадцати трех. Просто фигурка у нее была богатая, крепкая такая девушка.

– Очень приятно, – вновь кивнул я.

Забрав бутылки с вином, я еще заодно прикупил свежих пирожков, Людмила посоветовала. Вернувшись в съемную квартиру, проверил ниточку, что оставлял как закладку на двери, все было в норме. Не кражи боюсь, скорее, найди кто-нибудь у меня эти цацки, меня в милицию сдадут, так что придется прятать и внимательно следить за вещами. А спрятал сидор я в хорошее место. Вечером, стоя у окна, я что-то напевал себе под нос, машинально отстукивая пальцами по подоконнику ритм. То, что под ним пустота, я понял сразу, оставалось узнать, насколько большая. Орудуя ножом, удалось поддеть пару гвоздей, что держали подоконник, приподняв который, я и нашел хорошее место для нычки. Под подоконником была не то что пустота, там просто была яма, в которую можно два таких сидора запихнуть. Вытащив из мешка пару небольших колечек, попробую продать, чтобы деньги были, я уложил в нишу сидор и забил гвозди назад. Во внешнем виде ничего не изменилось, окромя появившихся свежих царапин рядом со шляпками гвоздей. Потолок в комнате был беленый, подложив лист от старой газеты, я ножом поскреб немного побелки и, плюнув на царапины, втер в них белила. Отлично, вообще ничего не видать, как ни приглядывайся.